— Времена меняются, Алексей, — ответил Тимофей Ильич, смеясь
глазами, — и мы меняемся вместе с ними…
— Газета “Время, вперед!” опубликовала материал, где в
хищениях обвинялся совершенно другой ваш заместитель, Егор Шубин. Это оказалось
просто газетной “уткой”?
— Это было частью большой игры, которую затеял господин
Барышев. — Тимофей больше не спотыкался на его фамилии. — А ваши коллеги
информацию как следует не проверили. Это с вами часто бывает, правда?
Зал снова несколько дрогнул.
— Тимофей Ильич, Андрей Самокатов, программа “Вести”,
Российское телевидение. Какие именно документы были отправлены в Генеральную
прокуратуру и как вам удалось доказать причастность Барышева к вывозу сырья?
— Я ничего никому не доказывал, — заявил Тимофей Ильич
как-то так, что моментально стало понятно, что вопрос глупый. — Документы
готовили наша служба безопасности и юридическая служба, которые по роду работы
оказались задействованы больше всего. Я уверен, что Генеральный прокурор
обнародует эти документы, когда сочтет необходимым. На данном этапе меня это
совершенно не касается. Обе эти службы действовали профессионально и толково. Я
рад, что со мной работают профессионалы.
— Вы восстановили на работе господина Шубина. Означает ли
это, что вы снова полностью ему доверяете?
— Означает, — сказал Тимофей. — Господину Шубину пришлось
пережить несколько неприятных моментов, но сейчас каши с ним разногласия
полностью улажены. Впрочем, вы можете сами спросить у него. Егор Степанович!
Шубин молча кивнул и стоически терпел, пока на него наводили
камеры и вспышки полыхали в лицо. Вид у него был самоуверенный и холодный, и
ничуть не было похоже, что ему “пришлось пережить несколько неприятных
моментов”.
— Батяня-то наш вон как говорить научился, — сказал Игорь
Абдрашидзе на ухо Катерине Солнцевой, Тимофеевой жене.
— Оратор, — согласилась Катерина весело. Им стоило немалых
усилий уговорить Тимофея на эту пресс-конференцию, и она была очень собой
довольна. Пока все шло хорошо, и если так пойдет и дальше, пожалуй, они даже
смогут втолковать Тимофею, что корпоративной культурой пренебрегать не стоит.
Катерина была страшно горда, что у нее такой муж.
— Марк Штерн, радио “Свобода”. Господин Шубин, как вам
удалось доказать свою непричастность к скандалу, ведь документы, опубликованные
в прессе, недвусмысленно указывали на то, что за всем этим стоите именно вы?
Шубин помедлил с ответом, глядя в переполненный зал.
— Как вы прекрасно понимаете, я был очень заинтересован в
том, чтобы представить такие доказательства, — начал он. — Это оказалось не
просто. Правда, у меня все время имелось одно важное преимущество. Я точно
знал, что не делал ничего из того, что опубликовала газета “Время, вперед!”. —
Он слегка улыбнулся, по всему залу опять полыхнули вспышки. — Я не могу
посвящать общественность в тонкости своего частного расследования, скажу
только, что я нашел свидетеля, вернее, свидетельницу, чьи показания убедили…
моих коллег в том, что господин Барышев просто пытался использовать юридическую
службу и меня в личных целях. Кстати сказать, к тому времени, когда я ее нашел,
наша служба безопасности уже установила, что цепочку организовал именно
Барышев, Все документы, как только что заявил Тимофей Ильич, переданы в
Генеральную прокуратуру.
— Владимир Дмитриев, “Аргументы и факты”. Господин Шубин,
имеет ли отношение к этому делу внезапная смерть одного из ведущих
обозревателей газеты “Время, вперед!”, Григория Распутина, а также увольнение
заместителя главного редактора этой газеты Игоря Леонтьева?
— О смерти этого журналиста я слышу впервые, — ответил Шубин
холодно, — впрочем, случается, что и журналисты от чего-то умирают. Верно? Что
касается увольнения господина Леонтьева, то, насколько мне известно, это было
сделано по решению редакционной коллегии, поскольку именно господин Леонтьев
так поспешил с опубликованием совершенно не проверенного материала.
— Вы будете преследовать эту газету в судебном порядке?
На этот вопрос почему-то ответил сам Тимофей Кольцов:
— Газета принесла нам официальные извинения, которые мы
приняли. Начинать процесс мы не станем. В конце концов, мы сами не сразу
разобрались в ситуации. Кроме того, у нашей юридической службы в данный момент
накопилась масса дел, и добавлять к ним лишний судебный процесс нам кажется
нецелесообразным.
— Господа, последний вопрос, — неожиданно включился
промолчавший всю пресс-конференцию ведущий Михаил Терентьев.
— Все, — тихонько сказала Катерина Солнцева, — пошли.
Абдрашидзе кивнул, поднимаясь. Им нужно было незаметно и
тихо выскользнуть из зала за несколько секунд до окончания. Батяня никогда не
ждал свою команду, даже если их в самом деле задерживали непреодолимые
обстоятельства.
Катерина протиснулась к маленькой боковой двери, Венедиктов
делал ей знаки. Не понимая, что ему от нее нужно, она кивнула и улыбнулась.
Пресс-конференция закончилась. Охрана Кольцова теснила журналистов, которые
рвались к столу в надежде получить хоть самое коротенькое, но эксклюзивное
интервью.
— Прямой эфир на сколько рассчитан? — спросил рядом
Абдрашидзе. Через десять минут начинался прямой эфир на “Эхе Москвы”, то самое
эксклюзивное интервью, которое Тимофей даст Бенедиктову, единственному из всех.
— Ты же знаешь, — сказала Катерина рассеянно. К ним
приближался Тимофей, окруженный охраной, а журналисты уже атаковали Шубина. —
Пятнадцать минут.
Они вошли в смежную комнату, и через несколько секунд туда
же ввалился Кольцов со свитой.
— Как мне надоело это дело! — заревел он сердито. — Да еще
прямой эфир какой-то выдумали!
— Ты молодец, — шепнула ему Катерина. Все отошли от них, они
вдвоем стояли в центре магического круга, в который никто не смел вступить, — я
знаю, как тебе было непросто…
— Уж это точно, — буркнул Тимофей Ильич, — а Шубин ничего…
Не сдрейфил, хоть я его и пугал, когда публикацию увидел… Я думал, он хлипкий,
а он ничего… Ты заметила ту девицу, с которой он тогда приехал? Ну, которая
статью написала?
— Нет, — ответила удивленная Катерина. — А что, она была?
— Была, — произнес Тимофей, внезапно приходя в хорошее
настроение, — и смотрела на него, как влюбленная кошка. Мне Дудников сказал,
что они на почве спасения утопающих очень душевно сблизились.
Это было смешно и совсем непохоже на ее мужа. Она засмеялась
и, глянув по сторонам, быстро его поцеловала.
— Ты просто старый сплетник, — сказала она Всесильному,
Великому, Могучему и Ужасному Тимофею Кольцову.
* * *
