— Не льсти себе, — заявил он, поворачивая к своему дому. —
Ты тут ни при чем. Моя преждевременная кончина — вовсе не твоих рук дело. Тебе
меня не схавать. Я крутой, тертый, умный, хитрый и злопамятный. Весь набор
качеств, необходимых для большого бизнеса, у меня присутствует. Считай, что ты
просто ручка, которой написали статью, только и всего.
— Спасибо, — поблагодарила Лидия. Господи, он все время
обижает ее и даже не замечает этого!..
— Пожалуйста, — ответил Шубин вежливо. — Не дуйся. Ну
хочешь, считай, что ты не просто ручка, а ручка “Паркер”.
— Отстань от меня со своей ручкой!
Он затормозил у гофрированных железных ворот, вытащил из
кармана брелок с дистанционным управлением и нажал кнопку. Ворота не
шелохнулись. Шубин выругался, высунул руку с брелоком в окно и снова нажал
кнопку.
Потом еще и еще раз.
— Какого хрена я плачу деньги за всю эту муру, если она два
раза из трех не работает! — Он снова нажал и отпустил кнопку. От злости у него
задергался под глазом какой-то отвратительный нерв. Нерв-предатель.
Нерв-изменник. Он все время подводил Егора Шубина, начиная
дергаться в самый неподходящий момент. Лидия смотрела на него с интересом.
— Что это ты так… разошелся? — спросила она с легким
презрением. — Поду-умаешь, ворота не открываются!
— Когда они в прошлый раз не открывались, меня здесь чуть не
побили! — Он прижал к дергающемуся глазу ладонь. — И меня достала вся эта
канитель!!! — внезапно заорал он, выпрыгнул из машины, снова смахнув на пол
свой многострадальный мобильный телефон.
Лидия в лобовое стекло наблюдала, как Шубин в два шага
приблизился к воротам, саданул кулаком по блестящей кнопке домофона,
встроенного в железную дверь, и, как только отзвенели нежные переливы
колокольчиков внутри домофонного организма, начал орать.
Она улыбнулась. Он так нравился ей, что даже просто
смотреть, как он орет, доставляло ей удовольствие, И ничего она его не боялась!
Глупость какая — бояться Егора Шубина! И почему он казался ей похожим на
замороженную лягушку или английского аристократа? Нормальный мужик —
вспыльчивый, твердолобый и упрямый, как все нормальные мужики.
Устыдившись своего влюбленного девчачьего разглядывания,
Лидия перегнулась через сиденье и стала шарить под креслом в поисках его
мобильного телефона. Он закатился куда-то очень далеко, и ей пришлось вытащить
его за шнур зарядника. Пыхтя, она распрямилась, взглянула в окно и замерла.
Телефон болтался у нее в руке, как дохлая крыса на веревочке.
Шубин у железных гофрированных ворот был не один.
Рядом с ним стояли двое.
В середине светового пятна, резко очерченного фарами на
гофрированных металлических волнах, засунув руки в карманы джинсов, был один
Шубин. Те стояли за гранью этого круга, под фонарем, казавшимся по контрасту с
ярким светом фар очень тусклым. Лидия не могла их разглядеть.
Что-то случилось.
Она дернула ремень, который, конечно, моментально заклинило
в замке. Она дернула еще раз. Трясущиеся руки никак не справлялись.
Что-то случилось. Нужно спешить.
Замок негромко щелкнул, ремень с приятным жужжанием поехал
вверх, освобождая Лидию.
Она с силой толкнула дверь и чуть не выпала наружу. Она ни о
чем не думала, кроме того, что должна спасать Егора Шубина.
Каблук ботинка зацепился за подножку, Лидия не удержалась и
с размаху шлепнулась на колени, в снег и жидкую грязь.
Шубин оглянулся. И те двое оглянулись тоже.
— Егор! — крикнула Лидия. Неужели в этом его супердоме нет
никакой охраны, которая может помочь?!
Шубин сделал один гигантский шаг, оказался в середине лужи и
вытащил Лидию.
— Ты что? — спросил он.
— Что случилось? — спросила она и услышала ужас в
собственном голосе.
— Ах ты, глупая корова, — сказал все понявший Шубин.
Нагнулся и стал отряхивать ее промокшие джинсы, по которым текла вода. — Это не
наемные убийцы. Это моя мать с очередным кавалером. Ты же ее видела сегодня. Не
узнала?
— Мать? — переспросила Лидия, трясясь. Шубин распрямился,
посмотрел ей в лицо, неожиданно и некстати поцеловал и повел прочь из лужи.
Распахнулась дверь, выскочил охранник.
— Егор Степанович?
— Загоните в гараж мою машину, — приказал Шубин. — Ключи в
зажигании. Ритуля, это Лидия Шевелева, ты с ней, кажется, знакома. И я не
понял, что за номера? Почему ты караулишь меня у подъезда? Мы же виделись
сегодня.
— Жора, — начала Маргарита, и Лидия посмотрела на нее в
полнейшем изумлении.
Что это еще за Жора? Какой Жора? Где Жора?
— Жора, мне нужно с тобой поговорить без свидетелей. У тебя
в квартире я разговаривать не могу. Тебе придется выслушать меня прямо здесь. Я
твоя мать и имею право на общение с сыном.
— Передачи принимаются по вторникам и четвергам, —
пробормотал Шубин. — Приемные часы каждый день с семнадцати до девятнадцати.
Лидия переступила ногами в мокрых ботинках. Она никак не
могла взять в толк, что здесь происходит.
За их спинами железные ворота медленно поползли вверх,
открывая освещенный съезд в подземный гараж. Джип негромко и деликатно
посигналил, просясь домой. Маргарита отступила к витой металлической решетке и
даже несколько прижалась к ней, как героиня фильма ужасов, застигнутая врасплох
посреди ночного города.
Лидия с тоской смотрела, как джип скатывается вниз. Ей тоже
очень хотелось в какой-нибудь теплый и сухой подземный гараж. И чтоб залили
бензином и вытерли тряпкой.
Мокрые ноги стыли, и от всего пережитого за этот день как-то
неожиданно и чудовищно заболела голова.
— Жора, — продолжала нагнетать Маргарита, — я не уйду, пока
ты меня не выслушаешь.
— А где он? — негромко спросила Лидия у Егора.
— Кто он? — не понял Шубин.
— Да Жора этот.
Почему-то все уставились на нее так, как будто только что
заметили, что она здесь.
— А, — сказал Шубин. — Жора — это я.
— Убери ее, — посоветовала Маргарита с брезгливой
материнской нежностью. — Отправь домой. Деточка, нам нужно поговорить. Вы
мешаете. Идите домой. У Егора Степановича важные дела, разве вы не видите?
Идите, идите домой, дорогая!
— Если речь о Димке, — не слушая, произнес Шубин, — то все
вопросы решены. Мы с тобой и так совместными усилиями чуть парня не угробили.
Он останется со мной, Ритуля. Даже если он завтра начнет вопить и проситься к
тебе, любимой, я его не отпущу. Ему только кажется, что он взрослый. На самом
деле — еще совершенный лопух. И я не понял, дальше-то что? Зачем ты сюда
притащилась, да еще с кавалером?
