— Авиакомпании? — удивилась я, пытаясь представить Фаину в роли бизнес-леди.
— Ладно, авиакомпания — громко сказано. У меня было несколько тарахтелок, своего рода авиатакси, которые совершали внутренние пассажирские рейсы. В Африке не везде есть дороги, поэтому воздушное сообщение — это подчас единственный способ добраться до места назначения. Ну, иногда перевозила какой-нибудь товар, что, конечно, давало больше денег, чем возить людей. Пару раз перевезла контрабанду и оружие. Вот за это меня и поставило к стенке новое военное правительство.
— Как же ты спаслась? — не верила я своим ушам.
— Мои собаки залаяли, и эти бравые вояки начали палить по ним. Среди прислуги началась паника. Они забегали по двору с дикими криками. Воспользовавшись моментом, я перелезла через забор и убежала.
Я слушала Фаину, но до конца так и не осознавала, что человек может пережить подобное и дальше получать удовольствие от жизни, как это явно делала моя собеседница.
— И что же потом?
— Пару недель скиталась по знакомым, а когда были восстановлены дипломатические отношения с новым правительством, то подалась в американское посольство просить убежища.
Неожиданно мне в голову пришла странная мысль:
— Фаина, послушай. Вот мы с тобой говорили о судьбе. Ты только подумай, ты же перевозила оружие, которым наверняка убивали людей. Вот это оружие, в конце концов, и было направлено против тебя. Именно так судьба и воздала тебе по заслугам. Другое дело, ты перевозила его, не подумав, без злого умысла, поэтому судьба дала тебе еще один шанс.
После сказанных мною слов Фаина побледнела, но все равно ответила в своем духе:
— Африка, девочка моя, темное, грязное место. И еще долго останется таковым. То, что делала я, в подметки не годится происходящим там ужасам. Так что не надо говорить мне, что я заслужила подобный кошмар.
— Я вовсе не хотела тебя обидеть, — расстроилась я таким поворотом нашего разговора.
— Меня сложно обидеть. А уж ты на это точно не способна. Поехали в ресторан. Я лучше тебе там что-нибудь веселое расскажу, чем эту муть ворошить.
Я вернулась домой полная решимости сказать Антону о том, что хочу увидеть свою подругу и потому через неделю лечу в Дубай. Пока мы болтали с Фаиной в марокканском ресторане с захватывающим видом на причал, где были пришвартованы белоснежные яхты, я поняла, что мы с ней все равно чужие, а мне безумно хочется увидеть родственную душу, которая знает меня вдоль и поперек, и ей не надо объяснять мои чувства и желания.
Антон вернулся домой раньше обычного и был очень возбужден. Он нервно ходил по гостиной взад-вперед, заставляя тем самым нервничать и меня.
— Ты можешь перестать маячить у меня перед глазами? — не выдержала я.
Антон остановился и непонимающе посмотрел на меня. По-моему, он даже не услышал, что я ему сказала, настолько был поглощен своими мыслями.
— Извини? — переспросил он.
— Когда ты ходишь нервно туда-сюда, это заставляет меня тоже нервничать.
— Извини, — повторил Антон и уселся на диван, продолжая думать о своем.
— Тебя что-то беспокоит? — спросила я, действительно почувствовав волнение.
— Нет, — Антон замялся. — То есть да. Нам придется вскоре снова переехать.
— Не поняла?
— Мне предложили возглавить итальянское представительство в Катаре. Это уже совершенно другие возможности. Катар — мировая газовая столица.
— Но мы ведь только-только здесь обустроились? — Во мне начинал закипать гнев.
— Варвара, ты же понимаешь, что для нас это более выгодное предложение.
— Не понимаю. Ты даже со мной не советуешься, а лишь ставишь перед фактом. И между прочим, уже не в первый раз. Я что, так и буду, как декабристка, скитаться за тобой по всему свету? — уже кричала я.
— Во-первых, не надо кричать, — парировал Антон. — А во-вторых, я тебе всегда честно говорил, что мы будем жить там, где я зарабатываю деньги. Уж извини, но я содержу наш дом.
— Поэтому и решаешь все сам, даже не спросив меня? Если я не зарабатываю денег, значит, не имею права голоса? К тому же не забывай, что именно из-за тебя я бросила свою работу и свой дом!
— Мне казалось, что ты все оставила не из-за меня, а ради меня, — подчеркнул Антон.
— Вот именно! Я все бросила ради тебя, а ты перестал со мной считаться.
— С чего ты взяла, что я с тобой не считаюсь? — устало спросил Антон.
— Да хотя бы с того, что ты не интересуешься моим мнением.
— Если ты о переезде в Катар, то я, поверь, и сам не в восторге от этого. Я могу отказаться от этого предложения, и мы можем вернуться в Рим. Но тогда рано или поздно нам с тобой будет нечего есть! Не забывай, сейчас в мире продолжает бушевать кризис, и никто работой не разбрасывается, тем более работой, которая приносит стабильный доход.
Мои аргументы иссякли, поэтому я просто заявила:
— Хорошо, делай, как знаешь. Я все равно через неделю уезжаю.
— Можно поинтересоваться куда? — подавшись вперед, спросил Антон.
— В Дубай.
— А по какому случаю, если не секрет?
— Моя подруга будет там в это время. Я давно никого не видела из своих знакомых и очень по ним соскучилась.
— Говоря твоими словами, почему ты не спрашиваешь моего мнения?
— А ты можешь быть против? — негодующе спросила я.
— Но ты же можешь быть против, — ответил мне в унисон Антон.
— Ты сказал о нашем переезде, а я говорю о небольшой поездке, — объяснила я.
— Но посоветоваться со мной не мешало бы. В конце концов, это я должен оплачивать твою поездку.
Эти слова оказались ударом ниже пояса. Я не ожидала, что Антон будет подчеркивать мою финансовую зависимость от него, и почувствовала себя слабым безвольным ребенком, который попал в ловушку. Эмоции захлестнули меня настолько, что я даже не могла ничего ответить ему.
Он, еще совсем недавно такой родной, близкий и любимый, который баловал, лелеял и холил меня по поводу и без, сидит напротив и шантажирует меня деньгами! Я моментально вспомнила слова своей матери, которая спрашивала, на что же я буду жить в другой стране, ведь я оставляла работу. Моя безграничная, непоколебимая уверенность в Антоне даже на секунду не позволяла подумать, что он заведет речь о деньгах. Я миллион раз слышала рассказы о брошенных миллионерами женах, которым мужья не оставляли даже носового платка. Но я никогда не верила в то, что подобное может случиться со мной. Самое страшное, что мы даже не были женаты. Он мог просто выставить меня на улицу в чем была. Вот он — первый звоночек. Надо задуматься и переосмыслить мое безграничное доверие своей второй половине…
