Спустя час или два, точно не знаю сколько, я поднимаю глаза и вижу Кристиана с ноутбуком в руке, стоящего в изножье кровати, и сестру Келли.
– Пора ехать, Ана.
– Ой, – я крепко стискиваю руку Рэя. Мне не хочется его оставлять.
– Я хочу накормить тебя. Идем. Уже поздно. – Кристиан настойчив.
– Я собираюсь обтереть мистера Стила губкой, – говорит сестра Келли.
– Хорошо, – уступаю я. – Мы вернемся завтра утром.
Целую Рэя в щеку, ощущая губами незнакомую щетину. Мне это не нравится. Скорее поправляйся, папочка. Я люблю тебя.
– Я подумал, мы пообедаем внизу. В отдельном кабинете, – говорит Кристиан, открывая дверь в наш номер.
– Вот как? Чтобы закончить то, что начал несколько месяцев назад?
Он самодовольно ухмыляется.
– Если вам очень повезет, миссис Грей.
Я смеюсь.
– Кристиан, у меня нет с собой ничего нарядного.
Он улыбается, протягивает руку и ведет меня в спальню. Открывает шкаф, где висит большой белый пакет.
– Тейлор? – спрашиваю я.
– Кристиан, – отвечает он с нажимом, слегка оскорбленный. Мне смешно. Расстегнув «молнию» сумки, нахожу внутри темно-синее атласное платье и вытаскиваю. Оно потрясающее. С тонкими бретелями. Маленькое.
– Какое красивое. Спасибо. Надеюсь, подойдет.
– Подойдет, – уверенно заявляет Кристиан. – И вот… – он достает обувную коробку, – туфли к нему. – Он плотоядно улыбается.
– Ты обо всем подумал. Спасибо. – Привстаю на цыпочки и целую его.
– Да. – Он вручает мне еще одну коробку.
Я вопросительно смотрю на него. Внутри черное боди без бретелек с кружевной вставкой посредине. Он гладит мое лицо, приподнимает за подбородок и целует.
– Жду не дождусь, когда сниму это с тебя.
Чистая и свежая после ванны, чувствуя себя королевой, я сижу на краю кровати и сушу волосы феном. Кристиан входит в спальню. Думаю, он работал.
– Давай я, – говорит он, указывая на стул перед туалетным столиком.
– Будешь сушить мне волосы?
Он кивает. Я недоуменно моргаю.
– Идем, – говорит он, напряженно глядя на меня. Я знаю это выражение и знаю, что лучше подчиниться. Медленно и методично он высушивает мои волосы, прядь за прядью. Несомненно, делал это раньше… и часто.
– Ты не новичок в этом деле, – бормочу я. Его улыбка отражается в зеркале, но он ничего не говорит и продолжает расчесывать мои волосы. Это так приятно и так хорошо расслабляет.
В лифте мы спускаемся не одни. Кристиан выглядит сногсшибательно в своей белоснежной рубашке, черных джинсах и пиджаке. Без галстука. Две женщины в кабине бросают восхищенные взгляды на него и менее щедрые на меня. Я прячу улыбку. Да, дамы, он мой. Кристиан берет меня за руку, привлекает к себе, и мы молча спускаемся в бельэтаж.
Тут шумно, полно людей в вечерних нарядах, сидящих, болтающих, выпивающих, начинающих субботний вечер. Я радуюсь, что одета соответственно. Платье облегает как перчатка, подчеркивая выпуклости и удерживая все на месте. Должна признаться… я чувствую себя в нем привлекательной. Знаю, что Кристиану нравится.
Вначале я думаю, что мы направляемся в отдельный кабинет, где впервые обсуждали контракт, но он ведет меня мимо кабинета в дальний конец зала, где открывает дверь в другую комнату, обшитую деревянными панелями.
– Сюрприз!
