Через несколько минут каждый член экипажа был готов к абордажной схватке. Добрая Душа приказал матросам всех команд надеть обувь, а сам принялся из специально приготовленного для подобного случая кожаного мешка усердно посыпать мелкие железные шипы вдоль каждого борта. Стрелки двумя плотными рядами выстроились на юте, закрыв собою проходы на мостик, к каюте капитана, а также Тетю и Девото. На полуюте стояли самые храбрые моряки, готовые к рукопашной схватке. Добрая Душа разместил свою команду на носу.
Его люди вооружились пистолетами, по паре те до поры покоились у матросов за поясами, короткой абордажной саблей в правой руке и боевым ножом — в левой. Всех обучал боцман, потому они превосходно владели оружием обеими руками и знали не менее трех убийственных приемов без оружия: ногой в живот, поясницу и голень. Носки и пятки на их обуви были подбиты специальными острыми металлическими пластинками. Над головами болтались концы, закрепленные за фок-рей. В случае необходимости матрос мог воспользоваться концом и ловко переместиться, чтобы прийти на помощь своим или внезапно обрушиться на врага в центре палубы. У борта перед вантами поместились марсовые. Это были наиболее меткие стрелки из пистолета. Сразу после того как произойдет свалка судов, они должны были быстро подняться по вантам и оттуда суметь одним выстрелом уложить любого, кто будет угрожать кому-либо из экипажа «Каталины». К тому же при них были абордажные сабли и у каждого по фунтовой гирьке, закрепленной тонким кожаным ремешком на запястье. Если правильно бросить такую гирьку сверху, можно было поразить противника, не тратя пули.
«Каталина» вошла в горловину залива и повернуть назад уже не могла. Капитаны пиратских судов переставили паруса и пошли, без единого выстрела, на сближение. Это совершенно недвусмысленно говорило об их полной убежденности в предстоящей победе. Для перевозки ворованного леса испанский корабль им совсем не помешал бы… Не стреляла из своих орудий и «Каталина». Поврежденные шебека и корвет ей тоже были не нужны.
Оба пиратских судна подошли к бортам «Каталины» почти одновременно. Но, как и следовало ожидать, борта их оказались намного ниже, чем у «Каталины». Прежде чем пиратские команды сообразили пустить в ход специальные крючья и «кошки» и начать выбрасывать абордажные сети, с бака и с юта «Каталины» прозвучало по три дружных залпа. Это стоило противнику не менее двадцати убитых и тяжелораненых на каждом судне. Видя, сколь эффективны ружейные залпы стрелков «Каталины», пираты проворнее диких кошек с воплями бросились на палубу испанского корабля. Она практически была пуста, и флибустьеры поспешили обрадоваться, но тут же услышали крики своих товарищей, спрыгнувших на нее только что.
Однако инерция боя, стремление пиратов как можно быстрее добраться до своих жертв, чтобы поразить, уничтожить, увлекали все новых буканьеров на «Каталину», где непонятно по какой причине многие из них начинали хвататься за собственные ноги и корчиться от боли. Кое-кто уже с неистовыми криками катался по палубе.
Меж тем меткие залпы стрелков «Каталины» следовали один за другим и продолжали сокращать численное превосходство флибустьеров. За этим напряженно следил Девото. Тут капитаны шебеки и корвета почти одновременно сообразили, что происходит на испанском судне. И тут же отдали соответствующие команды: на палубу «Каталины» полетели пустые мешки, которыми босоногие пираты — без обуви вести абордажный бой удобнее — должны были сбить с палубы железные шипы, оказавшиеся столь грозным препятствием.
Памятуя строгий наказ своего капитана, марсовые, один из бочки, а другой с бом-брамсель-рея, пристально следили за предводителями пиратских кораблей. Красный Корсар приказал во что бы то ни стало взять их в плен живыми.
Старший марсовый, совсем еще юноша, на «Каталине» его прозвали Зорким, действительно обладал гораздо более острым, чем у остальных, зрением. Ему без труда удалось определить капитана на подошедшей слева шебеке. Тот был одет в зеленый камзол вооружен двумя пистолетами и длинной шпагой! К нему то и дело подбегал огромный рыжий детина, как большинство пиратов голый по пояс и с шотландским колпаком на голове. Скорее всего, то был старший помощник. Он держал в руке огромную саблю, по всей вероятности, специально выкованную для него. Вражеский боцман, белый как лунь, не замолкал ни на секунду, отдавал команды по-английски и своей увесистой лапищей отвешивал матросам тумаки, подгоняя их вперед.
Однако Зоркий никак не мог ни по одежде, ни по действиям определить капитана корвета, не мог понять, от кого же на этом судне исходят приказы. Между тем экипаж корвета действовал слаженнее, и добрая половина его матросов уже перебралась на «Каталину».
— Вот уже четверть часа, как идет абордаж, — Тетю стоял рядом с де ла Крусом, рукоятки двух пистолетов торчали над фахой, дага и шпага в ножнах висели по бокам. — По моим подсчетам, не менее сорока раненых и убитых на каждом их судне да с два десятка валяются на нашей палубе. Выдумка боцмана принесет нам победу!
— Однако численное преимущество пока у них, — заметил Педро и поглядел на марсового в бочке, откуда Зоркий жестом дал понять, что капитаны пиратских кораблей еще остаются на своих палубах. Зоркий наконец определил предводителя на корвете. Им оказался щупленький человек в свободной черной рубахе с красной повязкой на голове, он находился у камбуза. В одной руке у него была обнаженная шпага, в другой — холодное оружие, похожее на два спаренных трезубца, за пояс был засунут пистолет.
— Я бы дал пару выстрелов из бомбард! — заметил Тетю.
Де ла Крус тут же воспользовался советом и подал команду. Перес навел правую бомбарду, установленную на подвижной крестовине у самого борта, так чтобы шрапнелью не поразить людей боцмана на баке, и поднес фитиль. Пираты сметали мешками, как вениками, шипы и двигались в сторону юта. Они снова огласили палубу ревом. Но он потонул в звуке выстрела бомбарды другого борта. Туэрто угодил своим зарядом в самую гущу нападавших. Бомбарды, по совету Переса, заряжались на «Каталине» битым стеклом, дробленым мрамором и мелкими гвоздями. Пираты, обсыпанные убийственным дождем, купались в собственной крови. Они растерялись и попятились назад.
Оба предводителя мгновенно оценили неблагоприятную обстановку и, призвав остальных матросов со своих кораблей, сами бросились в атаку. Вид старшего помощника с шебеки был устрашающим. Оба капитана пребывали в ярости.
Марсовый с фок-мачты держал в руках два флажка. Это означало, что оба капитана пиратов уже находятся на палубе «Каталины». И в руках у Зоркого было уже по флажку.
— Тетю, мы, кажется, выигрываем! — де ла Крус неожиданно для самого себя высказал вслух свои мысли. — Ей-богу, выигрываем!
— Не радуйтесь первой удаче! Убитую дичь надо подсчитывать дома, повесив ружье на стенку, — ответил Тетю.
— Но, Тетю, весь этот сброд уже у нас на «Каталине». Мы не потеряли ни одного матроса и покончим с ними шрапнелью.
— Не советую, Педро! Дайте команде проявить себя. Сейчас пиратов столько же, сколько и нас. Действуйте, Педро! Не забывайте только о том, что капитаны нам нужны живыми!
