– Пап, ты пришел?!
– Пришел!
– Чай будем пить?!
– Сереж, – повторила Кира, морщась.
Верочка наблюдала и ждала.
– Мы с вами раньше не встречались, – сказал ей Сергей
Литвинов. – Вы были у нас на даче, да?
Верочка удивилась, но виду не подала. Если муж
могущественной начальницы – все-таки откуда он у нее взялся, раньше ведь точно
не было?! – изволит вести с ней беседу, значит, она должна беседу поддерживать.
– Я, кажется… Кажется, да, была. Я привозила Кире Михайловне
статью. А вы тоже там были?
– Был, – согласился Сергей, – но в другой раз.
– Кира Михайловна плохо себя чувствовала, мы все материалы к
ней на дачу возили, а она статью писала про детективы, – затараторила Верочка.
– Даже Леонид Борисович, а он у нас вообще никуда никогда не выезжает, целыми
днями в редакции сидит, и то поехал! Потому что без Киры Михайловны…
Вдалеке вдруг что-то упало с таким грохотом, что с Кириных
колен разлетелись белые листочки.
– Что там еще такое, господи!..
Она проворно выбралась из-за низкого столика, Верочка
подобрала ноги, чтобы Кира не наступила.
– Мам, что такое?!
– Не знаю. – Кира выскочила в коридор, и ее муж следом,
Верочка проводила их глазами.
Ничего особенного не случилось. С вешалки обрушился Верочкин
пакет с бумагами и какой-то едой. Верочка сунула его на самый верх, очевидно,
не сообразив пристроить пониже.
– Вера, – позвала Кира, обнаружив вывалившиеся на пол
внутренности пакета, – у тебя тут катастрофа!
– Ах, боже мой! – воскликнула Верочка, выскочив в коридор,
кинулась на пол и стала проворно втискивать содержимое пакета обратно. –
Извините меня! Извините меня, пожалуйста!
– Ничего, – сдержанно сказала Кира.
Когда пакет был собран, Верочка взглянула на хозяйку,
которая стояла посреди коридора, и поняла, что аудиенция окончена. Она
быстренько оделась, кстати, муж пальцем не шевельнул, чтобы подать ей пальто, и
попрощалась.
– Как она воняет! – высказался из кухни Тим, едва за
посетительницей закрылась дверь. – Меня тошнит.
– Она не воняет, а просто сильно душится, – поправила Кира.
– Ничего тебя не тошнит!
– Она не душится, а воняет!
– Тим, так говорить нельзя.
– Ну, конечно, воняет, – откуда-то подтвердил Сергей, –
открой окно, Кира. Тим, ты тоже открой. У вас что, принято навещать по ночам
начальство?
– У нас не принято, но она очень ответственная девочка.
– Ответственная, а воняет!
– Тим!
– Папа тоже сказал, что воняет!
– Ну конечно! Раз папа сказал, то воняет. Как это я сразу не
сообразила?
– Ты несообразительная, – сообщил Сергей, появляясь на
пороге. Кира посмотрела на него.
За что ей такое наказание? Мало того, что он обошел всех
соседей, никого не забыл и перед всеми поставил ее в ужасное положение, еще и
Верочку принесло, как раз когда бывший муж решил опять проживать в ее квартире!
Кира вполне могла себе представить, что именно, кроме убийства бедолаги
Костика, будет занимать завтра Магду Израилевну, Катю Зайцеву, Гришу Батурина и
всю остальную компанию. Ее личная жизнь, вот что.
– Федот Шубин и его няня по имени Вася вчера вечером видели,
что на третьем этаже Лена Пухова разговаривала с Костиком, – невыразительно
произнес Сергей. – При этом она плакала и от Васи с Федотом отвернулась.
Кира уронила на пол пачку сигарет. Сигареты рассыпались и
закатились под стол и диван.
– Лена Пухова сказала мне, что весь вечер спала и никого не
видела вообще, кроме нашей Валентины, которая выскочила из подъезда и дунула в
сторону метро. Когда она мне все это излагала, она опять плакала. Вася с
Федотом, когда строили в песочнице башню, тоже видели Валентину. Все.
– Что – все?
– Все, значит, все. Больше я ничего не узнал.
Кира взялась за щеки, позабыв, что собиралась курить.
– Сереж, этого не может быть… К тому времени, когда убили
Костика, Валентина давно ушла.
– Вот именно.
– Что?
Сергей опустился на пол и пополз вокруг стола. Сигареты он
собирал в кулак.
– Сергей!
Он лежал животом на ковре и шарил рукой под диваном. Ноги в
меховых немецких тапках неожиданно оказались перед самым его носом.
– Пап, – спросил Тим осторожно, – ты что, считаешь, что это
Валентина его… замочила?
Сергей выбрался из-под дивана и ссыпал сигареты на стол. Они
сыпались с приятным, глухим, очень тихим звуком.
– Я не знаю, – честно ответил он, – понятия не имею.
– Сережка! – Кира тоже подошла и зачем-то пнула его в бок
босой ногой. Он поднял голову. – Этого не может быть. Валентина ушла, когда я
приехала! Это точно было… до того, как приехал Костик. Лена Пухова не могла ее
видеть! И Федот не мог.
– Тем не менее, видели. Лена в окно, а няня с Федотом на
улице.
– А… Лена? Почему она разговаривала с Костиком?
– Не знаю, Кира. Мне она сказала, что ни с кем не
разговаривала, все время лежала, и Данила приехал только к одиннадцати часам.
На самом деле Данила был дома после восьми, а до этого его супруга
разговаривала на лестнице с Костиком. Костика через несколько минут после
разговора убили. Из подъезда никто не выходил, кроме нашей Валентины. Ну, как
тебе картина маслом?
– Наша Валентина?! – переспросил Тим с восхищением и ужасом.
– Она… его убила?!
– Тим, замолчи!
– Тим, не ерунди!
Родители посмотрели друг на друга. Вид у матери был растерянный,
у отца сердитый. Он всегда сердился, когда чего-нибудь не понимал или
волновался. Раньше Тим не знал, что он сердится оттого, что волнуется, и понял
только, когда повзрослел.
Он чувствовал себя очень взрослым и необыкновенно умным и
вообще ответственным за жизнь семьи. В конце концов, именно он придумал хитрый
и тонкий план!
– Сереж, что нам делать?
– Ничего не делать.
– Сереж, как же ничего! Мне кажется….
– Когда кажется, креститься нужно.
Грубит тоже оттого, что волнуется, понял Тим. Ничего, сейчас
мы его успокоим.
