— Можно быть лучше меня. Посмотри на Кристину — она симпатична.
Джо задумался, глядя в пол.
— Еще одно, — сменил тему Норман. — Надо решить проблему денег.
— Ты хочешь, чтобы я отдавал мою тысячу в месяц тебе?
— Нет. Они твои. Но знай: эти деньги ты либо откладываешь на будущее, либо тратишь. Одно из двух.
— Что мне покупать? Мне ничего не хочется.
— Тогда копи их, когда-нибудь пригодятся.
— Вот скука-то.
— Ну, не знаю. Покупай подарки тем, кого ты любишь.
— Чего бы тебе хотелось?
— Мне — ничего. Подумай о Кристине. Ее легко порадовать.
Джо озадаченно посмотрел на Нормана. «Ну, раз сам предлагает», — подумал он.
Всемирно известная особенность Рино — разводы, поэтому флористов в нем не так уж много: люди редко бывают настолько воспитанны, чтобы дарить цветы той, с кем расстаются.
Было, однако, несколько магазинов, продававших в основном венки для похорон. Служащие изрядно удивились, когда пришел пятнадцатилетний парень и спросил, что может понравиться очень красивой молодой женщине на десять лет его старше.
— Ваша старшая сестра выходит замуж?
— Нет. Просто я хочу эту женщину осчастливить.
Этот восхитительный ответ привел продавцов в замешательство. Джо решил, что не нуждается в советах торгашей. Рассматривая цветы, он принялся с удовольствием выбирать, какие придутся по душе Кристине.
Он остановил свой выбор на розово-красных китайских пионах, которые показались ему из всех цветов самыми живыми; подумав, добавил к ним астры, гладиолусы и аронник, но, посмотрев на букет, остался недоволен. Другие цветы только подчеркивали великолепие пионов, которые ничуть не нуждались в сравнении, — и он их убрал.
— Хотите, чтобы букет доставили? — предложила кассирша.
Джо отказался, удивляясь, что есть люди, которые готовы передать кому-то самое лучшее — момент дарения.
По улицам Рино шел на своих ногах огромный сноп пионов. Кристина открыла дверь; на пороге стоял букет, который сказал:
— Ты любишь пионы?
— Обожаю. Это такой оригинальный выбор.
— Мне кажется, они похожи на тебя.
— Ты видишь меня такой? — спросила Кристина, которую позабавило сравнение с такими огромными шарами.
— От них исходит сияние. От тебя тоже.
Молодая женщина улыбнулась.
— Какой твой любимый цветок?
— Не знаю. Я плохо разбираюсь в цветах.
— А ведь хиппи их любят.
— Да, но не различают. Берут, какие попадутся, все едино. Ты никогда не встретишь хиппи у флориста.
— А Норман тебе никогда не дарил цветов?
— Кажется, нет.
Джо возликовал: Кристина сохранила для него цветочную девственность.
С тех пор Джо часто покупал ей цветы. Как только букет начинал чуть-чуть увядать, он бежал к одному из трех флористов Рино и выбирал новый. Его снопы всегда были из цветов одного вида, чтобы Кристина могла освоиться с каждым в отдельности. Он разбирался в них так же мало, как она, и ему нравилось просвещаться вместе с ней. Это была инициация, которую они переживали вместе, притом что он сохранял за собой мужскую инициативу.
— Это опять для той женщины? — иронизировали продавцы.
Он кивал надменно, сознавая, что они снисходительно посмеиваются над ним: «Вы видите во мне только мальчишку, который увивается за взрослой женщиной? А я переживаю с этой женщиной упоение, неведомое вам, предвещающее в будущем вершины экстаза. В том возрасте, когда парни наспех перепихиваются с первой встречной соплячкой, я готовлюсь к великим свершениям. Хорошо смеется тот, кто смеется последним».
Кристина поделилась с Норманом своей тревогой:
— Эти цветы, наверно, дорого ему обходятся. Я боюсь, как бы он не разорился. Откуда у него деньги?
— Это чаевые, которые дают ему зрители за фокусы, — ответил Норман: щадя Джо, он не рассказал ей историю о шулерстве в казино.
— Не лучше ли ему приберечь их для себя?
— Послушай, он тратит свои деньги как хочет, и я нахожу его поведение весьма романтичным.
Втайне от нее Норман похвалил мальчишку:
— Отличная идея — цветы. Кристина в восторге.
Джо не мог понять, то ли его старший друг слеп, то ли слишком самодоволен. Он только порадовался, что тот не последовал его примеру и не принялся осыпать свою женщину цветами. И в то же время Джо презирал Нормана за это. «Ты ее не заслуживаешь», — думал он.
Хотя сам знал, что это неправда. В глубине души он был убежден, что из всех мужчин Норман единственный имеет право прикасаться к Кристине. Она была прекраснейшей, он — величайшим, великолепнейшим, мудрейшим. Как смел он, Джо, тягаться с этим человеком? И главное, как мог он воображать, что Кристина, привыкшая к этому человеку, захочет его, Джо?
Парень наблюдал за нравами четы: похоже, они были друг другу верны. Однажды он отважился спросить Нормана:
— Когда ты гастролируешь, женщины, наверно, бегают за тобой табунами?
— Да. Те, что приходят на представления, поджидают меня потом у двери гримерки. От них трудно отделаться: магия сводит их с ума.
— А бывает иногда искушение?
— Нет. Я люблю Кристину, а до нее им всем далеко. Да и до Кристины я многое прожил, если ты понимаешь, что я хочу сказать.
Джо понимал. Этот ответ возмутил его. «Значит, если бы ты не „прожил многое“ до нее… — сделал он вывод. — Но я-то ничего не прожил и не хочу проживать ни с кем, только с ней одной».
Норман, не понявший истинной подоплеки вопроса, закончил классическим наставлением:
— Наслаждайся жизнью, пока ты молод. Развлекайся со всеми девушками, с какими захочешь. Живи напропалую. Будет что вспомнить в зрелые годы.
Джо сразу после этого разговора покинул дом и пошел пройтись по улице. Норман, удивившись, подумал, не собрался ли мальчишка последовать его совету немедленно.
На самом же деле парень убежал, чтобы не придушить Нормана. Совет привел его в ярость. Он метался по городу, выкрикивая про себя: «Не все молодые ведут себя как свиньи! Если ты такой, я не обязан тебе подражать! Ты мне до того противен, что я отниму у тебя твою женщину — вот как я тебя накажу!» И в то же время он страдал от верности Нормана: его бы возмутило, измени тот Кристине, но это было бы лучшим поводом выступить в роли судьи.
Как обстояло дело в Кристиной, Джо вскоре выяснил. Однажды в отсутствие Нормана в дом зашел красивый парень, тоже жонглировавший огнем. Из своей комнаты Джо слышал голоса, потом звук пощечины и хлопок двери. Он бегом спустился вниз — Кристина вся дрожала.
