— Мари, иди, займись делом! Прибери обрезки у моего стола! — и, в упор нас не замечая, прошёл мимо.
Холт, до которого наконец дошло, что происходит, укоризненно на меня посмотрел. И поймал мастера, который чуть не задел его плечом, за рукав. Портной изумлённо захлопал глазами, узрев непонятно откуда свалившихся клиентов.
— Добрый день. Мы тут по рекомендации ньера Ленарта лен Сертано. Моей жене нужны четыре платья.
Четыре? Совсем обалдел? Как я расплачиваться буду?
— Жене? И где ваша уважаемая супруга?
Рейн обернулся ко мне, покачал головой. Лицо было уже совсем нехорошим. Схватил и меня за рукав и неласково выпихнул вперёд.
— Вот она.
— Ньера, добро пожаловать! Так что, вы говорите, вам нужно?
— Четыре платья, — повторил муж.
— Ах, платья? А какие?
— Мы выбрали ткани — эту, эту…
— Ситайр! — неожиданно отвернулся от Холта мастер. — Ты не забыл пришить пуговицы на зелёный камзол? За ним сегодня придут!
— Уважаемый мастер, мы говорим о платьях…
— О каких платьях? — удивлённо заморгал портной.
— О четырёх платьях для моей жены, — очень терпеливым тихим голосом чуть не по складам выговорил Холт.
— Для жены? А где она? Надо же снять мерки.
— Вот она.
— Ньера, добро пожаловать! — и, отвернувшись: — Мари! Мари, ты убрала мой стол? Тогда займись приходной книгой на новые ткани!
Рейн, коротко зарычав, — впервые слышала от него такое! — потянул меня за руку на выход. Выволок на улицу, развернул к себе лицом и поинтересовался:
— Я так понимаю, в кафе нам тоже делать нечего? И в магазины лучше не заходить?
Я радостно закивала понятливости мужа.
Хорошо иметь дело с догадливым человеком!
Домой мы вернулись одновременно с ньером Ленартом, который нас тоже не заметил. И стали свидетелями интересной сцены — хозяина выбежала встречать не занятая чем-то Тирисия, а Анарда. Причём мне показалось, что свояченица просто вьётся вокруг ньера Лена, набиваясь на поцелуй. Как-то некрасиво.
В комнате Рейн поинтересовался:
— А поужинать мы сможем? Или тарелки поставят перед всеми, кроме нас?
— Через час оно само развеется, — кивнула я. — Сейчас переоденусь, покормлю Соль и сяду за работу, да?
Рейн фыркнул.
Ужином нас накормили. Всей компанией мы справились с большим жареным гусем с яблоками, и единственной нотой, омрачившей веселье, стало то, что ньер Ленарт рассказал о произошедшем у соседа несчастье — у того неожиданно умерли две старые собаки, прожившие в доме почти пятнадцать лет.
Глава 4
Искать мужчину, который сделает мою жизнь легкой? Я бы предпочла кого-нибудь, кто сделает её интересной.
Э. Уоррен
Я снова была в сером туннеле. Теперь я сама, не Холт. И бежала, бежала, спасалась из последних сил, петляя по бесконечным коридорам. А следом гналась тьма. Не просто мрак в смысле отсутствия света, а что-то, выглядящее мраком, — непонятное, огромное, голодное… и разумное. Свернула в очередной раз, чувствуя, как подкашиваются ноги, — и оказалась в тупике. Дальше хода не было. И назад его не было тоже — оттуда медленно, неотвратимо выползали чёрные жгуты щупалец…
— Сита! Сита!!! Проснись! Ну, хорошая, открывай глаза, что ты, что ты?
Ох, Рейн. И я не в катакомбах, а у себя в кровати. И он рядом, трясёт меня за плечи. А под кроватью шипит ларра.
— Опять кошмар?
Я кивнула, клацая зубами.
Он, не раздумывая, притянул мою голову к себе на грудь. Обнял.
— Снова катакомбы?
— Да. Мне снилось, — передёрнулась от пережитого страха, — что я убегаю. И за мной гонится какое-то создание. Чёрное, огромное, голодное. Не зверь, не человек. Что-то непонятное.
— Сита, я верно понял? Там была ты, а не я? И опасность грозила тебе?
Молча кивнула.
— Повторю снова: Сита, бери ребёнка и уезжай из Паэньи. Смотри, фокус событий сместился. Теперь в опасности ты. — Он легко встряхнул меня за плечи: — Уезжай, уезжай отсюда немедленно!
— Тогда погибнешь ты. — Я была уверена в том, что сказала. И продолжила бодрым враньём: — Знаешь, я почему-то убеждена, что всё обойдётся, если мы будем, как в том подвале, — вместе.
— Сита! Нашей дочке нужна мать!
Улыбнулась. Сейчас он говорит, не думая. И назвал Соль не моей, а нашей…
Он погладил меня по волосам. Вздохнул:
— Давай поговорим завтра? Посидеть с тобой, пока ты не уснёшь?
Я кивнула опять.
— Рейн, а как ты проснулся? Я кричала во сне?
— Нет, Ссэнасс разбудила, — усмехнулся он, вытягиваясь рядом. — Иди ко мне на плечо и засыпай. И, знаешь, у тебя чудесный запах. А платья я тебе всё равно куплю, как ни вредничай.
Улыбнулась снова.
Он ещё не знает всего, на что я способна.
Когда проснулась утром, Холта, ожидаемо, уже не было рядом. А я поняла, что делать дальше. Нужно пересмотреть все мои книги и выяснить всё, что можно, об эктоплазме. Потому что было похоже на то, что обитатель катакомб — это именно она. Или что-то близкородственное…
Эктоплазма — эманация живых разумных существ, которая остаётся в нашем мире после их гибели. Этакий сгусток энергии, воли, а иногда ещё и магии. Большинство призраков, например, кладбищенские, имеют именно такое происхождение. Причём чем внезапнее, ужаснее, несправедливее была смерть, тем больше вероятность того, что в последний момент выплеснется количество субстанции, достаточное для создания стабильного образования.
Вообще, эманации были в прямом и переносном смысле «темна вода во облацех». Я подозревала, что упивающаяся сейчас под кроватью молоком ларра изначально тоже была сгустком эктоплазмы. Можно потом осторожно с ней поговорить — кому знать о таких вещах, как не Ссэнасс?
Дождавшись, пока ларра закончит трапезу, спросила:
— Ссэнасс, ты слышала про катакомбы?
Ответом стало шипение и вставшая дыбом шерсть:
— Ссслышшшала! Там шшшивет Пошшширатель! Не ходи, умрёшшшь!!!
Ничего себе!
— Ссэнасс, я не хочу туда идти. Но мне снятся сны, что я и Рейн туда попали.
— Плохие сссны!
— Плохие. Но если они сбудутся, нам нужно как-то защититься от этого Пожирателя. Кто он такой, ты знаешь?
— Ссслой! Сссъест! Боюсссь… — Ссэнасс прыжком исчезла в стене.
М-да, поговорили. Но кое-что я узнала. Чем бы оно ни было — оно жрёт. И оно — я была уверена — разумно хотя бы на уровне инстинктов. А ещё оно неправильное — эктоплазме положено быть светлой, а не чёрной. Ладно, беру книги и просматриваю всё подряд: изгнание духов, обуздание призраков — всё сгодится!
