Андрей увидел рядом с ней тележку, доверху набитую
продуктами.
– Бери соки, конечно, я донесу.
– Не надорвешься?– она бросила насмешливый взгляд на
его тележку, которая тоже была далеко не пуста.
– Нормально. Я, конечно, хотел предложить тебе приготовить
мне ужин, но теперь не рискую, уж очень ты деловая.
– Я не деловая, я практичная и целеустремленная. И сегодня
вполне могу приготовить тебе ужин.
– А готовить ты умеешь?
– И даже очень неплохо. Только давай договоримся заранее:
если ты хочешь, чтобы я еще и завтрак тебе приготовила, то предупреждай уже
сейчас, я возьму с собой мюсли и кефир, ничего другого я по утрам не ем.
Нет, от этой девчонки можно с ума сойти!
Юля вертела в руках прозрачный пакетик с сушеным миндалем и,
прищурившись, пыталась прочесть мелкие буквы на этикетке. Внезапно она подняла
на Андрея серьезные глаза, которые показались ему в этот момент очень
красивыми. Надо же, они два часа просидели за одним столом во время обеда, а он
и не заметил, какие красивые у нее глаза, зеленоватые, в рыжую крапинку,
большие, с длинными густыми ресницами.
– Я кажусь тебе циничной и излишне прямолинейной?
– Да что ты…
– Просто я ценю свое и чужое время и не люблю тратить его на
всякие ненужные глупости. Да – да, нет – нет, и никаких обид.
– Тогда пошли,– Андрей решительно взялся за ручку
своей тележки.
– Куда?
– За мюсли и кефиром. Я положу их в свою корзину, чтобы ты
их случайно дома не оставила.
Юля пожала плечами, потом скорчила ему рожицу и рассмеялась.
* * *
Звонок Майи Витальевны Истоминой был для меня полной
неожиданностью.
– Игорь Владимирович, я могу вас попросить зайти ко мне?
– Прямо сейчас? Что-то случилось?– заволновался
я.– Через десять минут буду.
– Нет, завтра в восемь вечера. Пожалуйста, я вас очень
прошу.
Так, начинается. У нее ничего не случилось, а завтра в
восемь вечера к ней придут какие-нибудь гости, которым она хочет
продемонстрировать диковинку: интеллигентного участкового милиционера с
грамотной речью и папой-знаменитостью. Великосветский прием, блин, с
непременным участием клоунов и дрессированных медведей. Как бы отказать ей
повежливее? И ссориться с писательницей не хочется, ведь она согласилась
бесплатно выступать в нашем стариковском клубе и даже обещала пригласить
каких-то знаменитых в прошлом журналистов, которым тоже есть что порассказать.
– А что будет завтра в восемь вечера?– осторожно
поинтересовался я, пытаясь выиграть время, чтобы наметить стратегию отказа.
– Придет один человек…
Ну вот точно, так я и знал.
–… которого я не знаю,– продолжала Истомина,– и
мне не хотелось бы оставаться с ним один на один.
А зачем, интересно, она соглашалась на его визит, если
боится? Вот ведь какие существа эти женщины, сперва делают, а потом думают.
– Что за человек? Откуда он взялся?
– Он позвонил и сказал, что хотел бы поговорить со мной о
моих ранних стихах, которые я писала, когда еще в Литинституте училась. Вернее,
его интересует одно конкретное стихотворение. Я сначала подумала, что это
какой-нибудь молодой литературовед, которого я не знаю, или студент-филолог,
который пишет диплом, и договорилась с ним о встрече. Но потом мне стало
как-то… тревожно, что ли. И я подумала, что будет лучше, если рядом посидит
работник милиции.
Ого, из меня уже сделали пугалку-страшилку. Впрочем, по
большому счету Истомина, конечно, права, лучше перестраховаться, чем стать
жертвой квартирного налетчика. В конце концов, участковые существуют в первую
очередь для предупреждения преступлений, хотя мое начальство, разумеется,
считает иначе. Начальство тоже можно понять, с него ведь за раскрытие
преступлений спрашивают, вот они все силы на это и бросают, а предупрежденные,
то есть несовершённые преступления – как их учитывать, как посчитать? В
отчетность они не идут.
– Правильно, Майя Витальевна. Завтра в восемь я буду у вас.
Удивительное дело с этими женщинами, особенно
писательницами! Ну как это можно – дать свой адрес совершенно незнакомому
человеку, которого ты даже не видишь, только по телефону с ним разговариваешь,
и разрешить прийти! В голове не укладывается. Как работник милиции я прекрасно
знаю, что великое множество людей именно так и поступают, а потом страшно
удивляются, что их обокрали или иным каким способом обнесли, делают большие
глаза, рвут на себе волосы и обижаются на нас же, милиционеров, что мы
преступников распустили, что они в полной безопасности ходят по городу и
безнаказанно нарушают покой граждан. Хорошо еще, что мы с Истоминой успели
познакомиться и у нее хватило ума позвонить мне и попросить поприсутствовать
при встрече с прекрасным незнакомцем. А ну как не были бы мы знакомы? Кому бы
она позвонила? Да и пришло бы ей в голову вспомнить про существование на этом свете
участкового милиционера с табельным оружием в кобуре? Ой, вряд ли. Ведь раньше
она, надо полагать, никому не звонила и никого для страховки не приглашала, и
подтверждение тому – ее переговоры с неким затерявшимся в испанских дебрях
Клюевым, представителем лопнувшего издательства. Спасибо тебе, дорогой сеньор
Клюев, за то, что ты был, ибо без тебя писательница Истомина не прониклась бы
ко мне теплыми чувствами, не запомнила бы как следует и не попросила бы меня
завтра зайти. Хоть книжка, за которую ты добросовестно заплатил денежки, и не
вышла, но все-таки польза от тебя есть. Одного только разговора о клубе было бы
наверняка недостаточно, а так благодаря моим испанским книжно-магазинным
приключениям мы с Истоминой стали почти приятелями, во всяком случае теперь она
обо мне уж точно не забудет. Это еще большое счастье, что Майя Витальевна при
таких-то легкомысленных привычках до сих пор жива, здорова и не ограблена. Это
ей просто сильно повезло в жизни.
На другой день я радостно обнаружил, что у меня лежит запрос
из разрешительной службы о проверке условий для хранения огнестрельного оружия
у гражданина, проживающего аккурат в одном доме с Истоминой. Гражданин этот
продлевал разрешение на охотничье ружье, и в мои обязанности как участкового
входит проверить, есть ли у него специальный шкаф, запирающийся на замок. С
гражданином охотником мы договорились о том, что я зайду к нему в половине
восьмого. Без четверти восемь я, вполне удовлетворенный результатами проверки и
наличием железного запирающегося шкафа для оружия, покинул увешанное
охотничьими трофеями жилище и направился к Истоминой.
– Спасибо, что пришли,– приветливо улыбнулась Майя
Витальевна.– Вы извините, что я вас побеспокоила. Знаете, нам придется
немножко подождать, этот человек только что звонил и сказал, что опаздывает,
стоит в пробке на Бульварном кольце. Это ничего?
