– Говори, куда ехать, – сказала я.
– Для начала надо развернуться.
Пока я искала разворот, он продолжал улыбаться. Как видно, испачканная куртка его больше не печалила.
– Приезжая? – спросил весело.
– На номера внимание обратил?
– В нашем городе нет таких красивых девушек.
– Может, у тебя со зрением проблемы? В бардачке салфетки…
Салфетки он достал, откинул козырек и, разглядывая себя в зеркало, не спеша вытер лицо.
– Меня Юра зовут, – заявил он и протянул руку. Я торопливо ее пожала и незамедлительно угодила в очередную яму.
– Да что же у вас за дороги такие?
– А у вас лучше?
– Не намного.
– Я далеко живу, – порадовал он. – Это я к тому, что не худо бы познакомиться. Тебя как зовут? Или это страшная тайна?
– Нет никакой тайны. Зови Фенькой.
– Как? – удивился он.
– Ефимией Константиновной, если тебе так больше нравится.
– Фенька? Это которая керосин пила и гвозди ела?
– Похвальное знание отечественной литературы.
– Слушай, а может, мы где-нибудь посидим, выпьем кофе?
– Ты ж домой спешил? – удивилась я. – К жене и детям?
– Не-а, к маме и папе. Но к ним можно и завтра заглянуть. Так как насчет кофе? Я угощаю.
– Идет. Но плачу я, компенсация за твою грязную куртку.
– Тогда сворачивай, здесь рядышком кафе, девушку вроде тебя пригласить туда не стыдно.
Через десять минут мы сидели в кафе, а еще через полчаса я уже жалела, что согласилась сюда отправиться. Юрка оказался ужас каким разговорчивым, и ладно бы просто болтал, он без конца лез с расспросами. Я было хотела с ним проститься, но в конце концов передумала. Чем себя занять в гостиничном номере? Телевизор смотреть? С таким же успехом можно Юрку слушать.
– По делам к нам пожаловала? – веселился он, уминая пирожные.
– Ага. Что-то вроде командировки. Кстати, приличная гостиница в городе есть?
– Есть-есть, не в деревне живем. Провожу и помогу устроиться, у меня там тетка администратором.
– Сам-то где трудишься?
– В больнице.
– Санитаром? – усмехнулась я.
– Врачом. Зубным, – добавил он с легкой заминкой, чем очень меня расстроил. Я-то решила, что больница здесь, скорее всего, одна, и собралась спросить, не знает ли он чего о моем бомже.
– А почему на автобусе? – в отместку спросила я. – Своей машиной не обзавелся?
– Пока нет.
– Недавно работаешь? Профессия у тебя должна быть доходной.
– Я же в государственной поликлинике, а не в частной лавочке.
– Кто-то должен безвозмездно зубы дергать, – кивнула я.
– Вот именно, безвозмездно, – хихикнул он. – С моей зарплатой впору всю жизнь пешком ходить. А ты где работаешь?
– В адвокатской конторе, – не стала я врать.
– А здесь…
– Зачем я здесь, тебе знать необязательно.
– Понял, – произнес он. – Этика и все такое…
В кафе мы просидели около часа, потом Юрка сопроводил меня в гостиницу. Устроилась я без проблем, свободных номеров пруд пруди, то ли оттого, что цены производили впечатление, то ли просто потому, что желающих оказаться в этом городе было немного.
Машину я оставила на парковке, неутомимый Юрка вызвался показать мне город. Я заподозрила, что смотреть тут нечего, и все-таки согласилась. Обижать парня не хотелось. Он, конечно, болтун, зато веселый и добродушный. Простились ближе к полуночи. Я предложила отвезти его домой, но оказалось, что живет он неподалеку, в квартире, которая раньше принадлежала его бабушке. Само собой, мы обменялись номерами мобильных, звонить ему я не собиралась и искренне надеялась, что ему это тоже в голову не придет.
Оказавшись в номере, я приняла душ, сетуя на то, что не захватила зубную щетку, и расположилась на постели, такой широкой, что при желании здесь смогли бы устроиться человек пять. «Ни о чем не думать», – приказала я себе и глаза закрыла. За окном темно и тихо, на душе сумрачно и беспокойно. Однако довольно скоро я уснула.
Будильник я завела на семь, но проснулась даже раньше. Вновь пожалела о зубной щетке, точнее, о ее отсутствии, и поплелась завтракать. В ресторане я оказалась в одиночестве, а накормили меня от пуза, что временно примирило меня с действительностью. Погода в то утро выдалась скверная, то ли дождь, то ли снег… ветер продувал насквозь, и пока я шла к машине, успела продрогнуть. Часы показывали ровно восемь, и я заторопилась в больницу.
Поначалу все шло гладко. Я без труда выяснила, куда поступил наш бомж, и смогла поговорить с заведующей отделением. Молодая женщина с длинными волосами, заплетенными в косу, и мягкой улыбкой встретила меня довольно приветливо.
– Вы родственница? – спросила она.
– Нет. Мы с сестрой проезжали мимо, когда мужчину обнаружили на дороге. Я просто хотела узнать, как его дела.
– К сожалению, должна вас огорчить. Молодой человек умер.
– ДТП?
– Нет. Сердечный приступ. Мы ничего не могли сделать. Организм крайне истощен. На теле многочисленные синяки и ссадины.
– Его кто-то избил?
– Не в тот день, когда его привезли, а значительно раньше. На теле следы побоев, жестоких побоев… У него были сломаны ребра, перелом ключицы, не обошлось без повреждений внутренних органов… В больницу он вряд ли обращался.
– И все это привело к смерти?
– Я уже сказала, умер он от сердечного приступа. На все вопросы ответит патологоанатом, в том числе когда мужчина получил травмы.
– То есть ДТП в воскресенье вечером можно исключить? – нахмурилась я.
– Судя по характеру травм, его неоднократно избивали. Ко всему прочему, у него обморожены конечности, в общем, картина довольно ясная: молодой человек без определенного места жительства, в их среде побои не редкость. Вчера приходили из полиции, пытаются установить его личность… Но, по опыту знаю, это не всегда возможно. К сожалению. Поверьте, мы сделали все, что могли. Сюда доставили уже практически труп. Я, признаться, удивлена, что он смог протянуть несколько часов, видимо, дело в возрасте, организм молодой…
– И вдруг сердечный приступ… – пробормотала я.
– Люди, ведущие подобный образ жизни, не заботятся о своем здоровье, – пожала она плечами. – По статистике, бомжи живут в среднем семь лет. Кто-то умирает раньше, кто-то чуть позже… драки и убийства в их среде тоже не редкость. Этому повезло, нашлись люди, решившие помочь, и доставили его в больницу. А мог умереть в лесу. Впрочем, точно так же, как и в городе. – Она вздохнула и выразительно посмотрела на меня. Стало ясно: я отнимаю у человека время.
