Вячеслав Антонович знал, что выглядит для своих пятидесяти
двух лет просто замечательно, моложав, строен, густоволос, широкоплеч, и еще он
знал, что абонировать на оставшиеся дни эту девочку не составит для него
никакого труда. Она была умной, в меру циничной и очень трезвой, и в ней
Ситников узрел родственную душу. Все было очень славно: разговоры, кофе,
горячий глинтвейн для Олеси, быстрый умелый флирт, стремительный и
прямолинейный (ибо каждый точно понимал, чего хочет), и к моменту, когда они
вместе спустились вниз и подошли к машине Ситникова, осталось только обсудить
детали.
– В каком отеле ты живешь?– спросил он.
– В «Ротер Хане».
– Отлично. А я – в «Партенкирхнер-Хофе», это в двух минутах
ходьбы. У меня сьют – гостиная и спальня с двухместной кроватью, так что нужно
только доплатить за твои завтраки. Сама сможешь собраться, или тебе помочь?
– Ты хочешь, чтобы я бросила своего кавалера и переехала к
тебе?
– Ты тоже этого хочешь,– уверенно и спокойно ответил
Вячеслав Антонович.– У тебя есть выбор: шататься по биргартенам и слушать
по ночам пьяный храп или ездить со мной на гору и обедать в тихих изысканных
ресторанах. Правда, кататься ты не можешь из-за руки, но ведь сидеть на свежем
воздухе и загорать все равно приятнее, чем торчать в пивнухе. Можем съездить в
Мюнхен, если захочешь, или махнуть в Австрию или во Францию. Не могу обещать
заранее, что секс со мной будет лучше, чем с твоим приятелем, но все остальное
уж точно будет поприличнее. И, кстати, я не храплю.
– Что я за это буду должна? Кроме денег за завтраки,
разумеется.
Ему понравился ее деловой подход.
– За твои завтраки я заплачу сам. Побудем вместе до конца
моего отпуска, а там посмотрим.
Олеся почти не раздумывала.
– Хорошо,– кивнула она.– Довезешь меня до моего
отеля, я поднимусь, соберу чемодан и оставлю записку. Это займет минут
двадцать. Ты меня подождешь? Или мне идти к тебе в отель пешком?
Ситников молча помог ей сесть в машину, довез до отеля,
удивился, когда она попросила помочь ей снять с верхнего багажника чехол с лыжами.
– Зачем? Я заберу тебя со всеми вещами. Или ты собираешься
еще возвращаться сюда?
– Лыжи из проката. Пусть этот козел их сам сдает. Помоги мне
оттащить их в хранилище.
Вячеслав Антонович подхватил чехол и зашагал следом за
Олесей, показывавшей путь в подвальное помещение, где постояльцы отеля должны
хранить лыжи. Проносить лыжное оборудование в номера в хороших гостиницах не
разрешалось.
Он вернулся в машину, через двадцать минут спустилась Олеся
с небольшим чемоданом на колесиках.
Еще два дня Ситников пребывал в полной уверенности, что
«удачно снял телку для отпуска». На третью ночь случилось неожиданное. Олеся во
сне неловко повернулась, оперлась на больную руку и застонала. Чутко спящий
Вячеслав Антонович немедленно проснулся и поймал себя на мысли: «Лучше бы
болело у меня, а не у нее.» Подумал – и через секунду испугался. Что это еще за
мысли? Откуда они? «Да ты никак влюбился, друг сердечный,» – ехидно сказал он
сам себе и попытался снова уснуть. Но сна не было. Была щемящая нежность к
лежащей рядом девушке, такая сильная и растворяющая все внутри, что Ситников
сам себе казался бесформенной бескостной медузой.
С утра они ездили на гору, а после обеда Ситников водил ее
по городу, поил кофе с дивными десертами в кондитерской на Банхоффштрассе.
