— Как это ничья земля? — еще тяжело дыша, спросил де ла Крус и сам же ответил: — Эта земля принадлежит испанской короне. Вы вооруженный гражданин Англии, которая находится в состоянии войны с Испанией. Вы побеждены в бою и заслуживаете виселицы. Однако я вас не повешу. За вашу храбрость в бою. Передам вас и всех плененных властям.
— Лучше бы уж вы, победитель, сами предали нас земле, чем это сделает трусливый губернатор. Прежде всласть поиздевается над нами. А за что? За то, что мы трудились в нечеловеческих условиях, в поте лица своего, чтобы заработать средства к существованию. Допустим, мы рубили лес на чужой земле. Но его здесь столько, что на века хватит всем испанцам. Да что я говорю? Каким всем испанцам? Лес, как, впрочем, и все богатства этих земель, принадлежит королю-французу и алчным кровососам — коммерсантам Испании. Они ничем себя не прославили, никак не проявили себя с доброй стороны.
— А ваша королева Анна Стюарт? Она вас направляет сюда, она дает вам возможность, как вы говорите, заработать средства к существованию. Однако чем? Деянием уголовно преследуемым, — сказал де ла Крус и подумал, что англичанин-то был во многом прав.
— Мы получаем жалкие крохи! Львиную долю прикарманивают себе владельцы кораблей и торгаши. А еще больше прибирает к рукам королева!
Де ла Крус впервые слышал из уст пирата подобные речи и подумал было отпустить раненного им англичанина и пленных под честное слово больше не заниматься ни пиратством, ни контрабандой, но вовремя остановил себя. Вокруг было столько глаз испанских солдат во главе с лейтенантом, а значит, и столько же ртов.
Как только де ла Крус распорядился связать руки всем плененным и вести их к лодкам, к нему подошел свояк Антонио.
— Педро, я замерил заготовленную ими древесину, поделил на количество проведенных ими здесь дней, представил себе возможную грузоподъемность английского брига и пришел к выводу, что их корабль должен войти в устье не далее как через три дня, — нотариус Антонио был доволен собой.
Педро его похвалил и сказал:
— При входе в устье есть небольшая коса, густо поросшая лесом. За ней мы и подождем жадных до кампешевого дерева англичан.
Расчеты оказались правильными, и бриг с минимальным экипажем не успел произвести ни единого
выстрела, как был сцеплен с «Андресом II». Бывший лейтенант Санчес вновь проявил личную храбрость, умение командовать и сражаться.
В порту Коацакоалькоса прихода корсарского фрегата уже ожидал сам губернатор Юкатана. Он выразил восхищение действиями де ла Круса, тут же приказал взять под охрану прибывшие в порт новые трофеи корсара и попросил его, вместе с отрядом пехотного капитана Алькала, очистить от английских поселений берега полноводной реки Усумасинты. Пехотинцы повели за собой фрегат на небольшой шхуне, где разместились две сотни солдат. В первом же поселении, состоявшем из брезентовых палаток и пальмовых шалашей, экспедиционеры встретили стойкое сопротивление. Англичане предвидели появление испанцев и потому заблаговременно отстроили из стволов кампешевого дерева забавные, однако и весьма неприступные крепостцы. В первый же день сражения де ла Крус понял, что можно потерять массу людей, но не добиться своей цели. Потому он предложил капитану Алькале тактическую стратегию: разбить их отряд на две части: одна атакует, а другая отдыхает, затем атакует вторая и так круглые сутки. Англичане не смогут спать и вынуждены будут сложить оружие. Так были взяты три крепостцы и разрушены три поселения. Испанцы захватили более двухсотпятидесяти англичан и негров, две английские яхты, две бригантины, небольшой французский сухогруз, три кеча и одиннадцать смеков. Любопытно, что небольшие двухмачтовые кечи в десять-двенадцать пушек и одномачтовые смеки были отстроены английскими поселенцами не где-нибудь, а именно на Юкатане.
В большой порт Веракрус, одно из первых европейских поселений на Западном континенте, основанное конкистадором Эрнаном Кортесом в святую пятницу 21 апреля 1519 года, корсар де ла Крус прибыл как победитель. Подобных трофеев, в виде захваченных судов, количества заготовленных стволов кампешевого дерева и плененных англичан, губернатор и жители Веракруса никогда прежде не видели и удивлялись. Адмирал Антонио Ландеча, возглавлявший в ту пору базировавшуюся в порту испанскую Эскадру Наветренных Островов, выдал де ла Крусу похвальную грамоту и с его слов составил пространную хвалебную реляцию морскому министру Испании. Чтобы полностью рассчитаться с корсаром де ла Крусом, местный финансовый инспектор запросил нужную сумму у вице-короля Новой Испании, пребывавшего в городе Мехико.
Заканчивался последний день из трех предоставленных капитаном членам экипажа для отдыха на земле. «Андрес II» стоял на рейде прямо напротив морской крепости Сан-Хуан-де-Улуа. Рядом красовались крупный, однако тихоходный и неповоротливый галеон в три палубы и недавней постройки фрегат, постоянно сопровождавший галеон в его походах. В кают-компании ужинали де ла Крус, Хорхе, Аугустин и Санчес. Отерев салфеткой губы и пальцы, разжалованный в прошлом лейтенант, которого на фрегате за храбрость и мастерство в сражениях уже считали своим, сказал:
— Давно хотел спросить, кто из вас может мне рассказать историю про остров Тортуга и про пиратов с этого острова.
Де ла Крус поглядел на Хорхе, который хорошо разбирался в истории Вест-Индии.
— Как место обитания определенных групп людей этот, впоследствии в прямом смысле слова превратившийся в исчадие ада островок возник лишь в начале XVII века. В основном отдельные мужчины, граждане самых разных стран, ощутили тогда жизненную необходимость объединиться на каком-нибудь свободном клочке земли. Там начать новую вольную жизнь, никак не связанную какими-либо условностями, — начал, как всегда обстоятельно, повествовать старший помощник капитана.
— А что это за люди были такие? — спросил Санчес.
— Да… люди? В основном то были бежавшие из тюрем и от преследования властей за совершенные уголовные и гражданские преступления, беглые рабы, авантюристы, искатели приключений, потерявшие родной дом в результате вооруженных столкновений или религиозных войн и даже колонисты — английские, голландские, французские и испанские тоже. Эти последние, уже поселенцы на вновь открытых землях, прогорели на выращивании табака. — Хорхе умолк в ожидании вопроса, и он тут же последовал.
— Это как? При чем здесь табак? И почему прогорели?
— А потому, что на вновь освоенных англичанами землях Виргинии он стал произрастать лучшего качества. Конкуренция! Будь она неладна…
Всем стало ясно, что в прошлом англичанин из знатной семьи вспомнил нечто весьма печальное из его бывшей жизни.
— Так вот. Первоначальные жители Тортуги стали охотиться на водившихся в изобилии в лесах острова диких свиней…
— А откуда эти свиньи там появились? — Теперь спросил Аугустин. — Возможно, то были тапиры?
— Испанцы везли свиней на Кубу. Их корабль потерпел крушение, шторм его выбросил на берег. Домашние животные разбежались, а затем стали дикими. Их мясо вялили и коптили. Коптили в печах buccan. Их еще придумали индейцы племени араваков. Со временем название печи превратилось во французское boucan. Команды кораблей, проходивших мимо и иногда заходивших в бухту за питьевой водой, провизией или чтобы надежно укрыться от непогоды, со временем разнесли по региону слух о вкусной, по-тропически вяленной кабанине, — пояснил де ла Крус.
