– Может, звонила, – говорит Кристиан. Я выуживаю из кармана «блэкберри». Пропущенных звонков нет, зато несколько сообщений с днем рождения: от Кейт, Хосе, Миа и Итана. От мамы ничего. Я уныло качаю головой.
– Позвони ей сейчас, – мягко советует Кристиан. Я звоню, но ответа нет, только автоответчик. Я не оставляю сообщения. Как родная мать могла забыть про день рождения дочери?
– Не отвечает. Позвоню позже, когда узнаю результаты томографии.
Кристиан сжимает обнимающие меня руки, трется носом о волосы и благоразумно воздерживается от замечаний по поводу маминой невнимательности. Я скорее чувствую, чем слышу вибрацию его «блэкберри». Он не позволяет мне встать, но неуклюже вытаскивает его из кармана.
– Андреа, – отрывисто бросает он, снова сама деловитость. Я делаю еще одну попытку встать, и он не дает. Я снова льну к его груди и слушаю односторонний разговор.
– Хорошо. Расчетное время прибытия? В котором часу?.. А как насчет… э… остального? – Кристиан бросает взгляд на часы. – «Хитман» оставил все детали?.. Хорошо… Да. Я могу задержаться до утра понедельника, но на всякий случай пришли мне это электронной почтой – я распечатаю, подпишу и отправлю тебе обратно… Это может подождать. Поезжай домой, Андреа… Нет, у нас все хорошо, спасибо. – Он отключается.
– Все в порядке?
– Да.
– Это насчет тайваньцев?
– Да. – Он ерзает подо мной.
– Я слишком тяжелая?
Он фыркает.
– Нет, детка.
– Ты беспокоишься из-за этой сделки с тайваньцами?
– Нет.
– Я думала, это важно.
– Важно. От этого зависит наша верфь. На карту поставлено множество рабочих мест.
Ого!
– Мы просто обязаны продать ее. Это работа Сэма и Роба. Но при нынешнем состоянии экономики шансы у всех у нас невелики.
Я зеваю.
– Я утомляю вас, миссис Грей? – Он снова трется носом о мои волосы.
– Нет! Никогда… мне просто очень уютно у тебя на коленях. Нравится слушать про твой бизнес.
– Правда? – Он, кажется, удивлен.
– Конечно. – Я отклоняюсь, чтобы посмотреть прямо на него. – Мне нравится слушать все, чем ты соизволяешь со мной поделиться. – Улыбаюсь, а он смотрит на меня, забавляясь и качая головой.
– Всегда жадны до информации, миссис Грей?
– Расскажи мне, – прошу я его, вновь уютно устраиваясь у него на коленях.
– Что рассказать?
– Почему ты это делаешь.
– Что делаю?
– Так работаешь.
– Мужчина должен зарабатывать себе на жизнь, – улыбается он.
– Кристиан, ты зарабатываешь больше, чем на жизнь, – с иронией говорю я.
Он хмурится и с минуту молчит. Думаю, он не собирается выдавать никаких секретов, но он удивляет меня.
– Я не хочу быть бедным, – говорит он слегка осипшим голосом. – Я это уже проходил и не намерен к этому возвращаться. Кроме того… это игра. На победу. Игра, которую я всегда находил очень легкой.
– В отличие от жизни, – тихо замечаю я, потом сознаю, что произнесла слова вслух.
– Да, наверное. – Он хмурится. – Хотя с тобой гораздо легче.
Со мной легче? Я крепко обнимаю его.
– Все не может быть игрой. Ты такой филантроп.
Он пожимает плечами, и я знаю, что ему неловко.
– В некоторых вещах, возможно.
– Я люблю Кристиана-филантропа, – бормочу я.
– Только его?
– О, я люблю и Кристиана с манией величия, и Кристиана с командирскими замашками, и Кристиана-сексэксперта, и Кристиана-извращенца, и Кристиана-романтика, и Кристиана-скромнягу… список бесконечен.
– Целая уйма Кристианов.
– Я бы сказала, по меньшей мере пятьдесят.
Он смеется.
– Пятьдесят оттенков.
– Мои Пятьдесят Оттенков.
Он шевелится, запрокидывает мою голову и целует в губы.
– Что ж, миссис Оттенки, давайте посмотрим, как там ваш папа.
– Давай.
– Прокатимся?
Мы с Кристианом – снова в «R-8», я бодра и в хорошем настроении. Мозг Рэя вне опасности – опухоль исчезла. Доктор Слудер решила вывести его из комы завтра. Говорит, что довольна прогрессом.
– Конечно. – Кристиан широко улыбается мне. – Это же твой день рождения – можешь делать все, что хочешь.
Ого! Его тон заставляет меня повернуться и посмотреть на него. Глаза темные.
– Все-все?
– Все-все.
Сколько же обещания он может вложить в одно слово!
– Что ж, я хочу прокатиться.
– Тогда поехали, детка. – Он ухмыляется, и я улыбаюсь в ответ.
Управлять моей машиной – одно удовольствие, и когда мы выезжаем на трассу I-5, я потихоньку давлю на педаль, вжимая нас в сиденья.
– Тише, детка, – предостерегает Кристиан.
На въезде в Портленд мне в голову приходит идея.
– Ты запланировал ланч? – нерешительно спрашиваю я Кристиана.
– Ты проголодалась? – с надеждой спрашивает он.
– Да.
– Куда хочешь пойти? Это твой день, Ана.
– Я знаю одно подходящее место.
Подъезжаю к галерее, где проходила выставка работ Хосе, и паркуюсь перед рестораном «Ле Пикотин», куда мы ходили после выставки.
Кристиан ухмыляется.
– На минуту мне показалось, что ты поведешь меня в тот ужасный бар, откуда звонила мне навеселе.
– Зачем бы я это делала?
– Чтобы проверить, живы ли все еще азалии. – Он сардонически изгибает бровь.
Я краснею.
– Не напоминай мне! Кроме того… ты же все равно потом отвез меня к себе в номер. – Я самодовольно улыбаюсь.
– Лучшее решение за всю мою жизнь, – говорит он.
– Да. – Я наклоняюсь и целую его.
– Как думаешь, тот расфуфыренный павлин по-прежнему обслуживает столики?
– Расфуфыренный? Мне он таким не показался.
– Он пытался произвести на тебя впечатление.
– Что ж, ему это удалось.
Рот Кристиана кривится презрительно-насмешливо.
– Пойдем посмотрим? – предлагаю я.
– Ведите, миссис Грей.
После ланча мы забегаем в «Хитман», чтобы забрать ноутбук Кристиана, и возвращаемся в больницу. Я провожу день с Рэем, читаю ему вслух одну из рукописей, которые мне прислали. Мой единственный аккомпанемент – звуки аппаратов, поддерживающих его жизнь, удерживающих его со мной. Теперь, когда я знаю, что он идет на поправку, я могу дышать чуть свободнее и расслабиться. Я настроена оптимистически. Ему просто нужно время, чтобы выздороветь. Время у меня есть – это я могу ему дать. Я раздумываю, стоит ли попробовать еще раз позвонить маме, но решаю сделать это позже. Я держу Рэя за руку, пока читаю, время от времени сжимая пальцы, мысленно внушая поправиться. Пальцы его мягкие и теплые. На безымянном все еще виднеется углубление в том месте, где он носил обручальное кольцо, – после стольких лет.
