— Да понимаешь… Мама тут в один сериал погрузилась…
Просто никак ее не оторвать, даже футбол не дает смотреть, вот я и подумал,
пусть спокойно наслаждается, а ты будешь сам по себе…
«Подлизывается, — не без удовольствия подумал
Гошка. — Свой телик — это совсем не хило. Вот только странно, что мама
„погрузилась в сериал“, как выразился Умаров. Раньше с ней такого не бывало.
Может, у нее от этой дурацкой любви крыша съехала? Вон сидит рядом со своим
Лешиком и помалкивает.
— Маняша, а кто из наших в Москве? — спросил он.
— Никого, мы с Сашкой тоже недавно приехали. А Зорик,
наоборот, только уехал.
— Жалко, — вздохнул Гошка.
— Слушай, а ты в Германии ничего интересного не
расследовал? — шепотом осведомилась Маня.
— Нет, что ты. Мы с отцом на месте почти не си дели,
столько объездили. И во Франции были, и в Бельгии, и в Голландии, и в Австрии,
и в Швейцарии. Только в Италию не успели, но папа обещает на будущий год…
— Обалдеть! — воскликнула Маня. — А на чем вы
ездили?
— На машине, на чем же еще! Между прочим, в Швейцарии у
отца один знакомый есть, так у этого знакомого машина — ну просто зашиоись! С
такими прибамбасами — я только рот разевал. Представляешь, там можно на каждом
сиденье свою температуру устанавливать. Вот, к примеру, на шоферском месте — 20
градусов, а рядом — 16. Представляете? Все кнопки и от магнитофона, и от радио,
и от мобильника с громкой связью на рулевом колесе. И фары сами включаются,
когда, к примеру, в тоннель въезжаешь…
— А у папы какая машина? — поинтересовалась Юлия
Александровна.
— У него «Фольксваген Пассат». Нормальная тачка, но не
крутая.
— А где ты так загорел? — спросила мама.
— В Альпах! — с упоением произнес Гошка. — А
на зимние каникулы папа обещал научить меня кататься на горных лыжах! В
Инсбруке!
— Ни за что! — твердо произнесла Юлия
Александровна. И повторила: — Ни за что!
— Почему это? — вскинулся Гошка.
— Потому что у меня один сын, и я не хочу, что бы он
сломал себе шею, пусть далее в Альпах!
— Ну, это пока, — довольно сварливым тоном ответил
Гошка.
— Что пока? — не поняла мама.
— Это пока у тебя один сын, а там кто знает…
В машине повисло неловкое молчание, Гошка понял, что ляпнул
что-то не то, однако слово не воробей. Но на помощь ему пришла Маня.
— Гошка, несмотря на воздух горный, у тебя характер
вздорный! — выдала она, и все рассмеялись, а Гошка почувствовал, что
действительно вернулся домой, и дома совсем даже неплохо.
— Они уже подъезжали к Белорусскому вокзалу, когда у
Умарова зазвонил мобильник.
— Алло! Да. Хорошо, буду минут через тридцать-сорок.
Договорились.
— Что случилось? — встревожилась Юлия
Александровна.
— Ничего. Просто клиент придет. И это здорово, а то у
нас в последнее время затишье. Сейчас отвезу вас домой и помчусь.
Действительно, выгрузив из машины Гошкины сумки, Умаров
умчался. «Славабогу», — подумал Гошка.
— Манечка, пойдем к нам? — пригласила девочку Юлия
Александровна, которой почему-то было неловко наедине с сыном. Она чувствовала
себя перед ним виноватой.
— Спасибо, с удовольствием, — благовоспитанно
ответила Маня.
— Я пойду обед греть, а вы тут пока вещи разберите…
Гошенька, что надо постирать, отнеси в ванную.
— У меня ни одного грязного носка нет, — с
гордостью заявил Гошка. — Мы с папой все постирали!
— Молодцы! — удивилась Юлия Александровна и ушла
на кухню.
— Ты это зря, — тихонько заметила Маня.
— Не понял!
— Зря ты с мамой так… Она же тоже человек… За что ты с
ней так разговариваешь?
— Да как я разговариваю?
— Как с чужой! Это нехорошо, Гошка!
— Была бы ты на моем месте…
— Да я, если хочешь знать, буду только рада, если мама
замуж за хорошего человека выйдет.
— Так то за хорошего…
— А Умаров, по-твоему, плохой? — удивилась Маня.
— Ну, может, и неплохой вообще-то, но все равно…
— Глупости, ты просто ревнуешь.
— Больно ты умная стала, как я погляжу!
— Гошка, не злись! А как ты думаешь, что за клиент у
Умарова объявился? — решила она сменить тему.
— Почем я знаю? Да какие у него клиенты? Ревнивые жены
да мужья. Тоже мне, детектив…
— Гошка, прекрати. Давай лучше спроси вечером Умарова,
не можем ли мы с тобой ему чем-нибудь помочь. Вот было бы здорово…
— Маняшка, ты сдурела, да? Думаешь, мама это допустит?
Даже если Умаров и захочет ко мне подлизаться… Нет, это бред сивой кобылы. Да и
вообще, все эти наши расследования — детский сад. Я это понял.
— Ничего себе детский сад! Сколько народу выручили.
Знаешь, Гошка, ты стал какой-то противный…
— Противный? Ну ты даешь! Чем это я противный? —
растерялся Гошка.
— Злющий! Ворчишь, как старый пень, всем не доволен…
— Ничего подобного!
— Ты, наверное, зазнался!
— Зазнался? Ты что, Маня?
— Думаешь, если пол-Европы объездил, на какой-то
прибамбасистой тачке катался, так уже самый умный, да?
Гошка удивленно воззрился на младшую подругу. Раньше Маня
только тихо им восхищалась и млела, а теперь говорит ему в лицо такие вещи… Это
неприятно, даже очень. Но Гошка не разозлился, а скорее расстроился.
— Я что, произвожу такое впечатление? Выгляжу полным
придурком? — неуверенно спросил он.
— Вот теперь уже нет! — улыбнулась Маня. —
Просто надо было дать тебе по кумполу, чтобы ты пришел в себя.
— Я давно понял, что ты классная девчонка!
Сердце у Мани подпрыгнуло от радости.
— Ты тоже нехилый парень, но…
— Знаешь, если меня еще будет заносить, давай мне по
кумполу, ладно?
— Можешь не волноваться!
— Дети, обедать! — позвала Юлия
Александровна. — Манечка, а Сашенька дома? Может, мы и ее позовем?
— Нет, она к Ксюхе на дачу поехала.
К концу обеда появился Умаров. Вид у него был весьма
озабоченный. Он рассеянно чмокнул в щечку Юлию Александровну, сел за стол,
схватил кусок хлеба, капнул на него кетчупом.
— Леша, сейчас я тебе налью суп.
— Нет, Юленька, спасибо, я не голоден.
— А зачем же хлеб хватаешь?