Олеся с опаской относилась к баварской кухне, блюда казались ей слишком
обильными и калорийными, и на ужин они отправлялись в тихий элегантный
ресторанчик «Эль Греко», где негромко звучала греческая музыка, приветливо
улыбались молодые симпатичные греки-официанты и подавали вкусную и достаточную
диетическую средиземноморскую еду: жареные на гриле овощи, рыбу, ребра барашка
и соус «тцацики», в который Олеся просто влюбилась. Она с усердием учила
греческие слова, напечатанные на салфетках, и через несколько дней бойко
говорила «калимера», когда входила в ресторан, и «тон логариазмо», когда нужно
было просить счет, а также «пара калло» и «эфхаристо», что означало
«пожалуйста» и «спасибо». После ужина они снова гуляли, наслаждаясь тихо
падающим снегом, и уже в самом конце, возвращаясь в отель, выпивали в баре по
бокалу красного вина. Никакого другого алкоголя Ситников, заботящийся о своей
форме, на отдыхе себе не позволял. Олеся тоже не была любительницей спиртного.
Однажды он показал ей комплекс мрачных серых зданий и сказал,
что это – центр подготовки спецназа НАТО, а раньше здесь располагалась
натовская разведшкола. Это именно о ней говорил Михаил Тульев, сыгранный
Георгием Жженовым в фильме о резиденте. Олесю эта информация оставила
совершенно равнодушной, из чего Вячеслав Антонович понял, что если она и
смотрела фильм, то, может быть, один раз и мало что из него помнит. В этот
момент он особенно остро ощутил те тридцать лет, которые лежали между ними.
Ситников постоянно ждал, что в один прекрасный момент они
столкнуться с Олесиным бойфрендом, и некрасивой сцены не миновать. Город
небольшой, все туристы толкутся на одном пятачке, и встреча казалась ему
неизбежной. Однако почему-то все обошлось. Наверное, этот тип и в самом деле
проводил время за бесчисленными кружками пива, а может, вообще уехал из
Гармиша, во всяком случае, маршруты их ни разу не пересеклись, хотя оба отеля
находились неподалеку от вокзала, метрах в трехстах друг от друга. Самое
поразительное, что он даже не попытался позвонить Олесе на мобильник. Вячеслав
Антонович долго удивлялся этому факту, потом спросил.
– А я мобильник отключила, чтобы он меня не доставал,–
бесстрастно ответила девушка.– И вообще, я оставила ему достаточно
внятную записку. Надо быть полным идиотом, чтобы после этого пытаться меня
найти.
Вячеслав Антонович, не забывающий своих обещаний, спросил,
когда она хочет поехать в Австрию и во Францию, на что Олеся ответила, что ей и
здесь хорошо и вообще она не поклонница экскурсий и долгих переездов на машине.
Но если он не передумал, то в Мюнхен она бы съездила. Во-первых, это близко,
всего восемьдесят километров по хорошему автобану, и во-вторых, ей было бы
интересно взглянуть на знаменитый собор, в котором на полу отпечатались следы
дьявола.
В Мюнхен они поехали не только погулять и посмотреть собор,
но и для того, чтобы в агентстве «Аэрофлота» поменять Олесин билет. Оказалось,
что у нее был эконом-класс, причем самый дешевый, который даже нельзя сдать и
получить деньги. По нему можно только лететь или выбросить в помойку. К тому же
улетать она должна была на два дня раньше Ситникова, что никак его не
устраивало. Он взял девушке билет бизнес-класса на свой рейс. Конечно, он
вполне мог отпустить ее и два дня пожить в одиночестве, но он отчего-то не
смог, и это стало для трезвомыслящего Вячеслава Антоновича вторым звоночком.
«Ну что я уцепился за эти два дня? Подумаешь, каких-то два дня! И билет
дорогой. Можно подумать, я не смогу увидеть ее в Москве. Дурь какая-то»,–
твердил он себе, барражируя на лыжах по крутым склонам. Уже тогда он начал
понимать, что расстаться с Олесей ему совершенно невозможно.
