Народу в очереди к кассам было много, как и всегда в
предновогодний вечер, и я закручинился. Время поджимало, в очереди стоять
придется не меньше получаса, ведь мало того, что очереди длинные, так у каждого
покупателя еще и покупок тьма, а мне еще асклезан искать (знать бы, где). Да
что ж я, не участковый, что ли? Для меня главный объект работы и заботы – люди,
они же – основной источник информации в моей профессиональной деятельности. А
ну-ка, тряхнем погонами!
Встав в конец длинной очереди, я обратился к стоящей впереди
меня женщине лет тридцати:
– Простите, ради бога, вы мне не подскажете, где можно
купить асклезан?– для убедительности я потряс перед ней своим списком и
сделал вид, что напряженно вчитываюсь.
Женщина обернулась.
– Как вы сказали?
– Ас-кле-зан,– повторил я по слогам.
– А что это такое?
Так, мимо. Она тоже не знает. Я виновато улыбнулся.
– Вот ведь ситуация… Получил список покупок и не могу
разобраться… У кого ни спрошу – никто не знает.
Я говорил громко, чтобы привлечь внимание как можно большего
числа стоящих в очереди. Делать им все равно нечего, и люди с удовольствием
вступят в разговор, сто раз проверено.
– Как вы говорите?– послышался голос откуда-то сбоку,
из соседней очереди.
– Асклезан,– повторил я.– Не знаете?
– Нет…
– Это вам в аптеку надо, молодой человек,– вступила в разговор
дама средних лет из середины моей очереди.– Тут у выхода есть аптечный
киоск, там и спросите.
– Точно? Вы уверены, что это лекарство?– спросил я.
– Да что ж мне быть уверенной? Я им давно пользуюсь.
– А от чего оно? От какой болезни?
– Проблемы с венами. У кого ноги, у кого геморрой…
При этих словах очередь заметно оживилась, вероятно,
геморрой оказался актуальной проблемой, и всезнающую даму засыпали вопросами.
Она с удовольствием и подробно рассказывала про свой варикоз, сетовала на то,
что на ней брюки и она не может показать, какие жуткие у нее узлы на ногах, и
на все лады расхваливала этот самый асклезан. Я успокоился, хотя в первый
момент, надо признаться, здорово струхнул, когда услышал, что неизвестное мне
слово обозначает лекарство. Кто-то из родителей болен? И болен какой-то новой
для меня болезнью, потому что нужно новое лекарство. Но раз все дело в венах,
тогда понятно. Вены – папино слабое место, ведь все репетиции и выступления –
на ногах, сидя много не напоешь, опоры нет. Выступает папа много и часто, а уж
репетирует… Короче, отбой воздушной тревоги, новых напастей на нашу семью пока
не обрушилось.
К половине десятого я миновал кассу, уныло обозрел закрытый
аптечный киоск, загрузил покупки в багажник машины рядом с папиным цветком (кажется,
я снова забыл, как он называется) и остальными подарками и ринулся в
круглосуточную аптеку. На мой вопрос об асклезане я тут же получил удар под
дых:
– Вам таблетки или крем?
Пришлось снова лезть за мобильником. На этот раз мне
повезло, мама ответила сразу же.
– Ну конечно, таблетки. Я же тебе сказала утром.
Да? Надо же, я как-то мимо ушей пропустил. Впрочем, мог бы и
сам догадаться. Папа – человек публичный, в том смысле, что часть репетиций и
все выступления проходят на людях, и не всегда удобно снимать брюки и мазать
ноги.
– Таблетки,– вполголоса сказал я продавщице и стал
одновременно доставать деньги и выслушивать мамины причитания о том, какой я
плохой сын, не могу запомнить, что болит у папы и чем он это лечит.
Оказывается, он пользуется асклезаном уже два года… Дальше я слушать не стал,
потому что в моей голове зародился план мелкой мести. Не маме, конечно. Папе. Я
до сих пор не мог простить ему адюльтера, который вскрылся минувшей осенью и о
котором мама, разумеется, ничего не знала. Но я знал. И заготовил маленькую
пакость, которую пущу в ход, если папа скажет то, что мне не понравится.
В пять минут одиннадцатого я подъехал к месту встречи с
Мусатовым. Андрей держал в руках большой пакет – вероятно, подарки всем
участникам торжества. Мамуля будет в восторге. Она так любит, когда под елкой
лежит гора подарков! Рядом с Мусатовым стояла стильная девица небольшого
росточка с яркими живыми глазами.
– Знакомьтесь: Игорь, Юля,– представил нас Андрей.
Они забрались в машину, Юля села рядом со мной впереди,
Андрей – сзади, и мы помчались в сторону Кольцевой.
– Игорь, а это правда… – начала Юля.
Ну вот, сейчас спросит, правда ли, что я участковый. И
начнет задавать дурацкие вопросы о том, зачем мне такая работа. Или о том, как
это при такой работе у меня такая дорогая машина. Или правда ли, что мой отец –
тот самый Дорошин. Господи, как надоело!
– …что у тебя пять котов?
Хорошо, что я молчал, а то поперхнулся бы.
– Истинная правда.
– Тогда понятно.
– Что понятно?
– Почему ты участковый.
Вот это да! Знает меня три минуты – и ей уже все понятно.
– Да?– скептически осведомился я.– И почему же?
– Потому что ты умеешь любить и заботиться о тех, кто не
любит тебя. Это не каждому дано. В большинстве своем люди стремятся к
гарантированно взаимной любви, любить просто так, без расчета на ответное
чувство, мало кто умеет и хочет. Милицию у нас в стране не любят, так что
милиционерам тоже трудно любить людей.
Я потерял дар речи. Понимал, что нужно поддерживать
разговор, но ответить не мог. Как будто язык отнялся. Слава богу, на помощь
пришел Мусатов.
– Ну ты даешь, Юлька!– засмеялся он.– А коты-то
тут при чем? Какая связь?
– Да самая прямая,– невозмутимо ответила
девушка.– Кошки – не собаки, они относятся к своим хозяевам чисто
потребительски. Они не стайные животные и не нуждаются в любви и одобрении
вожака. Собаки – те нуждаются, поэтому им так важна любовь хозяина, и они
стараются всеми доступными им способами эту любовь заслужить. А кошки не
нуждаются, они независимые, они сами по себе. Они просто позволяют хозяину
обитать на своей территории при условии, что хозяин будет исправно выполнять
возложенные на него функции. Давать корм, чистить лоток и так далее. Человек, у
которого пять кошек, не может этого не понимать. Ведь ты же понимаешь,
правда?– обратилась она ко мне.
– Понимаю,– выдавил я.
– Ну вот видишь,– она снова повернулась к
Андрею.– Игорь понимает. И все равно их любит. Значит, он в принципе
способен к бескорыстной и безответной любви. А человек, который на это не способен,
не может работать участковым.
– Тебя послушать, так у нас все участковые способны к
безответной любви,– усмехнулся Мусатов.
