— Не бойся. — Он потрепал ее по макушке, как заботливый
хозяин глупого щенка. — Я сумею тебя защитить..
— Это мы уже слышали, — пробормотала она.
Он вынес в прихожую монитор и системный блок. Компьютер был
старый, тяжелый и громоздкий.
— Тебе точно ничего не нужно отсюда взять?
Она покачала головой и с тоской посмотрела по сторонам. У
нее было отчетливое предчувствие, что она видит все это в последний раз, столь
отчетливое, что она чуть не сказала об этом Шубину.
— Пошли.
Нести системный блок оказалось очень неудобно. Обхватив его
поперек, Лидия вышла на лестничную клетку, следом Шубин вытащил монитор,
по-хозяйски погасил свет в квартире и запер дверь. Сразу стало совсем темно,
как в склепе, только обозначился неясный прямоугольник окна.
— Не упади, — предостерег Шубин сзади. — Не спеши и смотри
под ноги.
Она стала осторожно спускаться, сопя и стараясь рассмотреть
что-нибудь, кроме непроглядной подъездной темени. Шубина она совсем не слышала.
— Ты здесь? — спросила она негромко.
— Здесь, — ответил он, — не шуми.
Руки стали влажными. Тяжело все-таки тащить компьютер. Лидия
перехватила его поудобнее, потому что он вдруг поехал у нее из-под мышки. Ну
вот. Последний пролет — и дверь на улицу. Глаза, привыкшие к темноте,
разглядели тонкую полоску синего света, клубившуюся под темным провалом двери.
— Егор?
— Да, да! Я здесь.
Лидия спустилась с последней ступеньки, прошла еще немного,
ничего не видя в темноте, повернулась и толкнула дверь попкой. Дверь заскрипела
и открылась.
Слава богу! Подъезд остался позади, они на свободе.
Лидия глубоко вздохнула, снова перехватила компьютер, от
которого затекли руки, и посмотрела вверх. Облака разнесло, над городом темнело
звездное холодное небо, и как-то сразу стало ясно, что завтра оттуда, с этого
высокого ледяного неба, спустится стужа.
— Стой! — скомандовал сзади Шубин. Лидия вздрогнула и
оглянулась, не различая ничего, кроме его неясного силуэта у себя за спиной.
Раздался короткий отчетливый хлопок, совсем негромкий,
словно игрушечный. Этот хлопок, как будто сгустившийся и затвердевший в
морозном воздухе, толкнулся в Лидию так, что она упала навзничь, разжав руки, и
системный блок придавил ее сверху.
Что-то загрохотало над ней, загрохотало и пронеслось мимо.
Егор Шубин перепрыгнул через нее и пропал в темноте. Она посмотрела в ту
сторону, откуда он прыгнул, и увидела лежавший на боку монитор.
Почему-то этот монитор все ей объяснил.
Ударил еще один выстрел, совсем близко и очень громко. Или
это стрелял кто-то другой? Или третий?
Сердце остановилось. Время остановилось.
Спихнув с себя железный ящик, Лидия перекатилась на бок и
задом сползла с асфальта в сугроб. Живот и колени моментально намокли, кожу
словно обожгло ледяным холодом, и почему-то до ужаса стало жалко новую
итальянскую дубленку, которую теперь придется чистить.
Раздался еще один хлопок. В двух шагах от нее монитор
всхлипнул и превратился в холмик пластмассовой и стеклянной пыли. Лидия
прикрыла лицо локтем. На кожаную спину итальянской дубленки с глухим стуком
посыпались осколки.
Черт, почему она не взяла из машины пистолет?!
Грохнул еще один выстрел, кто-то коротко вскрикнул, и все
прекратилось. Лидия знала совершенно точно — больше стрелять не будут.
— Егор, — приподнявшись из лужи, позвала она. Ей казалось,
что ее вот-вот стошнит. Ее непременно стошнит, если она произнесет еще хоть
слово. — Егор…
— Я здесь. — Он выступил из мрака, нащупал ее голову и за
волосы поднял на колени. — Ты жива? Цела? Ранена?
Он быстро осмотрел ее и разжал руки. Она села обратно в
снег, как кукла.
— Вставай.
— Она видела, как он сунул пистолет за ремень.
— Вставай, я сказал.
В глазах у нее было темно, она встала на четвереньки и
выбралась из лужи на асфальт.
— Вставай! — Он дернул ее вверх. — Быстрее, уходить надо!..
Она хотела сказать, что в нее еще никогда не стреляли, но не
смогла заговорить.
— Сюда! — Шубин толкнул ее вперед и вбок, наклонился и
поднял системный блок, который она отпихнула от себя, когда упала.
Откуда-то справа раздался странный звук, как будто мяукнула
кошка. Лидия посмотрела туда, но сумела разглядеть только темное пятно на
снегу.
— Послушай, — тяжело дыша, сказал Шубин, наклонившись к
пятну, — тебе тоже надо уходить. Через две минуты здесь будут менты. Убивать
тебя я не буду. Уходи, если можешь. Понял?
— Да, — задыхаясь, просипело пятно. Ногой Шубин далеко в
кусты отшвырнул чужой пистолет и, толкая перед собой Лидию так, что она чуть не
падала, бросился к машине.
— Быстрей, быстрей! — повторял он, на ходу доставая ключи.
Мигнули огни, Шубин дернул дверь, чуть не сорвав ее с
петель, впихнул Лидию, швырнул компьютер и сел сам. Колеса злобно взвизгнули,
нащупывая твердую землю, джип рванулся с места так, что Лидию бросило назад.
Шубин выкрутил руль, Лидия схватилась за ручку двери, уверенная, что ее сейчас
выбросит наружу, но машина выправилась и тут же кинулась в следующий поворот.
Какие-то дворы, дворы, тупики, кирпичные облупившиеся стены
и помойки. Фары выхватывают из тьмы страшные куски ночи, как в кошмаре.
— Пристегнись!
Джип подпрыгнул, приземлился, из-под колес двумя выгнутыми
веерами разлетелась неизвестно откуда взявшаяся в такой холод вода. Снова
поворот, потом асфальт.
Это уже Маросейка.
“Господи, как странно! В нас только что стреляли. Стреляли и
чуть не убили, и мы спасаемся и не знаем, спасемся ли, а на Маросейке все как
всегда: фонари, вывески, рекламы ресторанчиков…”
Джип пролетел Маросейку. Поворот. Шубин заглушил двигатель.
Сердце как будто снова остановилось.
— Что?
— Вот они, — сказал Шубин и кивнул в сторону Маросейки. — Я
же говорил — через две минуты.
Лидия посмотрела. Сначала зазвучали всхлипы сирены, все
ближе и ближе, потом надвинулось мелькание мигалки, на миг осветившее приборную
доску и руки Егора Шубина.
Звук увеличивался, приближался, разрастался над тихой ночной
Маросейкой. Лидия втянула голову в плечи.
