Расул пожал плечами, что могло означать все, что угодно.
– Мне… нужно вернуться домой, – объяснил Владимир Петрович и
вдруг покраснел. – Ненадолго.
– Почему ненадолго? – как-то слишком двусмысленно
переспросил Расул. – Может быть, придется как раз надолго?
– Нет, – отрезал Архипов.
Может, нужно добавить: это не то, что ты думаешь? Я еду не
на романтическое свидание, а на поиски кровавого убийцы?
– Езжай, – разрешил Магомедов и уставился в монитор. –
Только ты, Владимир Петрович, глаза все время держи открытыми и уши тоже не
зажимай. А за парня не беспокойся.
– Ладно.
– Нашел кого? – невозмутимо спросил Магомедов.
– Нет, – ответил Архипов в сердцах, – никого и ничего.
Только я уверен, что Анатолий Петрович Без-смертный тут ни при чем, правда.
– С чего это ты так уверился?
Архипов зачем-то вытащил стул из-под длиннющего
переговорного стола, водрузил в центр ковра и сел на него верхом, напряженно
выпрямив спину.
– Во-первых, нет никаких следов убийств. Выходит, они только
Лизавету прикончили? Почему? Во-вторых, ни нож, ни круг, ни каббалистические
символы не присутствуют ни в обрядах, ни в ритуалах. У них там все больше лес,
поле, земляничная поляна – солнца свет… Я вообще не понимаю, откуда он взялся,
этот нож?! И с чего она решила, что он – предвестник смерти?!
– Может, ей подсказал кто? – спросил Расул медленно. – Кто
мог ей подсказать?
– Маша, – злобно выпалил Архипов, – Маша вполне могла! Маша
все могла! А Лизавета мне сказала, что каждый получил по заслугам! То есть ей
как раз подходят три картины покойного супруга, а никакая не квартира!
Тут он спохватился и едва сдержался, чтобы не зажать себе
рот рукой.
– Что значит – сказала? – вопросил Магомедов с акцентом. –
Когда сказала? Если сказала, значит, ты заранее знал про завещание?
– Я оговорился, – быстро оправдался Архипов. – Я пошутил.
– Пошутил?
Магомедов смотрел язвительно – уж это он умел. Голубые
голливудские глаза прямо-таки изливали эту самую язвительность и прямо на
Архипова.
– Есть кто-то еще, кто в этом замешан. Точно есть.
– Зачем замешан? – спросил Магомедов. – Ты про это не
подумал – зачем? Получается, что никому выгоды нет, только тебе. Квартиру ты
получил! Ну, религиозные братья тоже квартиру хотели, тоже выгоду видели, а еще
какая выгода? Если не квартиру получить, тогда зачем ее… убивать? Какой-то нож
придумывать, круг деревянный! А второй покойник откуда взялся? Он зачем
приходил?
– И непонятно, как дверь открыл… – задумчиво произнес
Архипов.
Расул сморщился.
– Э-э, дверь ни при чем, Владимир Петрович. Не с того конца
смотришь. Как он дверь открыл – это вопрос… – Расул поискал слово. – … это
вопрос технологии. А вот зачем он пришел – это вопрос принципа.
– Это точно, – согласился Архипов. Они помолчали.
– Поеду я, – заявил Владимир Петрович и поднялся. Спина
сильно болела. – Спасибо тебе, Расул Казбекович.
Расул кивнул и снова уставился в монитор.
Архипову внезапно стало досадно, что партнер вот так
равнодушно “бросает” его посреди дороги, состоящей из странных вопросов,
загадок и каббалистических символов. Лучшего советчика, чем Магомедов, и
представить невозможно, а он – раз, и уткнулся в свой монитор.
Конечно, Восток – дело тонкое: если бы Архипов стал
упрашивать, Магомедов снизошел бы до него, а так – нет. У вас своя стая, а у
нас своя, и тебе только кажется, что ты вожак обеих. Для того, чтобы напомнить
Магомедову – и себе! – что ничего ему не кажется, а он на самом деле вожак,
Архипов спросил холодно, вернул ли он Добромиру деньги. Расул кивнул, и
Владимир Петрович вышел.
И все-таки есть что-то – или кто-то! – ради чего Евгений
Иванович Маслов пришел в квартиру Лизаветы.
Архипов сел в машину, вытянул из замка ремень и замер, так и
не защелкнув его.
Надо подумать, надо подумать… Недаром он лучше вех играл в
“молчанку” и в “гляделки”. Он хорошо умел думать и сопоставлять. По крайней
мере уверен, что умеет.
Отбросим “Путь к радости”. Отбросим, и все тут, и пусть как
будто его вовсе нет.
Он долго мешал, и путался под ногами, и заниматся всякими
гнусными штуками, но теперь представим, что его нет.
Что тогда есть?
Нож, круг, труп Маслова. Одна лишняя связка ключей, которая
непонятно откуда взялась. У стариков должна быть старая связка, а та, которую
они отдали Архипову, – новая.
Нож под диваном в гостиной. Об него порезался Макс
Хрусталев. Поначалу Архипов был уверен, что все это шутки приверженцев “жизни в
природе”. Теперь он так же уверен, что приверженцы ни при чем.
Очень простая мысль вдруг пришла ему в голову.
“Путь к радости” – прикрытие, зонтик, похожий на тот, что
держала над головой Лизавета, когда приходила во второй раз. Зонтик видно, а
Лизавету под ним – почти нет.
Кто-то сознательно и методично тыкал зонтиком Архипову в
лицо, и он так и не мог как следует разглядеть, что происходит за ним. Похоже,
Лизавете в лицо этот ktcnto тоже тыкал.
Маша до смерти боялась Добромира и компании и считала, что в
смерти Лизаветы виноваты именно они и что ее, Машу, они тоже непременно
прикончат. А потом еще прикончат Архипова – основного наследника – и Макса
Хрусталева.
Лизавета перепугалась, когда Маша нашла у нее под кроватью
нож. Почему она перепугалась?
Архипов отпустил ремень, который убрался обратно с негромким
приятным звуком, завел мотор и тронул машину с места.
Вот он, Архипов, если бы нашел под кроватью нож, скорее
всего устроил бы разнос Любане за то, что она везде расшвыривает кухонную
утварь. А если бы Любаня стала проливать слезы и утверждать, что это волшебный
нож и предвестник смерти, Архипов послал бы ее к врачу.
Странно, что нормальный человек – а Лизавета была, несмотря
на чудачества, нормальной! – так испугался ножа под кроватью.
Выходит, она испугалась не просто ножа, а именно такого
ножа? Выходит, она знала о том, что этот нож приносит несчастье – “приводит
смерть”? Откуда она могла об этом узнать? “Путь к радости” ни в “обрядах”, ни в
“ритуалах” ножи не употреблял. Откуда Лизавета могла узнать о ноже и круге с
воском и рассказывать потом ему, Архипову, что, если круг использовался в
ритуалах черной магии, значит, может быть использован снова как носитель, или
конденсатор, или трансформатор отрицательной энергии?!