Ну и дела! Кейт и Элиот, Миа и Итан, Каррик и Грейс, мистер Родригес и Хосе, моя мама и Боб – все здесь с поднятыми бокалами. Я стою, таращась на них, потеряв дар речи. Как? Когда? В оцепенении поворачиваюсь к Кристиану, и он сжимает мою руку. Мама выходит вперед и обнимает меня. Ох, мамочка!
– Дорогая, ты замечательно выглядишь. С днем рождения.
– Мама! – всхлипываю я, обнимая ее. Ох, мамочка. Слезы бегут у меня по щекам, и я прячу лицо у нее на шее.
– Ну-ну, милая, не плачь. С Рэем все будет хорошо. Он такой сильный. Не плачь. Это же твой день рождения. – Мамин голос срывается, но она сохраняет самообладание. Берет мое лицо в ладони и большими пальцами стирает слезы.
– Я думала, ты забыла.
– Ой, Ана! Как я могла? Семнадцать часов схваток – не то, что можно легко забыть.
Я хихикаю сквозь слезы, и она улыбается.
– Вытри глазки, милая. Смотри, сколько людей приехало, чтобы разделить с тобой этот особенный для тебя день.
Я шмыгаю носом, не глядя больше ни на кого в комнате, испытывая смущение и в то же время неописуемую радость от того, что все они не сочли за труд приехать и поздравить меня.
– Как вы добрались сюда? Когда приехали?
– Твой муж прислал за нами самолет, дорогая. – Она гордо улыбается.
И я смеюсь.
– Спасибо, что приехали, мам. – Она вытирает мне нос платком, как делают только мамы. – Мама! – ворчу я, успокаиваясь.
– Так-то лучше. С днем рождения, дорогая. – Она отступает в сторону, и все выстраиваются в очередь, чтобы обнять меня и поздравить с днем рождения.
– Он поправится, Ана. Доктор Слудер – одна из лучших в стране. С днем рождения, ангел! – Грейс обнимает меня.
– Плачь сколько хочешь, Ана, это ж твой день рождения. – Хосе заключает меня в объятия.
– С днем рождения, дорогая девочка. – Каррик улыбается, беря мое лицо в ладони.
– Выше нос, детка. Все будет тип-топ. – Это Элиот. – С днем рождения.
– Ну, ну. – Кристиан вытаскивает меня из медвежьих объятий Элиота. – Хватит обнимать мою жену. Иди обнимай свою невесту.
Элиот озорно улыбается ему и подмигивает Кейт.
Официант, которого я не заметила, вручает нам с Кристианом по бокалу розового шампанского.
Кристиан прокашливается.
– День был бы идеальный, если б Рэй был с нами, но он недалеко. Состояние его не вызывает опасений, и я знаю, он хотел, чтобы ты, Ана, хорошо провела время. Спасибо всем вам за то, что приехали отметить день рождения моей жены, первый из многих. С днем рожденья, любимая!
Кристиан поднимает свой бокал под хор «С днем рожденья!», и я опять вынуждена бороться с подступающими слезами.
Прислушиваюсь к оживленным разговорам за обеденным столом. Странно находиться в кругу семьи, зная, что человек, которого я считаю своим отцом, лежит в холодном клиническом окружении отделения интенсивной терапии и его жизнь поддерживается медицинскими аппаратами. Я чувствую себя несколько отстраненно, но рада, что все здесь. Наблюдаю за пикировкой между Элиотом и Кристианом, за беззлобными остроумными шутками Хосе, за восторгом Миа и ее энтузиазмом по поводу еды, за Итаном, исподволь поглядывающим на нее. Думаю, она ему нравится… хотя трудно сказать. Мистер Родригес сидит, откинувшись на стуле, как я, и наслаждается разговорами. Он выглядит лучше. Отдохнувшим. Хосе очень внимателен к отцу, разрезает ему еду, подливает в бокал. То, что его единственный живой родитель был так близок к смерти, заставляет Хосе еще больше дорожить мистером Родригесом, я знаю.
