Люк нахмурил брови.
— Если хотите отказаться, ваше право. Я не хочу, чтобы вы шли на компромисс вопреки своим принципам.
Молчание затягивалось. Наконец девушка капитулировала.
— Если бы вы угрожали, мне было бы легче, — пробормотала она.
— Вы бы уступили? — медленно произнес Люк.
— Нет, я бы выплеснула весь свой гнев и успокоилась. А так без конца думаю о девушке, которая рассчитывает стать вашей женой. Может быть, вы правы, и лучший способ решить проблему — притвориться, что мы…
— Влюблены, — лаконично завершил за нее Люк. Он пристально посмотрел ей в глаза. — Давайте принимать все как есть. Не ищите скрытого смысла, не лгите, не делайте ничего, что заставляет вас краснеть, и пусть каждый гость сделает свои собственные выводы.
Как только он напомнил о ее краснеющих щеках, они опять вспыхнули, и Флер прикрыла их ладонями.
— Когда-нибудь я научусь контролировать это или умру.
— Зачем? Вам очень идет смущенный румянец.
— Спасибо. У вас есть какие-нибудь женские журналы, чтобы я поняла, как одеваются девушки Люка Чэпмена для ужина?
Люк расхохотался.
— Нет, вы — обворожительная чудачка! Наденьте то, что вам нравится, подойдет что-нибудь легкое и укороченное. Ужин устраивается для небольшой делегации из Австралии, которая намерена получить разрешение на разведку минералов в горах, поэтому, извините, все будет очень нудно.
Люк Чэпмен обладал непонятным магнетизмом, и Флер впервые подумала, что влюбилась в него. Не помогало даже убеждение, что так быстро это произойти не могло. Ее мозг понимал все, а тело пронзала дрожь от одной мысли о нем, и сердце выскакивало из груди.
Флер воспользовалась советом Люка и выбрала шифон абрикосового цвета, но проигнорировала косметику. Потом посмотрела в зеркало и поняла, какой бледной выглядит с одной лишь помадой на губах. Кстати, косметика поможет скрыть краску смущения. Флер, следуя рекомендациям косметолога, сделала легкий макияж, снова посмотрела в зеркало и осталась довольна собой.
Первой прибыла молодая высокая красавица с прекрасной стрижкой. Она радостно обняла Люка. Он очень умело уклонился от поцелуя в губы, но расцеловал гостью в обе щеки и сказал ей что-то такое, от чего она рассмеялась, вспыхнула и потрепала его по щеке. Только после этого Люк представил ей Флер.
Теперь Флер мысленно благодарила владелицу магазина одежды и Люка, который купил ей косметику. Внешность стала для нее своего рода защитой, хотя на протяжении всего вечера Люк обеспечивал ей ненавязчивую, но постоянную поддержку. Флер даже успела получить удовольствие от ужина, хотя, когда он закончился, она так и не вспомнила, что ела. Мужчина, сидевший за столом рядом с Флер, без конца болтал с ней и был просто очарователен.
— Спасибо, — сказала девушка Люку, когда гости разошлись. — Вы умеете устраивать вечеринки.
— Кажется, вы довольны собой, — ответил Люк. — Должен предупредить, что ваш сосед по столу очень счастливо женат.
— Это не имеет значения, по возрасту он мне в отцы годится, — отрезала Флер.
Люк изумленно поднял бровь.
— Это важно?
— Возможно, для вашей блондинки — нет, а для меня важно.
— Я ревновал, — заявил Люк угрожающим тоном. — А вы?
— Ревновал? — Флер уставилась на него, потом покраснела и опустила ресницы. — Ни у кого из нас нет права на подобные чувства. — Она повернулась, готовясь уйти.
Люк коснулся ее обнаженного плеча, и Флер замерла. Сегодня вечером на Люке был роскошный смокинг, который выгодно подчеркивал его широкую грудь и узкие бедра.
Флер безуспешно пыталась привести свои мысли в порядок, но не могла отвести глаз от его загорелой шеи, крепкого подбородка, где уже была видна щетина. А его губы… Сколько же можно смотреть на них?
Люк сжал губы, потом растянул их в улыбке.
— Тогда почему же мы оба испытываем это? — спросил он глубоким голосом, проникающим в душу.
Флер задохнулась от волнения, когда Люк слегка сжал ее плечо.
— От вас пахнет морем, — тихо сказал он. — С оттенком красного жасмина. А когда вы улыбаетесь, у вас на левой щеке появляется ямочка. Она практически тут же исчезает, но делает озорной вашу улыбку. Вы были озорным ребенком, Флер?
— Не знаю, — прошептала Флер. Ей так трудно было сконцентрироваться, хотя он всего лишь разговаривал и не убирал руку с ее плеча.
Внутри росло напряжение и бушевало такое пламя страсти, что Флер понимала: если это не остановить, она вспыхнет как костер. Люк убрал руку, и девушка подумала, что сможет вздохнуть свободно, если отстранится. Но сдвинуться с места была не в силах.
Длинный указательный палец коснулся ее щеки.
— Вот здесь, — сообщил Люк хриплым голосом. — Кажется, ямочка находится где-то здесь. — И поцеловал то место, до которого дотронулся, а рука его снова скользнула на плечо Флер.
Сердце ее стучало в бешеном ритме, стук отдавался в ушах и в горле.
— А может быть, здесь, — продолжил Люк и на этот раз поцеловал ее щеку совсем близко к губам.
Жгучее желание, смешанное с удовольствием, пронзило Флер. Она оцепенела, непроизвольно подняв подбородок, чтобы поцелуй пришелся прямо в губы.
Выдохнув ее имя, Люк прижался к ее рту. Его губы, мягкие и теплые, заставили Флер забыть обо всем и испытывать настоящее наслаждение. Люк обнял девушку и крепко прижал к своему телу.
Когда он оторвался от нее, Флер недовольно хмыкнула, и Люк опять поцеловал ее, и на этот раз она открыла ему свои губы. Сумасшедшее желание, которое было обоюдным! Флер почувствовала это по углубляющимся поцелуям и напряжению в его теле.
Она почти вскрикнула от разочарования, когда он отпустил ее. Люк сделал глубокий вдох и сказал резким голосом, совсем не похожим на голос искушенного Люка Чэпмена:
— Наверное, это самая большая ошибка, которую я допустил.
— Да, — согласилась Флер, испытывая легкую слабость.
— Жалеешь?
Это фантазии или он действительно обнимает ее?
— Нет, хотя завтра, наверно, пожалею, — тихо ответила Флер.
— Завтра мы пожалеем об этом оба, — подтвердил Люк и тихо засмеялся, отпуская Флер. — Я не собирался делать этого.
Флер знала, почему он так сказал. Чтобы она и не помышляла влюбиться в него!
Люк опять улыбнулся.
— Просто наши тела понимают, что у нас могли бы получиться очаровательные детки.
Флер вспыхнула от смущения. Мысль о том, чтобы завести детей от Люка, тронула ее, но она постаралась ничем не выдать своего состояния.
— Я знаю, природа заботится о продолжении рода. Ничего особенного, — сказала она бесцветным голосом.
