Словно из-под земли перед нами возник низкорослый мужичок, который тут же бросился исполнять отданное ему поручение.
«Что ты за человек такой? — удивилась я. — Ни тебе „пожалуйста“, ни „спасибо“, даже не представился мне».
Однако вслух я побоялась высказать свое неудовольствие, поэтому продолжала стоять рядом с ним, не говоря ни слова.
— Даже никогда не пробовали сесть на лошадь? — вновь обратил на меня внимание этот пока что совершенно неизвестный мне человек.
— Нет, — выдавила я.
Незнакомец осмотрел меня с ног до головы оценивающим взглядом, отчего я вся съежилась, и изрек:
— У вас получится, есть все данные. Главное, вы нашли общий язык с Принцессой.
— Мне она показалась умной лошадью, — робко вставила я.
— Здесь нет глупых лошадей, — последовало безапелляционное заявление.
Я немного растерялась от такой манеры разговаривать, но решила попытаться разъяснить свое мнение насчет Принцессы.
— Не сомневаюсь, что здесь самые лучшие лошади, но просто, когда я разговаривала с Принцессой, мне показалось, что она меня понимает. А это очень странно, ведь я говорила по-русски.
— Ничего странного. Это же ахалтекинская порода. Несколько лет назад ее преподнес в дар правителю Катара Сапармурат Ниязов. Эта лошадь обязана понимать русский, ведь в Туркмении с ахалтекинцами часто работают русские.
Горделиво неся голову, к нам подошла Принцесса.
«Никогда не думала, что судьба хотя бы косвенно столкнет меня со среднеазиатским диктатором, который уже давно не топчет землю», — подумала я.
Как бы то ни было, но, увидев Принцессу, я была благодарна Туркменбаши за то, что он вкладывал деньги не только в строительство монументальных памятников, посвященных себе любимому, но и не забывал иной раз субсидировать менее значимые отрасли и направления.
Служащий конюшен, повинуясь указанию незнакомца, остановил Принцессу напротив меня. Я беспомощно огляделась вокруг, но так и не найдя поддержки, неуверенно приблизилась к лошади.
— Помощь нужна? — услышала я за спиной вопрос.
«Нет, не нужна! — съязвила я про себя. — Разве по мне не видно, что я заядлая наездница? Издевается еще».
Незнакомец подошел ко мне вплотную и уверенным движением рук, крепко обхватив меня за талию, усадил в седло. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что я не успела испугаться. С замиранием сердца взирая на все с высоты лошадиного роста, я попыталась прислушаться к своим ощущениям. Они были двоякими: с одной стороны, хотелось спрыгнуть с Принцессы и почувствовать под собой твердую почву, а затем стремглав бежать отсюда; с другой — мне было стыдно показаться трусихой перед этим самоуверенным и напыщенным павлином. Поэтому, пытаясь хотя бы внешне сохранять самообладание, я улыбнулась.
— Попробуйте проехаться, — крикнул незнакомец.
— Я не знаю как, — вынуждена была признаться я в своей полной беспомощности.
Он быстро подошел к лошади и, взяв ее под уздцы, повел по манежу. Принцесса послушно тронулась с места и уверенно двинулась вперед, повинуясь воле своего хозяина. Почему-то в голове мелькнула мысль, что именно незнакомец — хозяин Принцессы. Уж больно самоуверенно он себя вел. Но, поразмыслив, я решила, что это никак невозможно. Ведь не может же король Катара так запросто, в одиночестве, без свиты и охраны, ходить по конюшням и разговаривать с чужеземками.
Чем дольше я сидела на Принцессе, тем больше мне это нравилось. Я даже начала получать удовольствие от неспешного и плавного покачивания. Немного осмелев, я приосанилась и перестала с испугом смотреть на землю. Мой взгляд теперь был устремлен вперед. Мне казалось, что именно так должны ездить аристократы. И хотя в моих жилах не было ни капли голубой крови, хотелось хоть на время почувствовать себя царской особой.
— Все хорошо? — обратился ко мне незнакомец.
— О да! — восторженно прокричала я.
— Вижу, что понравилось, — смотря на меня снизу вверх, заметил он. — Не хотите тренироваться регулярно?
Несмотря на обоюдную симпатию с Принцессой, я продолжала испытывать некоторые сомнения. Все же это не просто: вот так, в несколько минут изменить свое мнение о целом семействе из отряда непарнокопытных, которые еще недавно внушали дикий ужас.
— Не сомневайтесь! Попробуйте, — продолжал уговаривать незнакомец.
Я посмотрела на него и удивилась: мужчина улыбался мне. Заостренные резкие черты лица смягчились, и он уже не казался таким важным и недоступным. Я была настолько заинтригована произошедшей переменой, что невольно мой взгляд задержался на его лице дольше, чем позволяют приличия. Незнакомец заметил прикованный к его лицу взгляд и, запрокинув голову, рассмеялся. Я моментально залилась краской и отвернулась.
«Он ведет себя совершенно неприлично! Дикарь! Никаких манер. Неужели не понятно, что нельзя так обращаться с девушкой», — злилась я.
— Не обижайтесь, — словно прочитав мои мысли, миролюбиво произнес «дикарь». — Просто вы рассматривали меня как какого-то неизвестного науке зверька. Честно говоря, на меня так никто никогда не смотрел.
— Простите, — смущенно пробормотала я, — не хотела вас обидеть.
— Я и не обиделся! — продолжал он веселиться. — Было любопытно почувствовать себя подопытной крысой.
Я попыталась высвободить ногу из стремени, чтобы спуститься на землю, но у меня ничего не получилось, и я неловко заерзала в седле.
— Помочь спуститься? — все еще улыбаясь, спросил незнакомец.
Очень не хотелось признаваться в своей беспомощности, но другого выхода у меня не было, поэтому я кивнула. Не говоря ни слова, незнакомец крепко обхватил меня и, приподняв словно пушинку, поставил на землю рядом с собой. Теперь уже он смотрел на меня сверху вниз. Потеряв преимущество, я снова почувствовала себя некомфортно под его испытующим взглядом.
— Вы не ответили на мой вопрос, — как ни в чем не бывало продолжил он.
— Боюсь, из меня не выйдет хорошая наездница.
— А вы не сомневайтесь. Я приставлю к вам лучшего тренера, и через неделю сможете участвовать в любых соревнованиях.
«С чего ты такой добрый»? — подумала я, а вслух решила поинтересоваться:
— Боюсь показаться излишне любопытной, но мы с вами общаемся уже полчаса, а я не знаю даже вашего имени…
В конце концов, я должна знать, что за человек втирается ко мне в доверие. На лице моего собеседника отразилось недоумение, будто я заговорила с ним на непонятном языке, и он меня совсем не понял. Я уже была готова повторить попытку, но он снисходительно улыбнулся и спросил:
— А вы в Катаре недавно?
— Второй день, — буркнула я раздраженно, потому что так и не получила ответа на свой вопрос.
Мой загадочный собеседник снова улыбнулся, блеснув ровными белоснежными зубами, и произнес:
