— Охрана! — неуверенно пробормотала где-то в другом
измерении Тамара Петровна. — Охрана!
— Будет вам охрана, — пообещал Дракула, еще сильнее
стискивая горло Лидии. — Еще чуть-чуть, и кругом будет одна сплошная охрана…
В ушах звенело, и, кажется, из носа лилась кровь. Лестничная
площадка была где-то очень далеко внизу, чужие короткие ноги все никак не могли
достать до пола, а достать очень хотелось, тогда можно было бы опереться на
ноги и хлебнуть хоть немножко воздуха, который вдруг стал колким и острым, как
битое стекло. И почему-то его было очень мало.
“Дракула забрал весь воздух. Мне ничего не осталось…”
Мысли были медленные и вязкие и с каждой секундой
становились все медленнее и медленнее, и уже был виден тот конец тоннеля, за
которым мыслей не станет совсем. Скорее бы туда добраться…
Послышался внезапный всплеск, удар, тускло сверкнуло что-то
похожее на ртуть, пролившуюся из разбитого градусника. Пол стал стремительно
приближаться к ногам, пока не ударился в них с чудовищной силой. Лидия упала на
колени, и колкий воздух рванулся в горло, разрывая внутренности.
Тоннель закрылся.
Не было никакого тоннеля.
Она стояла на коленях на лестничной площадке возле урны,
полной окурков, держалась за горло и кашляла, кашляла, не в силах остановиться.
Прямо перед ее носом на грязном полу как бы сами по себе возникали алые пятна.
Наверное, это течет у нее из горла. Нет, не может быть, чтобы из горла. Может,
из носа?..
Тот, кто напал на нее, возвышался совсем близко, как
Гулливер над лилипутами, или это у нее в голове произошло такое искривление
пространства?
— Ну что? — хладнокровно спросила где-то рядом Тамара
Петровна. Лидия не видела ее, но знала, что это именно она. — Остыли или еще
добавить?
Лидия подняла голову. Тамара Петровна наперевес, как
пожарный шланг, держала древнюю пластиковую бутылку, из которой обычно поливала
цветы. Нападавший был с ног до головы залит водой — волосы, лицо, пальто…
— Больше не надо, — хрипло выдавил он. — Спасибо.
Он тяжело дышал, с трудом справляясь с собой, и только в
этот момент Лидия узнала в нем Егора Шубина.
Героя ее сегодняшнего литературного труда. “Плакатного врага
народа”, как выразился Сашка Воронин. Человека, который через подставную фирму
“Континенталь” обирал своего Большого Босса, так она написала о нем в своей
статье.
Он только что пытался ее задушить.
— Вы что?! — спросила она чудовищным шепотом, совершенно
непохожим на нормальный человеческий голос. — Спятили совсем?! — И тяжело
поднялась, взявшись руками за заплеванный край урны. Тамара Петровна поддержала
ее под руку.
На это он ничего не ответил, и Лидия принялась рассматривать
себя, пытаясь оценить масштабы бедствия. Лацканы пиджака были оторваны, из них
лезли наивные белые нитки. Воротник блузки странно топорщился, и когда она
потянула за него, он подозрительно легко подался и весь оказался у нее в руке.
Лидия посмотрела на него с отвращением и швырнула в урну. Остатки блузки и
пиджака были обильно политы кровью, которая продолжала потихоньку капать из
носа.
Смотреть ниже не хотелось, но она все-таки посмотрела.
Колготки порваны на коленях, из дырок торчала вымазанная пеплом лестничной
площадки бледная кожа. От правого ботинка почему-то до половины отклеилась
подошва. Наверное, оттого, что он волоком тащил ее, а она цеплялась ботинками
за пол.
— Лидия, вытри нос! — скомандовала Тамара Петровна. Она не
вызвала охрану, и вокруг никого не было, хотя обычно на площадке толпилось
человек пять, которые курили и обсуждали свежие редакционные новости.
— Мне нечем, — пробормотала Лидия все еще нечеловеческим
голосом. Тамара Петровна подала ей снежной белизны носовой платок.
— Я же тебе сказала, что написано смело, — подытожила она. —
Очень даже смело.
Лидия дико на нее взглянула.
— Я не собирался вас убивать, — говорил Шубин откуда-то
сбоку. — Но, наверное, убил бы, если бы…
— Если бы не я, — заключила секретарша. — Лидия, стой здесь,
я сейчас принесу из приемной свою шерстяную кофту, и ты сможешь дойти до
туалета. У тебя есть запасные колготки?
— Конечно, — ответила Лидия. — В нижнем ящике, в самой
глубине, с правой стороны.
— Я скажу, что ты мне разрешила взять и что тебя вызвал
главный, — зачем-то объяснила Тамара Петровна. — Я мигом вернусь.
Лидия неожиданно и запоздало перепугалась.
— Нет, — взмолилась она. — Не уходите, Тамара Петровна.
— Не валяйте дурака, — послышался голос Шубина. — Я уже
остыл, и мне нужно с вами поговорить.
— Тем более. — Тамара Петровна потянула на себя дверь.
Почему-то она совершенно не беспокоилась за жизнь Лидии и с полной
безмятежностью оставляла ее наедине с потенциальным насильником и убийцей.
Почти маньяком, которого Лидия разоблачила да еще объявила об этом во
всеуслышание.
— Нет!.. — пискнула Лидия, но дверь за секретаршей уже
закрывалась.
— Говорю вам, что я не собирался вас убивать! — Шубин
придвинулся к ней, держа руки в карманах пальто, и Лидия отступила, чуть не
покатившись с лестницы. Он не протянул руку, чтобы ее поддержать, очевидно,
понимая, что она шарахнется еще дальше и тогда уж точно упадет.
— Вижу, как вы не собирались. — Она осторожно потрогала
рукой шею. Так, как будто это была чья-то чужая шея. Пальцы оставляли странное,
не столько болезненное, сколько неприятное ощущение.
— Я был… не в себе, — выговорил он, явно делая усилие. —
Ответьте на мои вопросы, и я уеду…
— Какие еще вопросы?! — возмутилась Лидия, и по ее тону он
понял, что она начала приходить в себя. Пожалуй, сейчас она вполне готова
закатить истерику. Может, ну ее к бесу? Ведь он и в самом деле чуть не задушил
ее…
— Кто заплатил вам за публикацию? — спросил он. — И где вы
взяли документы?
— Никто ни за что мне не платил, — отрезала Лидия, тщетно
пытаясь приладить под порванный пиджак порванную блузку. — Слушайте,
проваливайте отсюда, а? А то я правда сейчас вызову охрану.
Почему-то ему показалось, что она не врет.
— Что значит — никто не платил? — Он внимательно смотрел ей
в лицо. Лицо было бледное, с прозеленью, утратившее свои смугло-коньячные
краски. — А зачем тогда вы это написали?
— Затем, что это скандал, сенсация, эксклюзив. Деятели
вашего уровня прокалываются очень редко, поэтому когда они все же
прокалываются, для нас это праздник. Мы получаем потрясающий материал. — Она
говорила злобно и все запихивала блузку под пиджак.
