Он схватил ее за белый флисовый воротник и притянул к себе так близко, что мог поцеловать.
— В школе ты никогда не красилась так ярко.
Шарлотта усмехнулась:
— В школе я не стремилась привлечь к себе внимание.
Неожиданно для себя Роман испытал огромное облегчение.
— Значит, ты скучала по мне сегодня?
Ему хотелось дать ей время соскучиться, прежде чем они снова встретятся, но держаться от нее на расстоянии оказалось нелегко.
Шарлотта закатила глаза.
— Я не сказала, что накрасила губы, чтобы привлечь твое внимание.
Но она его не одурачила, он знал, что она скучала по нему так же сильно, как он по ней.
— Что ж, в любом случае мое внимание ты привлекла. А теперь замолчи и поцелуй меня.
Она так и сделала. Губы у нее были холодные, но Роман их согрел. Шарлотта обняла его за талию и притянула к себе ближе, поцелуй стал глубже, и она издала вздох удовлетворения. Она засунула руки в задние карманы его джинсов, и он почувствовал, как она прижимает к нему ладони. Ее язык отвечал толчком на каждый толчок его языка, да и тела их стремились имитировать эротические движения. К сожалению, их разделяло слишком много слоев одежды.
Откуда-то издалека донеслись приветственные крики.
Шарлотта прервала поцелуй и прошептала влажными губами:
— Я не могу делать это сейчас.
Роман посмотрел в ее ошеломленное лицо.
— Конечно, можешь. И хочешь.
Шарлотта склонила голову набок.
— Ну хорошо, тогда я выражусь по-другому. Я хочу, но не могу.
Роман все еще обеими руками держал ее за предплечья, и желание заняться с ней любовью (и плевать, что земля холодная и твердая) было непреодолимым.
— Назови мне хотя бы одну причину, почему ты не можешь, и это должна быть веская причина.
— Потому что моя мать оставила на автоответчике сообщение, что будет ждать меня на бейсбольном матче. Она почти никогда не приходит на городские мероприятия, а на этой неделе — уже второй раз. Я должна быть там.
Сожаление в его взгляде доставило Роману удовлетворение. До поры до времени придется ограничиться этим.
— Признаться, не думал, что у тебя найдется веская причина. Оказывается, нашлась. — Он разжал объятия. Его тело было от этого не в восторге, но победило сердце. Роман стремился дать Шарлотте то, чего хотела она, а в данном случае она хотела увидеться с матерью. Он только надеялся, что эта встреча не причинит ей боли.
— Ты с ней не разговаривала с тех пор, как вернулась?
Шарлотта покачала головой:
— Нет. Мы перезваниваемся.
Тогда она точно не знает о приезде отца.
— Шарлотта…
— Пойдем. — Она схватила его за руку. — Пошли найдем мою мать, посмотрим игру, и если тебе повезет, потом я позволю тебе поймать меня.
Шарлотта засмеялась и, не дав ему добавить ни слова, побежала. Роман, шутливо застонав, бросился ее догонять. Он рассудил, что она будет потрясена появлением отца и он может оказаться рядом как раз вовремя, чтобы свести ущерб к минимуму.
Шарлотта оглянулась на него и засмеялась. От быстрого бега у нее сбилось дыхание и немного кружилась голова, впрочем, в ее состоянии нужно было винить прежде всего поцелуй Романа, но убегала она исключительно из соображений самосохранения. Не важно, как далеко они были от бейсбольного поля, при одном взгляде на Шарлотту любой догадается, чем они с Романом занимались. Поэтому чем меньше они позволят себе под трибунами, тем лучше для нее. Нужно подождать, позже они смогут продолжить с того места, на котором остановились, и делать все, что захотят.
От этой мысли ее охватило приятное волнение, каждая клеточка ее тела запела в предвкушении, на щеках выступил румянец. Шарлотта быстро оглянулась и увидела, что Роман следует за ней неспешным шагом. Он улыбнулся и помахал ей рукой, в это время его перехватил Рик — брат подошел сбоку и взял его за плечо.
Шарлотта замедлила шаг, повернулась — и едва не налетела на мать. Энни вся сияла, начиная от жизнерадостной улыбки и заканчивая горящими глазами. Шарлотта отметила, что мать наложила макияж.
— Мама!
— Откуда это ты идешь в такой спешке? — Энни обняла дочь.
— Я… я была…
— Целовалась с Романом под трибунами, — подсказала мать. Она погладила Шарлотту по щеке костяшками пальцев. — Узнаю эти признаки. Когда-то мы с твоим отцом частенько этим занимались.
С губ Шарлотты готовы были сорваться возражения. Она не желала признавать, что ее чувства к Роману хотя бы в чем-то похожи на чувства матери к Расселу. Даже если речь идет всего лишь о том, что они резвились, как подростки.
— Ну, так что привело тебя сегодня на матч? — спросила Шарлотта. Она огляделась, ища взглядом Денниса Стерлинга, потом с любопытством посмотрела на мать. — Или лучше спросить, кто вывел тебя сегодня из дома?
Краем глаза Шарлотта заметила, что Бет издалека отчаянно машет ей рукой. Шарлотта подумала, что если Бет так сильно проголодалась, то может начать есть, не дожидаясь ее. Шарлотта подняла один палец, показывая, что придет через минуту.
Энни вздохнула:
— Так я и знала, что в этом городе невозможно сохранить что-то в тайне.
Шарлотта снова повернулась к матери.
— Но, кажется, тебе это удалось, потому что я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Она знала только то, что на лице ее матери появилась ослепительная улыбка и что она непринужденно смеется, чего с ней не бывало очень давно. Она подумала, что, когда наткнется на Денниса, сама его расцелует.
Шарлотта крепко обняла мать и вдохнула приятный аромат духов, которые она не могла узнать.
— Макияж и духи… — пробормотала она.
— Надеюсь, Шарли, ты встретишь меня с таким же энтузиазмом.
Этот голос, это имя! Шарлотта уронила руки, отстранилась от матери и застыла. У нее возникло горькое ощущение, что ее предали. Следовало догадаться, что ее мать не позволит себе заинтересоваться ни одним мужчиной, кроме вечно отсутствующего мужа, Рассела Бронсона.
Шарлотта повернулась к мужчине, который небрежно входил в ее жизнь и выходил из нее, следуя своему собственному графику. Как всегда, выглядел он прекрасно. На нем были брюки цвета хаки и темно-синий свитер. В аккуратно расчесанных волосах прибавилось седины с тех пор, как Шарлотта видела его в прошлый раз, на лице добавилось еще несколько морщин, но это его не портило, он старел красиво. И выглядел счастливым.
В отличие от ее матери. Шарлотта была уверена, что уж его-то настроение не меняется в зависимости от того, есть рядом с ним Энни или нет. Но настроение матери — и не только настроение, ее поведение, даже ее внешность, — все полностью зависело от того, в городе ли Рассел. И от того, когда он снова сорвется с места.
