– Сам знаешь. – Я краснею, злясь и на него, и на себя.
– Догадываюсь, – шепчет он.
Вот черт. Я пытаюсь урезонить его, а он смущает меня.
– Кристиан, я…
– Мне нравится доставлять тебе удовольствие. – Он нежно проводит большим пальцем по моей нижней губе.
– Да, – шепчу я.
– Я знаю, – мягко говорит он. Наклоняется вперед и шепчет мне на ухо: – Это единственное, что я знаю. – Ох, как же хорошо он пахнет! Выпрямляется и смотрит на меня с надменной улыбкой собственника.
Поджав губы, я силюсь сделать вид, что его прикосновения на меня не действует. Он такой мастак отвлекать меня от всего неприятного или того, что он не хочет обсуждать. «И ты ему позволяешь», – ехидно напоминает мне подсознание, глядя поверх томика «Джейн Эйр».
– Так что же было такого, от чего тебе выносило мозг, Анастейша? – напоминает он с лукавым блеском в глазах.
– Ты хочешь список? – спрашиваю я.
– А есть список? – Он доволен.
Ох, этот мужчина когда-нибудь сведет меня с ума.
– Ну, наручники, – говорю я, мысленно возвращаясь в наш медовый месяц.
Он хмурит брови и хватает меня за руку, гладит внутреннюю сторону запястья большим пальцем.
– Я не хочу оставить на тебе следы.
Офигеть.
На его губах играет медленная чувственная улыбка.
– Поехали домой. – Зазывно.
– Мне надо работать.
– Домой, – повторяет он настойчивее.
Мы смотрим друг на друга – расплавленный серый взгляд и смущенный голубой, – испытывая друг друга, испытывая наши пределы и наши характеры. Я ищу в его глазах понимание, силюсь постичь, как этот мужчина может в мгновение ока превратиться из свирепого деспотичного чудовища в обольстительного любовника. Его серые глаза становятся больше и темнеют, его намерения ясны. Он нежно гладит меня по щеке.
– Мы можем остаться здесь. – Голос его низкий и хриплый.
Только не это. Моя внутренняя богиня тоскливо взирает на деревянный стол. Нет. Нет. Нет. Только не в офисе.
– Кристиан, я не хочу заниматься сексом здесь. Твоя любовница только что была в этой комнате.
– Она никогда не была моей любовницей, – рычит он, и рот сжимается в угрюмую складку.
– Это всего лишь семантика, Кристиан.
Он озадаченно хмурится. Обольстительный любовник исчез без следа.
– Забудь о ней, Ана. Она в прошлом, – небрежно говорит он.
Я вздыхаю… может, он и прав. Я просто хочу, чтобы он признался себе, что эта девушка ему небезразлична. Ледяной холод сжимает сердце. О нет. Вот почему мне это так важно. Предположим, я совершу что-нибудь непростительное. Предположим, перестану соответствовать. Тогда я тоже останусь в прошлом? Если он вот так может отвернуться от Лейлы, с которой был таким заботливым и внимательным, когда она болела, не отвернется ли он и от меня? У меня перехватывает дыхание, когда я вспоминаю фрагменты сна: позолоченные зеркала и звук его шагов по мраморному полу, и он оставляет меня одну среди ослепительной роскоши.
– Нет… – в ужасе шепчу я, не успев остановиться.
– Да, – говорит он и, взяв за подбородок, наклоняется и нежно целует в губы.
– Ох, Кристиан, иногда ты меня пугаешь. – Я хватаю его за голову и притягиваю к себе. Он на мгновение замирает, потом обнимает меня.
– Почему?
– Ты смог так легко отвернуться от нее…
Он хмурится.
– И ты думаешь, что я могу отвернуться и от тебя, Ана? Почему, черт побери, ты так думаешь? С чего ты это взяла?
– Ни с чего. Поцелуй меня. Забери меня домой, – молю я. И когда его губы касаются моих, забываю обо всем на свете.
– О-о-о… пожалуйста, – умоляю я.
Кристиан нежно дует на мою сверхчувствительную плоть.
– Всему свое время, – бормочет он.
Я натягиваю путы и громким стоном протестую против его чувственных атак. Я в мягких кожаных наручниках, локти привязаны к коленям, и голова Кристиана поднимается и опускается у меня между ног, а проворный язык немилосердно меня дразнит. Я открываю глаза и устремляю невидящий взгляд на омытый мягким вечерним светом потолок нашей спальни. Язык Кристиана кружит и кружит, обводя и огибая центр моей вселенной. Я хочу распрямить ноги в тщетной попытке контролировать удовольствие. Но не могу. Мои пальцы стискивают его волосы, и я с силой тяну, борясь с этой утонченной пыткой.
– Не кончай, – предостерегающе бормочет он, мягким дыханием омывая мою теплую плоть, сопротивляясь моим пальцам. – Отшлепаю тебя, если кончишь.
Я стону.
– Контролируй себя, Ана. Ты должна научиться контролировать себя. – Его язык возобновляет свой эротический набег.
Да, он знает, что делает. Я не в силах ни сопротивляться, ни остановить свою чувственную реакцию, хотя стараюсь, очень стараюсь, но тело взрывается под его немилосердными манипуляциями, и его язык не останавливается – он высасывает из меня удовольствие, все до последней капли.
– Ох, Ана, – ворчит Кристиан. – Ты кончила. – Голос его полон торжествующей укоризны. Он переворачивает меня на живот, и я опираюсь на дрожащие руки. Он звонко шлепает меня по заду.
– Ай! – вскрикиваю я.
– Ты должна контролировать себя, – наставляет он и, схватив за бедра, рывком входит в меня. Я снова вскрикиваю, еще дрожа после потрясшей меня волны оргазма. Он замирает глубоко внутри меня и, наклонившись, расстегивает вначале один, потом второй наручник. Обнимает, притягивает к себе на колени спиной к нему, обхватывает ладонью за подбородок и за шею.
– Двигайся, – приказывает он.
Я стону, приподнимаясь и опускаясь у него на коленях.
– Быстрее, – шепчет он.
И я двигаюсь быстрее и быстрее. Он громко стонет, запрокидывает мою голову назад, легонько покусывает меня в шею. Другая рука неспешно скользит вниз, от бедра ниже, через холмик к клитору, все еще чувствительному от прежних щедрых ласк. Я тихо постанываю, когда пальцы смыкаются вокруг меня, снова дразня.
– Да, Ана, – хрипит он мне в ухо. – Ты моя. Только ты.
– Да, – выдыхаю я и напрягаюсь, сжимаюсь вокруг него, втягиваю в свои тайные глубины.
– Кончи для меня, – требует он.
Я даю себе волю, и тело послушно исполняет приказ. Он держит меня крепко, и в момент кульминации, содрогаясь в экстазе, выкрикиваю его имя.
– Ана, я люблю тебя, – стонет он и спешит за мной, выгибаясь навстречу собственной разрядке.
Он целует меня в плечо и убирает волосы с лица.
– Это есть в списке, миссис Грей? – говорит он. Я лежу, чуть живая, ничком на кровати. Кристиан мягко массирует мои ягодицы. Он лежит рядом, опираясь на локоть.
