— Здоровеньки булы, пан водитель! И почему меня на убой привезли? — полюбопытствовала я.
— Ну где такой нэвэличке разгрести таку кучу дерьма?
— Фомич, ты чего девушку пугаешь? Не обращайте на него внимания, Леруня!
— Ох, Леруня, вы лучше на этого гарного хлопца внимания не обращайте, а то он у нас тут гроза всех дивчин.
— Фомич, язычок-то прикуси! — засмеялся Никита.
— Да ладно, дамочка и сама разберется, чай не с гимназии… Тридцатник-то уже есть?
— Фомич!
— Ну что Фомич? Фомич всегда правду-матку гово́рит.
— Женщинам такую правду…
— Ладно, поучи меня еще с бабами обращаться. Их сразу на место надо ставить! А то небось вообразит, что ее за малолетку примут… А у меня глаз-алмаз! Я вот помню одной такой зирке заявил: ты чего, мать, все молодишься, все ж всё равно знают, сколько тебе годочков. И морщинки в твоем возрасте обязательно должны быть, а коли их у тебя нету, значит, ты не живая баба, а кукла крашеная и смотреть на тебя неинтересно. Скажете, я не прав? И этой бедолажке уж точно тридцатник стукнуло, причем не вчера, а года два-три назад. И детишки у нее небось дома плачут, а она сюда к нам прискакала, ситуацию спасть. Это что ж такое делается, если, можно сказать, пигалицу вызывают, как МЧС? Я вас спрашиваю?
Никита только руками разводил, тщетно пытаясь заткнуть чересчур болтливого водителя.
— Скажите, а вы ведь не украинец? — перебила я поток красноречия.
— Это почему ж?
— Ну, слышу я, как вы говорите… Вы только вставляете какие-то словечки, да и то редко, и интонация у вас не украинская, вы небось в Украине лет пять живете, не больше?
— Ну и что с того?
— Да ничего. Просто правду-матку режу.
— Нет, Никитос, видал бабу! — расхохотался вдруг Фомич. — Такая может и спасет вашу шарагу…
Он заткнулся и до конца пути не произнес ни слова.
Никита показал мне большой палец.
Меня привезли в маленькую частную гостиницу недалеко от Крещатика. Номер был небольшой, но очень уютный, со всеми удобствами и даже с мини-баром. Никита ждал меня в машине. Я позвонила домой, там было все в порядке, и побежала вниз.
— Поехали!
Всю дорогу до студии Фомич молчал.
— Леруня, солнце мое, наконец-то! — заключил меня в объятия старый друг.
— Витька, ты чего так растолстел? На варениках и галушках?
— Да где там! Я их и не вижу. Это все от нервов. И времени вообще нет. Мечтаю уехать куда-нибудь на далекие острова… Лучше на необитаемые… Интересно, есть еще необитаемые острова?
— Есть!
— А ты почем знаешь?
— А у меня одна подруга в кругосветки ходит.
— Подруга? Познакомь!
— Зачем?
— Пусть наводку даст, на необитаемый остров. Ладно, как живешь-то? Мне тут Димкино интервью показывали, вот гад!
— Черт с ним, давай ближе к делу!
— Я освобожусь через часок. Никита, своди девушку перекусить, а я подвалю, как освобожусь, годится?
— Конечно. Пойдемте, Лерочка!
Никита нежно взял меня под руку. Но его чары на меня как-то не действовали. Хотя он мне нравился. Красивый и не противный. Уже что-то.
Мы сидели в студийном буфете, красавец Никита Александров старательно исполнял наказ режиссера и «окучивал» сценаристку. Но ничего личного за этим окучиванием не просматривалось. А артист он был так себе. Я про себя посмеивалась. Он меня совершенно не волновал. Интересно, а я еще способна взволноваться? У меня этого так давно не было… Неужели я никогда больше не сумею влюбиться?
— Никита, можешь быть свободен! — раздался голос Витьки. Он плюхнулся за столик. — Ну, Леруня, спасай!
Никита ушел.
— Скажи, какой красавец! И при этом хороший парень.
— Ты поручил ему меня окучивать?
— Леруня, ты же все понимаешь! И потом, я подумал… Он хороший парень, ты классная баба, а вдруг что и сладится?
— Я тебя умоляю! Давай, говори, что от меня нужно?
Он долго рассказывал мне обо всех несчастьях, которые буквально обрушились на этот проект.
— Лер, что делать?
— Для начала дай мне сценарий, я ж не могу с налету и с твоих слов. Прочитаю, или хотя бы просмотрю, и, может быть, что-то придумаю.
— У тебя комп с собой? Тебе как лучше, электронную версию или бумажную?
— Лучше бумажную. Да, кстати, это лицензионка или…
— Нет. Слава богу!
— Это правда, слава богу! За лицензионку я бы и не взялась.
— Ладно, я сейчас распоряжусь. — Он вытащил телефон. — Марьян, принеси в буфет бум. версию!
— Бум. версию? — рассмеялась я.
— Ага, это Марьяшка, моя ассистентка, говорит бум. и эл.
Буквально через пять минут примчалась смешная заполошная девица в бейсболке, плюхнула на стол две амбарные книги, явно очень тяжелые.
— Вот! Здрасьте! Это вы нас спасать будете?
— Постараюсь!
— Вы знаете, вы правда постарайтесь, а то жалко… Столько трудов и все хряку на прокорм!
И она унеслась.
— Вот что, Витечка, я сейчас забираю эти талмуды и еду в гостиницу. Мне нужно время, думаю, послезавтра я тебе все скажу!
— Лерка, солнце мое!
— Меня кто-нибудь отвезет?
— Сам отвезу. Поехали!
Он взял оба тома.
— Блин, тяжесть-то какая! Просто неподъемная.
В машине я спросила его:
— Вить, а чего ты за режиссуру-то взялся?
— Да понимаешь… Я ведь еще окончил Высшие режиссерские… А тут сразу предложили один сериальчик, небольшой, десять серий. Получилось удачно. Предложили еще… Ну и засосало. Да и нравится мне… А ты почему сериалами занялась? Помню, у Фридрихыча ты любимицей была, он тебе большое будущее прочил…
— Да не получилось. Написала несколько сценариев, ни один не пошел, а тут позвали в команду сериалы клепать. Деньги позарез были нужны, ну я и согласилась. Обещали недавно сделать ведущим сценаристом на следующее мыло… Теперь вот в качестве спасателя в Киев пригласили, так что считай, карьеру делаю.
— А Димка что, денег не дает?
— Давал крохи, но я отказалась… Вернее, Катюха после этого интервью.
— Да? Ну, молодец девка! Постой, а второй-то ребеночек от кого?
— Да это не мой. Это сын Инки.
— А Инка что ж?
— Они с мужем погибли.
