– Что за бред? Зачем?
– Он сказал, что тебе не до нас… Мам, можно я пойду, у нас сейчас время прогулки? – заволновалась дочка. Мимо опять прошел вахлак со спущенными штанами.
Ну, конечно, прогулка для ребенка – дело святое! Вне конкуренции… Именно там с подругами перетираются все девчоночьи переживания, происходят переглядки с мальчиками и все самое интересное.
– Хочешь, возьмем девчонок, в ресторан сейчас съездим пообедать? – предложила я.
Лена неодобрительно скуксила личико:
– Мам, не хочу в ресторан! Лучше позвони друзьям на «Пиццу-фабрику», пусть нам пиццу привезут… с колбаской. Только, чур, самую большую!
Вахлак со штанами потерял терпение, сел на подоконник и уставился на нас.
– А хочешь, две закажу, – я кивнула в сторону ухажера.
– Ура! Ура! – захлопала в ладоши дочка и, чмокнув меня на прощание, отправилась с друзьями на прогулку.
…Через два дня у дочки был день рождения.
Все это время мы с Робертом не разговаривали.
Вечером поехали отпраздновать, как обычно, в «Царскую охоту». Так сказать – где поближе.
Роберт демонстративно запивал тосты соком. Даже к клюквенной наливке, которую приносят в качестве комплимента, не притронулся.
…В ту ночь мы помирились.
Люсин звонок застал меня за приготовлением обеда.
– Можешь говорить? – срывающимся голосом спросила она.
Непонятно было, плачет она или смеется.
– Что, опять Жучинский отличился? – предвосхитила я события.
С тех пор как Сергей Сергеевич ушел к Люсе, прошел ровно год. За это время он успел еще пять раз вернуться к жене и снова уйти к Люсе. Этакая швейная машинка «Зингер».
Люся не огорчалась из-за его непоследовательности, потому как наблюдала в этом наметившуюся положительную динамику.
– Раз уже начал уходить – значит, скоро уйдет совсем, – горячо убеждала меня вроде неглупая подруга.
Она приготовилась ждать… еще восемнадцать лет.
На этот раз похоже было, что его машинка зависла в положении «Туда», а «Сюда» уже возвращаться не хотела.
– Он сказал, что больше не придет никогда! – захлебывалась слезами Люся. – Он сказал, что он плохой, а я хорошая. Что лучше меня у него никого не было и не будет, поэтому он уходит! Я ничего не понимаю. Может, он обиделся на что-нибудь?!
– На что еще этот урод мог обидеться – только если на себя! – предположила я.
– Вчера я позвонила ему в офис, трубку взяла секретарша. Сказала: «Его сейчас нет. Кто его спрашивает? Что передать?» Я ответила: «Его спрашивает Людмила Жучинская. Пусть перезвонит домой». А что в этом такого – секретарше-то все равно, а мне приятно лишний раз назваться такой фамилией. После этого он сбросил мне сообщение: «Не жди, я не приду». Я тут же перезвонила и начала плакать. Вот тогда он и сказал, что не достоин меня и решил все окон-ча-а-ательно… – последние слова потонули в Люсином реве.
– Хорошо, что ты предлагаешь?
– Умоляю тебя, поговори с ним! Ты хоть сумеешь понять, что он за человек. Может, я напрасно надеюсь?
– Странно, что тебе эта мысль только сейчас пришла в голову… Я, и не встречаясь с ним, могу сказать, что он редкий говнюк и тебе он не нужен.
– Нужен! Нужен! – вдохновенно прокричала подруга. – Позвони ему, но по телефону ничего не говори, только при личной встрече.
– Хорошо… А что там за фигура – секретарша? Странно, что он именно после твоего разговора с секретаршей слинял.
– Нет, при чем здесь это? Она работает у него уже шесть лет. Я его как-то расспрашивала о ней, он ответил, что как женщина она его абсолютно не интересует. Так что зря ты…
– Зря – ты. Есть хорошая поговорка: если есть сомнения – значит, сомнений нет.
Договориться о встрече с Жучинским не составило труда.
Едва он услышал по телефону незнакомый женский голос, его собственный кокетливо заиграл.
– Але-е-у! Я весь во внимании! – пошутил Сергей Сергеевич.
Я представилась, и его настроение сразу опало. Мы были давным-давно знакомы и не питали друг к другу взаимной симпатии.
Тем не менее мы быстро договорились о встрече в ресторане «Япона мама».
– И за что только вы меня не любите? – сладким голосом произнес несимпатичный полный мужчина со «срезанным подбородком», удобно устраивая тело в кресле.
– Более того. Я не могу понять, за что вас любят другие, – ответила я.
Сергей Сергеевич громко и самодовольно рассмеялся и шустренько стрельнул глазами на соседний стол – там сидели две девушки.
– Дорогая, на эту тему есть замечательный анекдот, – начал Жучинский.
– Извините, но у меня мало времени. Мне хотелось бы задать вам пару вопросов, – перебила я его.
– Наверно, разговор пойдет о Людмиле? – догадался мужчина.
– Я прошу вас – хоть раз в жизни – скажите правду. Признайтесь, что вы не любите ее, иначе не стали бы так мучить. Что вы никогда не собирались и не собираетесь на ней жениться. Ну, признайтесь! Обещаю, что этот разговор останется между нами.
– В чем признаться? Мне не в чем признаваться, – искренне удивился Сергей Сергеевич. – Я люблю ее и собираюсь жениться.
– Как?! Восемнадцать лет вы собираетесь жениться? – не сдержала я возмущения.
– Да. Сначала подрастали мои дети, у меня два мальчика – я не мог их бросить. Потом долго болела теща. Потом я получал гражданство Германии. Старший сын недавно женился, – загибал пухлые пальчики Жучинский.
– Ага, а сейчас у младшего начнется переходный возраст, – язвительно подсказала я.
– Да. На самом деле в этом возрасте ребенок бог знает как может отреагировать на развод родителей! Людмиле нужно немножко подождать. Если, конечно, она хочет…
– У нее нет больше возможности ждать. Вы украли у нее самое дорогое – время. Будьте мужчиной – не подавайте ей больше надежду. Вы ей все уже сказали, попрощались, не напоминайте о себе, будьте последовательны, – попросила я.
Жучинский удивленно вскинул брови.
– Попрощался? Да, ну-у… Это я просто обиделся. Ей не надо было представляться моей женой. Секретарша Юля очень расстроилась.
– Извините, а при чем здесь секретарша? – удивилась я.
Глазки Сергея Сергеевича слащаво сузились, и он довольно хмыкнул:
– У меня еще есть дочь. От Юли. Я очень забочусь о них!
– Однако сколько вас, Жучинских, развелось, – обалдела я.
Принесли еду.
Пока Жучинский полоскал рыжие усы в мисо-супе, я потихоньку приходила в себя от новой информации.
