Он никогда не думал, что его дом находится так близко от
центра Москвы. Когда машина въезжала на территорию участка, Аргунов невольно
втянул голову в плечи. Ему хотелось стать маленьким и незаметным, исчезнуть,
раствориться в салоне машины и перестать быть. Тогда не нужно будет входить в
дом, подниматься в свою спальню и открывать шкаф.
И не открыть его он не может. Потому что открыть нужно.
Потому что теплится еще, трепыхается на дне души надежда, что все приснилось и
ничего не было.
А если ЭТО есть?
Тогда он позвонит Славе Ситникову. Слава – единственный, с
кем можно об этом поговорить.
* * *
Олеся снова поставила две фишки на красное, одну на «нечет»
и три на вторую дюжину. «Каждый раз одно и то же»,– подумал Ситников, с
улыбкой глядя на молодую женщину.
– Неужели тебе никогда не надоест повторять одни и те же
ставки?– ласково спросил он.– Хотя бы ради разнообразия поставь на
«зеро» или на первую дюжину.
– Ни за что!– весело отчеканила Олеся, чмокнув его в
щеку.
– Ну тогда поменяй количество фишек.
– Ни за что,– повторила она, не отрывая глаз от
шарика, судорожно мечущегося в колесе рулетки.– Это дело принципа.
Красное, нечет и вторая дюжина. Я буду играть до тех пор, не выиграю на этом.
– Так на этом много не выиграешь. Я бы еще понимал, если бы
ты ставила на одно и то же число. Тут вопрос только терпения, и рано или поздно
сорвешь банк. А так…
– Мне не нужно много и сразу,– она улыбнулась и
прижалась к нему.– Мне важен процесс. Пожалуйста, попроси, чтобы мне
принесли «кампари-оранж».
Ситников огляделся, нашел глазами официанта и сделал едва
заметный знак пальцами. Через мгновение чернявый симпатичный юноша склонился к
нему.
– Слушаю вас.
– Даме «кампари-оранж», а мне, будьте любезны, эспрессо и
пачку «Вог».
Он медленно пил свой кофе, затягивался тонкой «дамской»
сигаретой и любовался Олесей. Боже мой, как же он ее любил! Когда он смотрел на
нее, у него внутри все таяло и превращалось в мягкую пуховую подушку. В ней не
было недостатков, она была совершенством, как совершенны бывают дочери для
любящих отцов, а сыновья – для любящих матерей.
У Олеси в сумочке замурлыкал мобильник. Она досадливо
сморщила носик и не глядя щелкнула замком.
– Алло! Я? В казино. Ну да, играю… Нет-нет, не беспокойся, я
с папой… Да перестань ты, ради бога, ну сколько я выпила-то? Три кампари, там
алкоголя вообще кот наплакал. Ладно, ладно, хорошо.
Она протянула трубку Ситникову.
– Получи руководящие указания,– шепнула она и снова
отвернулась к игровому столу.
– Конечно, я ее отвезу, не волнуйся,– проговорил он,
не тратя лишних слов на приветствия.– Пока, увидимся.
Вот дал же бог девке мужа! Хуже матери-наседки. Впрочем, в
роли бога в данном случае выступил сам Ситников. Что ж, за все надо платить. У
Гриши есть недостатки, а у кого их нет? Но зато в этом браке масса достоинств,
и за Олесю Вячеслав Антонович спокоен. Она в хороших руках. Во всяком случае, в
таких, какие устраивают лично его, Ситникова.
– С папой она,– хмыкнул он, возвращая ей
телефон.– Нашла себе прикрытие. Думаешь, если папа стоит рядом, то порок
в глазах твоего мужа перестает быть пороком?
Олеся повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
– Если папа стоит рядом, значит, рядом нет любовника,–
мягко произнесла она.– Это же очевидно.
«Вот уж это-то совсем не очевидно»,– с сарказмом
подумал Ситников.
Он так до конца и не понял, что влечет ее сюда, в казино,
почему она с таким упорством приходит играть на рулетке дважды в неделю, делает
одни и те же ставки и покидает заведение не тогда, когда заканчиваются фишки и
деньги, а в одной ей известный момент. Играла она азартно, волновалась, сжимала
ладони, глаза горели, щеки то пылали, то покрывались мраморной бледностью, но
примерно через два часа Олеся прекращала игру и уходила. И сколько Вячеслав
Антонович ни бился, вразумительного ответа он так и не получил.
Он заказал еще кофе, отошел от стола и сел в мягкое кресло,
рядом с которым стоял низенький деревянный столик с пепельницей. Сам Ситников
не играл вообще, никогда и ни при каких обстоятельствах, у него не было тяги к
азартным играм, они не были ему интересны, кроме того, он – государственный
чиновник, руководитель департамента в министерстве экономики и должен беречь
репутацию. Хорошо известно, что игры в казино – легкий и практически не
проверяемый способ отмывания денег, полученных в виде взяток, а зачем Ситникову
эта головная боль? Но с Олесей он ходил в казино с удовольствием, потому что
каждая минута рядом с ней была праздником. Не играл, а просто стоял рядом или
чуть в стороне, наблюдал за тем, как она играет, разговаривал с ней. Вот и
сейчас он сидел и смотрел на ее обтянутую тонким трикотажным платьем спину, на
изящную шею, на покачивающиеся длинные серьги, изысканно постриженные волосы на
затылке, и ему казалось, что ничего лучше, ничего прекраснее на свете не
существует. Как же милостива к нему судьба, давшая ему Олесю и позволившая
любоваться этой красотой!
Снова зазвонил мобильник, на этот раз у него.
– Слава…
В первый момент он даже не узнал голос и нахмурился.
– Слушаю вас,– строго произнес он.
– Слава, это я.
– Господи, Левка! Что у тебя с голосом? Ты заболел? Или
что-то случилось?
– Случилось. Слава, мне нужно с тобой поговорить. Это очень
важно и срочно.
– Что, прямо сегодня?
Ситников бросил взгляд на часы: половина одиннадцатого.
Н-да, дела…
– Не отказывай мне, Слава. Я пропаду.
– Ну конечно, конечно. Ты хочешь ко мне приехать?
– Я… не знаю. Не понимаю, как лучше… Я вообще ничего не
понимаю.
– Все ясно. Ты дома?
– Да.
– Я сам приеду.
– Когда?
Ситников снова глянул на циферблат. Сейчас дороги уже
относительно свободны, пробок не должно быть нигде. На то, чтобы отвезти Олесю
домой, уйдет минут двадцать, оттуда до загородного дома Аргунова – еще минут
сорок. Но согласится ли Олеся прервать игру прямо сейчас? А вдруг начнет
капризничать, захочет еще остаться? Придется тратить время и слова на
объяснения и увещевания.
– Примерно через час – час пятнадцать. Раньше не успею.
– Я жду тебя, Слава, я тебя очень жду.
Но тратить ни слова, ни время не пришлось. Стоило ему только
сказать, что пора ехать, она немедленно собрала со стола оставшиеся фишки, и ни
малейшего следа неудовольствия на ее красивом лице Ситников не заметил.
