– Я так рада, что Сайрус благополучно вернулся домой, – щебетала она, имея в виду: что теперь будем делать?
– Я тоже. Боюсь, правда, не смогу прийти сегодня утром – буду нужна Сайрусу дома.
– Конечно. Не волнуйся, я всех предупрежу. (Скажу Максу, что ты не придешь.)
– Да, Лили хочет после школы угостить нас с тобой мороженым. Ну, в качестве благодарности…
– Я с удовольствием. А за близнецами присмотрит Дэвид, я его попрошу. Значит, в три?
День тянулся невыносимо медленно. Я вся извелась. А когда без чего-то три заехала за Сарой и увидела, как та, поджидая меня, бегает туда-сюда по тротуару, поняла, что и ей невмоготу. Едва я остановилась, Сара плюхнулась на переднее сиденье и, наклонившись, крепко обняла меня:
– Привет! Как ты?
– Хорошо, – слабо улыбнулась я. – Не знаю только, как теперь смогу ходить к Максу. Сайрус определенно что-то подозревает.
– Он… он?.. – Сара вопросительно заглянула мне в глаза, не решаясь договорить.
– Бил меня? Нет. – Глядя через плечо, я отъехала от тротуара и развернула машину в сторону школы. – Все хорошо, Сара. Правда. Все в полном порядке.
– Нет, не в порядке! – Это было сказано с таким жаром, я даже удивилась. – Брось, Рэйчел, сама знаешь – нет никакого порядка. Посмотри на себя, ты же до смерти перепугана. И к Максу тебе нельзя… Как ты не понимаешь? Это неправильно.
– Все я понимаю, – сухо отозвалась я. – Только это моя жизнь, не забывай. Я так живу.
– Прости. – Сара вздохнула. – Плохой из меня дипломат. Просто меня бесит, как он тобой помыкает. И если честно, не понимаю, почему ты ему это позволяешь.
– Мне и не нужно, чтобы ты понимала. Мне нужно, чтобы ты была мне другом.
– Я тебе друг.
– А еще ты жена пастора. Не забыла? А брак – это вроде как святое. И ты учишь меня идти против воли мужа?
Сара положила руку мне на плечо, но я не сводила глаз с дороги.
– Послушай, Рэйчел. Да, брак священен. И в Библии говорится, что Господь осуждает развод. Он потому его осуждает, что заботится о тебе. И не желает, чтобы твоя семья распалась, из любви к тебе.
Я хмыкнула – не потому что сомневалась в искренности Сары. Сомнение вызывала сама мысль.
– Не надо, – тихо попросила Сара. – В чем бы ни убеждал тебя Сайрус, Господь тебя любит.
Большого труда стоило не закатить глаза. Что я знала о любви?
Но Сара не спешила. Она зашла с другой стороны:
– Ты в опасности, Рэйчел, и Лили тоже. Сайрус нуждается в помощи, но, я так понимаю, сам он вряд ли догадается.
Я чуть не расхохоталась – Сайрус признает, что ему нужна помощь! Бог, конечно, творит чудеса, но за все годы семейной жизни я что-то ни одного не заметила, даже на горизонте. Но неужели оставить надежду?
– Папины слова.
– Папины? – переспросила Сара.
Я что, вслух это сказала? Сама не заметила.
– Он, бывало, твердил то же самое, – отмахнулась я. – Что Сайрусу нужна помощь.
– Мудрый человек твой отец.
Я покраснела и поспешно сменила тему.
– Может быть, Сайрус еще изменится, – неуверенно предположила я.
– Может быть, тебе стоит дать ему шанс.
Я закусила губу. Сколько всего я могла ей порассказать. Но времени на философствования не осталось – мы подъехали к школе. Остановив машину на стоянке, я повернулась к Саре:
– Знаю, ты мне друг. Но я хочу, чтобы ты поняла: все очень серьезно. Я в ужасно трудном положении. И ума не приложу, как мне выбраться из этой каши. Все так запуталось.
– А что, если мы просто…
– Привет, мам. – Задняя дверца распахнулась, и на сиденье забралась Лили. – Сара, привет!
Мы с Сарой, оборвав разговор на полуслове, нацепили улыбки.
– Привет, милая, – отозвалась я. – Куда едем? Приказывай!
– За мороженым! – не задумываясь, объявила Лили. – Купим в фургончике, пока он на зиму не уехал, а съедим в дубовой роще.
Мы купили всем по рожку и через пять минут были в парке. Дубовая роща – небольшой природный заповедник с пешеходными тропами и укромными уголками для романтических пикников – раскинулась на приземистых холмах в нескольких километрах от города. Отличное место побыть своей компанией. Понятно, почему Лили его выбрала: хотела поговорить без лишних ушей.
Проехав по извилистой, обсаженной деревьями дороге, я припарковалась на замощенной гравием площадке неподалеку от своей любимой тропинки. Было удивительно тепло для конца октября. Деревья стояли совсем голые, листья толстым ковром устилали землю. Я хорошо знала дорогу, и вскоре мы дошли до поворота, откуда открылся вид на цель нашего путешествия: громадный осколок базальтовой скалы, прилепившийся к склону холма. Скала была величиной с дом и поднималась выступами – очень удобно карабкаться наверх. Лили бывала здесь со мной много раз. Сжимая в руке надкусанное мороженое, она помчалась вперед и сразу полезла наверх – к своему излюбленному месту. Сара с хохотом припустила следом. Скоро мы все втроем разлеглись на плоской гладкой поверхности и наслаждались теплом нагретого солнцем камня.
– Спасибо за мороженое. – Сара подтолкнула Лили плечом. – Я сегодня о нем весь день мечтала.
– В пятницу фургончик уже уедет, – озабоченно сообщила Лили. – Придется целых пять месяцев обходиться без мягкого мороженого.
– И без молочных коктейлей.
– И без жареной картошки с сыром…
– Трагедия, – подытожила Лили.
Можно только позавидовать: для нее трагедия – временное закрытие придорожного магазинчика.
Какое-то время мы молча лизали мороженое, наблюдая за легкими белыми облаками, бегущими по высокому синему небу. Если б можно было навсегда остаться в этом мире тишины и покоя… Однако Лили, дожевав свой рожок, решительно и деловито повернулась ко мне:
– Ну? Что теперь будем делать?
– То есть теперь, когда папа вернулся?
Она помотала головой:
– Теперь, когда он что-то заподозрил. Я по глазам видела. Он теперь за нами как коршун следить будет.
– Придется Максу заканчивать без нас. Только и всего. – Напрасно я пыталась сохранить безразличный тон, в голосе прозвучало сожаление.
– Он не сумеет, – подала голос Сара. – Я сегодня после твоего звонка заскочила туда. На нем просто лица нет. Пять костюмов еще не готовы, а до первого декабря весь заказ должен быть отправлен. Одному Максу не справиться.
– А ты? – напомнила я. – Ты же можешь помочь.
– Да что я умею? С утюгом управляться, вот и все, – возразила Сара.
– Ну, значит, задержится он немножко.
