Не дожидаясь команды, дожевывая на ходу и осушая до дна кружки с вином, каждый бросился в свой кубрик за личным оружием и затем стал у своего боевого места.
Появившийся на мостике де ла Крус был, как обычно в таких случаях, в красном парадном облачении. Он внимательно изучал в подзорную трубу своего будущего противника. Сразу стало ясно, что бриг давней постройки, явно менее поворотлив, чем «Каталина», хотя имел на вооружении те же шестнадцать орудий по каждому борту.
Сомнений не было, английский капитан, узрев испанский флаг, понесся на «Каталину», как дворовый пес, увидевший кошку.
— Видно, давно не был в деле. Неймется получить по зубам, — произнес стоявший рядом с Педро Девото и добавил: — Однако, Педро это не Гант! Схожу поглядеть на свою команду.
Старший помощник не сомневался, что де ла Крус без особой траты пороха и ядер немедленно поведет «Каталину» на схватку с противником, и экипажу предстоит абордажный бой, На борту брига не должно было находиться более ста человек. «Каталина» имела численное преимущество.
Де ла Крус отдал распоряжения братьям-бомбардирам и сам стал к штурвалу «Каталины». Ветер явно благоприятствовал его кораблю, и он стрелой несся на сближение,
Когда корабли сошлись на расстояние пушечного выстрела, де ла Крус подал команду выбросить флаги, предлагавшие добровольную сдачу с сохранением жизни, и тут же резко положил право руля.
Расчет де ла Круса оказался верным. Если английский капитан и собирался выждать более удобный момент, то, увидев наглый приказ, вышел из себя и произвел залп по «Каталине», уже отваливавшей вправо. Все ядра пиратского брига зарылись в волны у ее левого борта, взметнув пенистую белую линию. А Красный Корсар уже переложил рулевое колесо налево до отказа и мгновенно переставил бом-кливер, кливер и фор-стень-стаксель. «Каталина», можно сказать, почти на месте стала разворачиваться по галсу, который вел ее прямо к борту брига, только что разрядившему свою артиллерию. У нее в запасе было три минуты, за которые английские канониры успеют зарядить орудия брига заново.
Пират понял, в какой он оказался ситуации и, вместо того чтобы положить лево руля — так ему было бы выгодней, — стал отваливать. «Каталина» произвела залп с близкого расстояния, и лавина железа, свинца и меди обрушилась, как и было задумано, на рангоут брига. Наибольший ущерб нанесли спаренные ядра. Одна такая сцепка угодила чуть выше грот-марса и как бритвой срезала грот-стеньгу и грот-брам-стеньгу. Вышел из работы верхний блинд. Пока матросы брига растаскивали повалившиеся на капитанский мостик паруса грот-брамсель и грот-марсель, «Каталина» зарифила все свои, отстала от брига, пропустила его вперед, получила одно ядро из угонной пушки брига в свою постройку на баке и всем левым бортом ударила по постройкам юта. На корме, потускневшие от времени, читались прибитые к доскам медные буквы «VANGUARD» -«Авангард». На палубе брига возник пожар, и, видимо, у судна заклинило руль. Пират развернулся, и де ла Крус отдал команду:
— Изготовить абордажные сети! Вперед, Девото!
Добрая Душа со своими людьми, ожидавший именно этой команды, махнул рукой, и дружный ружейный залп осыпал палубу брига свинцовым дождем.
Борта сошлись, кошки были заброшены, стрелки произвели второй залп, и боцман прокричал:
— Ножи в зубы, ноги в руки! Вперед, за капитаном Девото!
Сопротивления на палубе брига никто не оказал. На ней лежали тела мертвых и раненых пиратов, остальные скрылись по кубрикам и трюмам.
— Боцман, на Санта-Барбару! — приказал Девото — он понимал, насколько опасен может быть поджог порохового погреба, если вдруг пираты от отчаяния пойдут на это.
Видя, что команда «Каталины» овладела положением на пиратском корабле, на него перебрались де ла Крус и Бартоло. На капитанском мостике остался командовать Тетю.
Обнажив шпагу, Педро, которому прежде всего нужен был живой капитан, уверенно зашагал в сторону кормовой части судна. На пути лежали мертвые тела пиратов. Сзади послышался топот. То Добрая Душа, оставив охрану у погреба, догонял своего капитана. В каждой руке у боцмана было по пистолету.
Де ла Крус не ошибся, капитан пиратского брига лежал у трапа капитанского мостика. Когда до него оставалось всего несколько шагов, он приподнялся на левом локте и быстро выкинул вперед другую руку, направив смертоносное дуло пистолета в грудь Красного Корсара. Добрая Душа не опоздал, однако, прежде чем раздались выстрелы, прозвучал резкий, сухой свист — и конец хлыста Черной Скалы щелкнул по вороненой стали.
— Взять живым! — прокричал де ла Крус и бросился вперед. В следующий миг он уже приставил острие шпаги к груди пирата. — Осмотреть судно! Раненых и живых на «Каталину». Снять бумаги, драгоценности, порох, легкое орудие. Открыть кингстоны! А вас, сэр, прошу, если можете, следовать за мной.
— Он не ранен! Ни единой царапины. Лопни мои глаза, он был оглушен, — заверил боцман и не очень-то вежливо пнул капитана ногой, что означало: «Никто церемониться с тобой не станет! Вставай!»
— Я ненавижу вас, испанские собаки! — произнес на плохом кастильском языке бывший капитан брига. Он не подумал двинуться с места.
Боцман отобрал у него пистолет, снял пояс, на котором висели шпага и кинжал, а Бартоло сгреб англичанина в охапку и понес на «Каталину».
Солнце опускалось к горизонту, когда Девото, Меркурий и Добрая Душа вошли в капитанскую каюту, с тем чтобы доложить: все, что было достойно их внимания, перегружено на «Каталину», расцепка кораблей произведена, и кингстоны брига открыты. Вошедшие, все как один, изумились — такого грозного и в то же время усталого лица у своего капитана они прежде не видели.
Де ла Крус, Тетю, Фиксатор и Медико, которому выпала возможность на сей раз принять участие в допросе английского пирата, не могли вытянуть из него ни единого слова, кроме произносимой с завидным упорством фразы: «От меня вы ничего не узнаете!»
Взгляды боцмана и пирата сошлись, задержались, и тут же Добрая Душа решительно заявил:
— Мой капитан, лопни моя печень, если боцмана раньше не называли Решетом! — Тут он потер ладони, а англичанин опустил глаза. — И ребят за труд надобно повеселить. Дайте его мне на четверть часа. Он ответит вам на любой вопрос.
Де ла Крус, и в самом деле уставший от невиданного упорства англичанина, согласился.
Когда стало известно, что боцман взялся развязать язык капитану пиратов, вся команда высыпала на палубу.
С разных сторон послышались возгласы:
— Давно пора! А то мы заскучали!
— Пока молчит, нам не промочить глоток!
— Поговори, поговори с ним, Добрая Душа, на своем языке!
— Тогда капитанишка развяжет свой!
Капитана пиратов, лицо которого утратило былую уверенность, вывели на шкафут, и боцман распорядился:
— Кто там поживей! Доску пошире да юкатанского линя подлинней! Живо! А вы, капи… то есть ты, мой голубчик головорез, раздевайся по пояс.
