— Настя, — сказал он, рассматривая пол, как будто надеясь
все-таки увидеть насос, — здесь на полу лежал насос. Куда он делся?
— Где лежал? При чем здесь насос? Кирилл, Сережку хотели…
убить?!
— Вот здесь. Я ночью о него споткнулся. Ты его не убирала?
— Нет. Я не видела никакого насоса. Зачем он тебе нужен? У
твоей машины спустило колесо?
— Настя, — заорал он, — кто заходил в кухню?! Вспомни, ну!
Она попятилась от него и нелепо плюхнулась в кресло.
— Не знаю, — сказала она растерянно, — все заходили. Мама с
папой. Соня. Тетя Нина. Светка, наверное. А Владик спит еще.
Владик.
Ночью он подумал, что это придурок Владик бросает все где ни
попадя. Он ездит на велосипеде, значит, у него должен быть насос.
Кирилл выскочил из кухни, промчался по коридору и галопом
проскакал по лестнице.
Владик не спал. Он полусидел в подушках, как султан в
гареме, курил и мечтательно рассматривал дым от собственной сигареты. С разгону
Кирилл вылетел на середину комнаты и остановился, во все глаза глядя на
Владика.
— Гуд монинг! — сказал Владик весело. — Хау ар ю? Проще
говоря, когда входите, нужно стучаться. А если бы я был обнажен?
— Где твой насос? — спросил Кирилл. — Где насос от твоего
велосипеда?
Владик посмотрел на него с сочувствием, как хороший врач на
безнадежного пациента.
— Вы что? — спросил он. — Очумели? Какой насос с утра
пораньше? Или это в вас вчерашняя водочка играет? Не выветрилась еще?
— Откуда ты знаешь про водку?!
— Мы что, — спросил Владик и потянулся, закинув за голову
руки, — перешли на «ты»?
— Я перешел, — рявкнул Кирилл, — отвечай давай!
— Вы забыли добавить «тамбовский волк тебе товарищ», —
сказал Владик, зевнул, показав безупречную молодую пасть, и затушил в
пепельнице сигарету, — пойдите прочь, уважаемый. Я должен одеться.
— Что здесь происходит? — спросила Соня, появляясь в дверях.
— Почему вы кричите, Кирилл?
— Я не кричу. Я хочу знать, откуда этот придурок знает про
водку. Вы ему сказали?!
— Мама сказала, — ответила Соня твердо, вошла и остановилась
рядом с диваном, на котором потягивался ухмыляющийся Владик. — Перестаньте
сейчас же, Кирилл. Владик совершенно ни при чем. Отстаньте от него. Он не пил
ночью водку с Сережей.
— Выкушали? — спросил Владик и дружески потрепал Соню по
голове. — Ты моя умница. Всегда знаешь, что сказать.
Он поднялся с дивана, ослепив Кирилла своей пижамой —
шелковой, в замысловатых листьях и драконьих мордах, — и накинул на плечи
халат, еще более ослепительный.
Этот халат произвел в голове у Кирилла какое-то странное,
разрушительное и неконтролируемое действие. Ничего не видя перед собой, кроме
огненных драконьих морд, Кирилл одной рукой взялся за тонкий шелк, а другой за
Владикову шею, которая оказалась странно мягкой, как у щенка.
— Слушай, — сказал он тихо и слегка прижал Владика к стене,
прямо перед ним были испуганные глаза, очень похожие на Сонины, — ты отвечай,
когда тебя спрашивают. Я ведь не мамочка, я и по морде дать могу.
Соня металась у него за спиной, хватала его то за руки, то
за майку и, кажется, даже плакала, и Кирилл Владика отпустил. Драконьи морды
стали таять в глазах, и через секунду он пришел в себя.
Владик сидел на стуле, носом почти уткнувшись Кириллу в
живот, держал себя за уши и раскачивался из стороны в сторону.
— Ты… негодяй! — выкрикнула Соня в лицо Кириллу. — Подонок,
ничтожество, бандит! Владик, не плачь! Не плачь, маленький!
— Он большой, — сказал Кирилл растерянно, — ты все
перепутала, Соня. Он давно уже совсем большой. Прекрати, оставь его в покое. Я
ничего такого ему не сделал.
— Не сделал?! — взвизгнул Владик, совсем как его мамаша. —
Не сделал? А синяки? Теперь наверняка останутся синяки!
Он взметнулся со стула, опрокинул его и кинулся к круглому
зеркалу, стоявшему на письменном столе, распахнул ворот и стал изучать свою
шею. И Кирилл, и Соня смотрели на него во все глаза.
— Где насос от твоего велосипеда, придурок? — спросил Кирилл
и, не выдержав, слегка пнул Владика в спину, отчего тот клюнул носом зеркало. —
Где насос?
— Какой насос? — плачущим голосом простонал Владик. — Соня,
что он ко мне привязался? Я ничего не знаю ни про какой насос!
— Ночью на полу в кухне лежал насос. Это твой?
— Откуда я знаю! Я ночью в кухне не был! Соня, скажи ему,
чтобы он от меня отстал! Точно теперь синяки останутся! Насос еще какой-то! Я
спал. Я не видел никаких насосов!
— Тетя Александра специально поднималась по лестнице, чтобы
рассказать Владику про водку? — спросил Кирилл у Сони. — Будила его среди ночи?
Нарушила покой дорогого мальчика?
— Кирилл, оставь его в покое, — твердо сказала Соня, — он ни
в чем не виноват. Мама не поднималась. Владик спустился, когда начался весь
переполох. А потом опять лег.
Кажется, она едва удержалась, чтобы не погладить его по
голове.
Кирилл посмотрел на них и принял решение. Как всегда —
мгновенно и окончательно. Он всегда так принимал сложные решения.
— Вот что, дорогие мои, — сказал он холодно, удивляясь, что
минуту назад так бесновался, — ваша бабушка не роняла в воду фен. Ее убили.
Сегодня ночью чуть не убили Сергея. Я вытащил его, но до сих пор неизвестно,
придет ли он в себя. Так что все перестают кривляться, держат себя в руках и
отвечают на мои вопросы подробно и четко. Это ясно?
Соня села на постель. Глаза у нее округлились, и она стала
удивительно похожа на Настю. Владик отвернулся от зеркала и посмотрел на Соню,
открыв рот.
— Я спрашиваю, — повторил Кирилл, как будто выныривая из
омута молчания, — это ясно?
— Ты что, — спросила Соня и стиснула худые ладошки, — из
милиции?
— Да, — сказал Кирилл, — я из милиции. Где насос? Давай,
давай! Вставай, и пошли поищем!
Толкая Владика перед собой, как конвоир преступника, Кирилл
свел его с лестницы и вывел на улицу.
— Где велосипед?
— В… в сарае. Только я тут ни при чем! Что вы меня толкаете?
Вам же сказали, чтобы вы от меня отстали! — ныл Владик, продвигаясь к сараю. —
Что вы выдумываете! Все настроение с утра испортили!
