Графиня Иннес молчала. Ее благородную душу потрясло признание де ла Круса. Чужое горе затмило ее собственное. Она хотела сказать, что никогда не встречала такого человека, как де ла Крус, что все женихи ее пустые и тщеславные, они не стоят ее мизинца. Что найти Каталину труднее, чем иголку в стоге сена, и что, может быть, еще не поздно Педро одуматься. Что все проходит… Но она не смогла.
— Благодарю… Не болейте, милый… Больше никогда не зовите меня графиней. Для вас я просто Иннес, — едва слышно прошептала она и покинула сад.
Слышалось, как дрозд все еще щелкает в ветвях манго, или это кровь стучала в висках де ла Круса.
В тот же вечер де ла Крус, поблагодарив за приют, распрощался с гостеприимным генералом и его семейством и возвратился в «Розу ветров», чтобы немедленно начать действовать. Теперь он знал, что Мария в случае необходимости поможет ему и что на Иннес отныне можно во всем рассчитывать.
Ему еще предстояло найти верного старшего помощника капитана и знающего свое дело хирурга. Поэтому уже на следующее утро Педро отправился к Марии и расспросил ее о сыне палача. В рассказе лекаря и в том, что сообщила де ла Крусу Мария, было много такого, что вызывало искреннюю симпатию к этому молодому человеку.
После полудня де ла Крус уже колотил висячим молотком в дверь угрюмого серого здания без окон на улицу. Очевидно, они выходили во внутренний двор. Построили его таким образом не без основания — дом находился в одном из окраинных районов города, где никто не решался ночью выйти на улицу, неподалеку от ворот арсенала и бастиона Белен.
На стук капитана никто не ответил. Он терпеливо ждал. Наконец послышался шум отодвигаемого засова, и в узкой щели показалось лицо пожилой женщины, изрытое морщинами. Глаза ее при этом казались молодыми и добрыми.
— Могу я видеть молодого Хуана? — спросил де ла Крус.
— Никто никогда не знает, дома ли он. Подождите, — ответила старая женщина.
Но капитан надавил плечом на дверь и без приглашения вошел во двор.
— Вы, очевидно, со всем к вам уважением, сеньора, не заметили, что имеете дело с человеком, который не привык ждать на улице, — сказал он с апломбом.
Такое обращение возымело действие, и пожилая женщина покорно сказала:
— Тогда сеньор может сам пройти во второй двор. Там находится то, что называется жильем моего внука.
Слова матери палача показались странными де ла Крусу, тем более что он заметил в одном из окон, под балконом, чьи-то глаза, значит, кто-то за ним следил.
Поправив шпагу, он без промедления вошел в ведущий к патио заднего двора узкий проход. Ступив в проход, де ла Крус в нерешительности остановился. Взору смелого капитана предстала картина, которая заставила его вздрогнуть. Внутренний дворик был уставлен человеческими скелетами, чучелами зверей и птиц, там находились какие-то длинные столы, на которых лежали различные приспособления, конструкции диковинных аппаратов, валялись горки костей, непонятно — людей или животных.
Пересилив невольный страх, де ла Крус направился к единственному входу в низкое здание, скорее похожее на сарай, чем на жилой дом. Рядом с домом росла могучая сейба, ее густые ветви уносились в небо и отбрасывали густую тень.
Де ла Крус заглянул в дом. Он увидел стол, заваленный бумагами, крупный желтый череп. На лбу черепа было написано по-испански «Fui lo que eres, seras lo que soy»
[10]
. Неподалеку на другом столе еще большего размера мерцали стеклянные банки с заспиртованными внутренностями человека. За его спиной раздался голос:
— Вы привыкли всюду ходить с оружием?
Де ла Крус быстро обернулся, но в патио никого не было. Он сделал шаг от двери и не успел еще сообразить, что происходит, как был накрыт деревянной клеткой, точно жаворонок ловушкой птицелова.
Впервые в жизни де ла Крус подумал: «Вот когда моя шпага вряд ли меня выручит».
— Что заставило благородного человека ворваться в чужой дом без приглашения? — спросил тот же голос.
Де ла Крус удивился, казалось, что говоривший находится подле него, однако капитан никого не видел.
— Если тот, кому принадлежит столь мужественный голос, действительно храбр, пусть выйдет из укрытия и даст возможность гостю вести разговор на равных, — с этими словами де ла Крус, правда, с трудом, вытащил шпагу из ножен, просунул ее через прутья клетки и отшвырнул в сторону.
Клетка тут же взмыла к вершине сейбы, где был закреплен блок. По веревке, державшей клеть, спустился человек. Был он невысокого роста, крепкого телосложения, с наголо бритой головой, в просторной рубахе, грубых домотканых панталонах и легких, итальянского покроя, башмаках. На вид ему было чуть больше двадцати. Остановившись в нескольких метрах от де ла Круса, скрестив руки на груди, он произнес:
— Прошу ответить, сеньор, что привело вас сюда?
— Недавно под покровом ночи я был атакован злоумышленниками, избит и ранен в голову, — начал де ла Крус.
— Тогда понятно, почему вы с такой легкостью расстаетесь со своей шпагой, — перебил его молодой хозяин дома. — Непонятно, зачем вы вообще ее носите!
Капитан отметил про себя здравый смысл слов молодого Хуана и продолжил:
— Меня лечил местный докторишка…
— Я попросил бы осторожней выбирать выражения, сеньор. Это мой учитель, — не без гордости заявил сын палача.
— Приношу мои искренние извинения, но вылечил меня мой слуга. Неграмотный негр, он принес бог знает какую мазь и адское питье, и вот я стою перед вами в полном здравии.
— Вы могли бы порадовать этим свою возлюбленную. Вы уже здоровы, а меня интересуют больные.
— Зная о вашей осведомленности в лекарственных средствах, я хотел бы услышать, что вы скажете по поводу моего чудесного исцеления. Дело в том, видите ли, что мне в ближайшем будущем предстоит длительное плавание. Под моим началом будут люди. Случись несчастье, им некому будет оказать помощь. И я решил просить у вас совета и список тех лекарств, которые следует взять с собой на корабль.
— Вы капитан? — с удивлением спросил Хуан.
— Да, Педро де ла Крус, к вашим услугам…
— В Гаване недавно…
— Нет конца вашей проницательности, — теперь ирония звучала в словах де ла Круса.
— Что же стало с вашим хирургом?
— Чтобы вы и дальше не задавали вопросов, скажу откровенно: у меня пока даже нет корабля.
— То есть как? — искренне удивился Хуан.
— Однако он скоро у меня будет, а до того я хотел выяснить, как вы относитесь к подобным, так сказать знахарским, средствам лечения. За вашу квалифицированную консультацию я готов хорошо заплатить.
Сын палача задумался. Что-то настораживало его в словах человека, назвавшего себя капитаном без корабля. Чтобы выиграть время, он неожиданно попросил:
