Кили радостно прищелкнула пальцами.
– Ты здорово придумала! Определенно ей хочется изменить свой имидж! И мы можем...
Звонок не дал ей договорить. Кили посмотрела на часы, недоумевая, кто может прийти к ней в понедельник вечером.
– Кто там? – спросила она, нажав кнопку домофона. Услышав низкий голос Лэклена, вздрогнула от неожиданности.
– Извините за беспокойство, но не могли бы вы уделить мне минутку?
Кили встретилась взглядом с Талией, которая поспешно вскочила с дивана и начала собирать свои вещи.
– Меня здесь уже нет. Приглашай же его войти, бога ради! – прошипела она, бросаясь к двери.
Кили бросила взгляд на свои спортивные брюки ярко-розового цвета и поморщилась.
– Ты только посмотри на меня! На кого я похожа!
Талия махнула рукой.
– Сейчас я впущу его. Расскажешь мне все потом.
Кили застонала и заметалась по комнате, пытаясь привести ее в порядок. Подавив желание засунуть все под диван, она ограничилась тем, что сложила журналы в аккуратную стопку и убрала остатки пира – вино, сухие крендельки, посыпанные солью, и арахис в шоколаде, прежде чем Лэклен постучал в дверь.
Пригладив волосы, выбившиеся из «конского хвоста», Кили открыла дверь.
– Привет. Каким ветром вас занесло?
Он скользнул по ней взглядом, и Кили заметила, как вспыхнули у него глаза. Однако это не успокоило ее. Она знала, что выглядит как пугало, и удивлялась, почему Лэклен делает вид, будто ему это нравится.
– Извините, что пришел без предупреждения, но я уезжаю на несколько дней и решил сказать вам об этом.
Сердце у нее упало. Неужели он должен исчезнуть именно тогда, когда она решила рискнуть и посмотреть, к чему приведет развитие их отношений?
– Куда вы едете?
От улыбки, осветившей лицо Лэклена, сердце у Кили лихорадочно забилось.
– Баш на баш. Вы меня впускаете, а я говорю вам.
– Ох, извините. – Она отступила от двери, удивляясь, что забывает о хороших манерах каждый раз, когда появляется Лэклен. Наверно, это как-то связано с его внешностью, звуком голоса и присущим лишь ему одному запахом.
– Я помешал вам?
Кили закрыла за ним дверь. Ей хотелось прислониться к ней и перевести дыхание. Как великолепно он выглядит! Темно-серый костюм, белая рубашка, бордовый галстук – профессионал с головы до ног, а она... Это несправедлива.
Улыбаясь, Кили прошествовала по комнате с таким видом, будто Лэклен забегал к ней каждый день – о чем она втайне мечтала, – и жестом предложила ему сесть.
– Нет. Мы с Талией обсуждали, как устроить вечеринку по поводу дня рождения.
– Талия – это та потрясающая женщина, которая впустила меня?
Кили кольнула зависть. Все верно: у Талии такая фигура, что она украсит обложку дорогого журнала, но почему Лэклен должен был заметить это?
Она кивнула и пожалела, что, вернувшись домой, успела переодеться и снять макияж. Талия явилась к ней с работы и выглядела как картинка в деловом красном костюме. Даже в конце рабочего дня ее прическа была безукоризненной.
– Талия – руководитель отдела продаж. Мы дружим много лет.
– Должно быть, компания взяла за правило принимать на работу только красивых женщин. – Лэклен помолчал и охватил взглядом всю ее фигуру. – Между прочим, мне очень нравится ваш вид.
Кили попыталась уловить ироническую нотку в его голосе, но это ей не удалось. Ему кажется, что она красива? Теперь все понятно: доктору нужно проверить голову!
– Жаль, что я не могу снять эту одежду, – пожаловался Лэклен, пытаясь ослабить узел галстука.
Можешь.
Кили молча смотрела на него, с трудом удерживая просившееся на язык слово.
– Хотите выпить чего-нибудь?
– Все на свете отдам за чашку кофе, – ответил он, идя за ней в кухню. – Так у кого день рождения?
– Баш на баш. Вы объясните, куда едете... – и почему вы пришли ко мне, добавила про себя Кили, – а я расскажу вам о вечеринке.
Она включила кофеварку. В ее квартире Лэклен чувствует себя как дома. Ей будет трудно забыть его, когда она выполнит задание и произойдет неизбежный разрыв. Как бы они ни сблизились, Лэклен сбежит, как только узнает правду.
– Что ж, это справедливо. Телекомпания посылает меня на пару дней в Сидней: там снимают нечто похожее на мое шоу.
– Интересно. – Кили добавила в кофе молоко и два куска сахару, вспомнив, что он такой же сладкоежка, как она сама. Однако в свою чашку положила не сахар, а подсластитель.
Пока Кили искала в буфете шоколадное печенье, Лэклен повторил свой вопрос:
– Так у кого же вечеринка? У вашего бывшего возлюбленного, о котором вы не хотите говорить?
От неожиданности она резко подняла голову и, ударившись о верхнюю полку, выругалась про себя. Похоже, Лэклен ревнует, и это не может не льстить ей.
– У Эммы, моей второй подруги, с которой я работаю. Что касается возлюбленных, то я действительно не хочу говорить о них. Я не из тех, кто любит рассказывать о каждом поцелуе.
– Приятно слышать. – Лэклен сделал глоток кофе. – Я бы не хотел предавать наши отношения гласности.
Неужели она не ослышалась?
– Уж не означает ли это, что вы хотели бы стать моим возлюбленным?
Лэклен устремил на Кили взгляд, который, казалось, проник ей в самую душу.
– Я просто констатирую факт.
Она приросла к месту, и он быстро подошел к ней.
– Не слишком ли вы уверены? – Откинув голову, Кили встретилась с ним взглядом.
– Я называю вещи своими именами.
– Какими именно?
– Я, вы, встречи, поцелуи.
Кили не стала противиться, когда Лэклен медленно склонил голову и коснулся губами ее мягких губ. Вздохнув, девушка закрыла глаза. Она ждала этого с той минуты, когда Лэклен хотел поцеловать ее в офисе. И если тот нежный короткий поцелуй на пляже показался ей чудесным, он не шел ни в какое сравнение с восхитительным ощущением, которое он дарил ей сейчас.
Это был пламенный поцелуй. Страсть сжигала Кили, когда она, погрузив пальцы в волосы Лэклена, старалась слиться с ним. Он не разочаровал ее, притянув к себе так, что она плотно прижалась грудями к его крепкой груди, трепеща от смелых и уверенных прикосновений мужских рук.
Губы Лэклена скользили по ее губам в чувственном нетерпении, и Кили, забыв обо всем, задохнулась от острого, незнакомого ощущения.
Она наслаждалась удивительным вкусом его поцелуя, жарким дыханием страсти и обжигающей близостью сильного мужского тела.
Рука Лэклена скользнула под топик Кили. Его пальцы двигались все выше, пока ладонь не охватила один из ее мягких холмиков, посылая электрические разряды удовольствия в глубину женского естества.
