Я прикуривала сигаретой от сигареты и отвечала дрожащим от негодования голосом:
– Вернуться, чтобы быть грушей для битья? Привык – не хватает! Я тебя понимаю… Но это наши с тобой проблемы. Малыш-то при чем?!! Мучая меня, ты в первую очередь наносишь ему непоправимый вред! Дай мне с ним хотя бы увидеться!
Роберт отказывался наотрез. Но однажды вдруг перезвонил и согласился.
Я была рада даже этой малости. И ничего не заподозрила.
Информатор-доброжелатель объявился снова. Он сообщал мне важные сведения, но почему-то от каждого его звонка меня бросало в дрожь.
– У меня для вас плохие новости, – не удивил он. – Вышло постановление об аресте вашей машины как предмета спора. У вас есть один день, чтобы перевести ее на того, кому вы доверяете.
Роберт не терял времени даром… Он обложил меня со всех сторон…
Описать те действия, которые я предприняла, чтобы не остаться без средства передвижения, невозможно. Это отдельный роман о хороших и порядочных людях, об удивительно благоприятных стечениях обстоятельств и о мобилизации собственных сил, когда надо действовать, а не мотать сопли.
Машина получила нового владельца всего за два часа. Мне помогли просто так, из доброго отношения… Законно и без взяток. Роберту такое не могло даже присниться…
Наступил день свидания.
– Сегодня я увижу сына! – сообщила я редактору программы «Пусть говорят» с Андреем Малаховым.
– Чем мы можем помочь? – спрашивали все, от кого зависели темы передач.
Увы, адвокаты запретили обсуждать эти темы до решения суда. Мол, это может расцениться как давление.
Не только телевизионные программы, но и все дружественные мне печатные издания предлагали свою помощь.
Но, увы, ослушаться своих адвокатов я не решилась.
– Поедем все вместе к его дому и потребуем отдать ребенка! – возмущался пародист Саша Песков. Его настолько тронула ситуация, заложником которой оказался маленький ребенок, что у взрослого мужчины слезы навернулись на глазах.
– Саш, сколько раз мы с милицией подъезжали к дому и «целовали» замок. На своей территории он хозяин, а решения суда еще нет. А когда его вынесут – даже предположить невозможно…
…И что самое удивительное – знали все, и ни один человек не предал огласке запретную информацию.
За что я была им очень благодарна.
Свидание с ребенком Роберт назначил в своей машине возле метро «Аэропорт».
По заранее спланированному сценарию я должна была сесть на заднее сиденье, а няня, которая находилась там с Иваном, выйти из машины, чтобы не мешать нам.
Все так и получилось: я села, няня и Роберт вышли из машины, и мы с Ванечкой остались одни.
– Котенок мой, я твоя мама… – сказала я тихо, чтобы не напугать.
Ваня смотрел на меня несколько секунд, а потом вдруг как зарыдал.
Сын не узнал меня.
Но как он плакал… Как взрослый исстрадавшийся человек… С обидой на всех, кто так жестоко с ним поступил…
И Роберт, и няня одновременно впрыгнули в машину и стали вырывать Ивана из моих рук.
Я уступила – ребенок и так был расстроен, а тут еще этот «спектакль», к тому же левосторонний гипс мешал полноценно двигаться. А очень хотелось вцепиться им в физиономии…
– Отдай мне Ваню. Не терзай ты ребенка! Посмотри, неужели твои амбиции стоят вот этих слезок? Не может годовалый малыш месяц быть без матери – это чудовищная травма для него! – собрав волю в кулак, спокойно уговаривала я мужа.
– Возвращайся домой – будешь с сыном. Это ты над нами издеваешься своим упорством! Откажись от своих показаний, и все будет по-прежнему, – пообещал муж, наполняя салон машины густым сигаретным дымом.
Няня крепко держала сына, готовая к неожиданным выпадам.
– Пока, сынуля, – наклонилась я к Ваньке. – Помнишь секрет про поросят? – и прошептала ему на ушко нашу тайну.
Он засмеялся и ритмично задрыгал ногами.
Роберт галантно помог мне выйти из машины и даже поцеловал в щечку.
– Плохой мир лучше доброй ссоры, Мышаня, – пояснил свой порыв муж. – Я тебя люблю!
Дома я дала волю слезам. От бессилия и отчаяния схватила ножницы и срезала гипс.
Непрерывный междугородний звонок оторвал меня от изучения своего «обновленного» тела.
– Яш! Ну где же ты был?! – с горьким упреком спросила я друга.
– Привет… У меня были проблемы с законом. Не мог позвонить, – устало и без обычных шуток произнес Яков. – Звоню из Америки, в ближайшие полгода в Москве не буду. Что у тебя – в двух словах!
Выслушав мой рассказ, Яков сказал:
– Первое. То, что ты дура, – ты знаешь. Я тебя предупреждал… Дальше. Ты говоришь, что он просит тебя вернуться – поймай его на слюнтявку…
– Как это? – не поняла я.
– Термин есть такой у блатных… Короче, вернись к нему, усыпи его бдительность, потребуй уволить няню и сбеги с ребенком. В Питере у меня есть хата. Там, правда, у меня девочка живет… Ну, ладно, решим как-нибудь! – заверил Яша. – Еще можешь позвонить другану моему – Жабе. Он поможет.
– Но он же бандит?! – испугалась я.
– Зря ты, – обиделся Яша, – он очень порядочный вор.
Жить на осадном положении?.. Возможно только, когда других вариантов уже не осталось. Скрываться, бояться всех и каждого, быть затворниками – ведь он станет повсюду нас искать… А дочь и мать? Как их оставить? Это невозможно. А концерты? Вся жизнь прахом из-за одного козла…
А может, этого козла просто-напросто… Как говорил Сталин: «Нет человека – нет проблем!»
Я прогнала от себя крамольную мысль. Ведь в конце концов не так уж все плохо, чтобы думать о худшем…
Суд через месяц вернет мне сына.
Кости болят меньше, значит, скоро возобновятся концерты.
Машину отвоевала. Правда, адвокат назвал сделку не стопроцентной, но все же…
Уголовное дело находится у следователя, и каков бы ни был исход, Роберт навсегда запомнит этот урок.
Но Роберт оказался подлее, чем я предполагала. Он вышел на тропу войны, вооруженный до зубов хитростью, коварством и злобой.
Звонком из районного УВД меня вызвали на опрос.
– Скажите, вы встречались возле метро «Аэропорт» восьмого числа с вашим мужем, гражданином Крыловым, сыном Иваном и няней ребенка Еленой Гнатюк? – задал вопрос участковый, заглядывая в исписанные знакомым почерком листы.
– Да. А в чем дело? – спросила я с недоумением.
– На вас поступило заявление от гражданина Крылова Р.Д. о том, что вы под предлогом свидания с сыном избили няню и, угрожая пистолетом, пытались отнять ребенка.
