Так все-таки, убивал Личко этих шестерых детишек или не
убивал? И что такого сделала Елена Шляхтина?
– Знаешь, убивать детей, чтобы доказать свою научную
правоту, это еще хуже, чем быть просто сумасшедшим,– с горечью произнес
Мусатов.– Я думал, смогу доказать, что Личко был нормальным человеком, а
получается, он был монстром, чудовищем. Я у Шаламберидзе был в понедельник,
сегодня уже воскресенье, неделя прошла, а я все хожу как прибитый. Мне кажется
порой, что я даже спину выпрямить не могу, до того тяжело.
– Погоди, Андрей, не гони волну. Дай подумать.
Пока я слушал его рассказ, мне казалось, что где-то «жмет».
Моим мозгам было неудобно, как ногам в тесных жестких ботинках. Что-то не так,
что-то не сходится. Но понять, что именно, я никак не мог. Чтобы отвлечься, я
приступил к своей части отчета и поведал Андрею о соображениях по поводу
самоубийства Елены Шляхтиной.
– Теперь слово за тобой,– сказал я,– как ты
решишь, так и будет. Искать следователя, который вел дело? Если он еще жив,
конечно.
– Ищите,– вяло ответил Мусатов.
Я понимал, что весь он сейчас под впечатлением того, что
узнал о Личко, и какая-то там Шляхтина его заботит меньше всего.
– Но это будет стоит денег,– напомнил я.
– Я заплачу.
Он вытащил из кармана конверт и протянул мне.
– Раз уж мы с тобой встретились…
– Что это?– не понял я.
– Семенову передай. Это гонорар за архивное дело. А за
следователя сейчас деньги отдавать?
– Нет, когда найдет. Мой друг Семенов авансы не берет,
только гонорар за выполненную работу.
Мне ужасно хотелось спросить, как развиваются его отношения
с Юлей, доволен ли Юлин папа или у него есть основания беспокоиться. А что
такого? Просто поинтересоваться, по-дружески.
Но я не стал.
* * *
Лев Александрович Аргунов давно уже помирился с женой и
вернулся из квартиры на Маросейке домой, на Рублевку. После той страшной
находки, обнаруженной накануне Нового года, больше ничего особенного не
происходило, и он решил, что все в очередной раз обошлось. Никто из милиции к
нему больше не приходил, и он немного успокоился, хотя с нервозностью окончательно
справиться так и не сумел, что, само собой, не ускользнуло от внимания
сотрудников фирмы «Баунет».
Секретарь Лара с утра уже несколько раз напоминала Аргунову,
что к нему на прием просится начальник юридической службы, но Льву
Александровичу было не до него, он занимался улаживанием отношений с
поставщиками сырья, которые почему-то на исходе зимы решили взбунтоваться и
ужесточить условия договора, готового к подписанию, казалось бы, еще две недели
назад. В самом конце рабочего дня Аргунов попросил Лару принести чаю с
бутербродами.
– Лев Александрович, Черных вас весь день ждет,– снова
напомнила она.– Он просил сказать, что у него что-то срочное.
– Ладно,– он обреченно махнул рукой,– скажи,
чтобы зашел.
Начальник юридической службы «Баунета» по фамилии Черных был
маленьким юрким человечком с густыми каштановыми волосами и идеально
правильными чертами лица. Настолько правильными, что его невозможно было
запомнить с первого взгляда, да и со второго тоже. Ни одной индивидуальной
особенности, за которую мог бы зацепиться глаз. Он обладал совершенно
замечательно походкой, настолько плавной, ровной и быстрой, что казалось, будто
он не шагает, а катится на роликах. Благодаря крошечному, меньше метра
шестидесяти, росту он производил впечатление некоторой игрушечности, что в
совокупности с походкой дало сотрудникам основания за глаза называть его
Механическим Мышонком.
Черных вкатился в кабинет уже через две минуты.
– Лев Александрович, у меня плохие новости,– начал он
серьезно.– Если вы не в настроении – лучше скажите сразу, я не стану
портить его вам еще больше. Но вопрос безотлагательный.
– Говорите,– устало вздохнул Аргунов.– Ваши
юристы меня и так сегодня подставили – весь день разгребал, так что от вашей
службы я уже ничего хорошего не жду.
– Кто-то скупает наши акции,– спокойно произнес
Черных.– Вы об этом знаете?
– Черт!
Аргунов сжал кулаки и уронил их на деревянную столешницу.
Этого еще не хватало.
– Значит, не знаете,– констатировал Черных.– Так
вот я ставлю вас в известность. Скупка идет быстрыми темпами у миноритарных
акционеров. На сегодняшнее утро от нас ушло двадцать четыре процента акций. Вы
дадите какие-нибудь указания?
– Да!!!– заорал Аргунов.– Узнайте, кто нас хочет
сожрать. И оторвите ему башку!
– Это указание не по адресу. В нашей фирме есть служба
безопасности, это ее функции. Мы – по другой части. Если скажете, мы можем
начать обременять наши активы, тогда «Баунет» никому не будет нужен, и от нас
отстанут. Есть и другие варианты…
Двадцать четыре процента! Они уже в чужих руках. Еще столько
же, потом еще чуть-чуть – и контрольный пакет окажется… У кого? Пока
неизвестно. А ведь мог предвидеть и предпринять превентивные меры, мог, мог!
Еще месяц назад к нему, Аргунову, приходил помощник по кадрам с каким-то
странным разговором, мол, среди рабочих на заводе строительных конструкций
ходят слухи, что фирма шатается и вот-вот рухнет, потому что хозяина, то есть
его, Аргунова, скоро посадят. А ведь рабочие – это и есть те самые миноритарные
акционеры. Они поверили слухам, испугались и теперь сбрасывают свои акции за
бесценок, пока за них хоть сколько-то денег дают, а то проморгаешь – и они
вовсе обесценятся. Помнится, тогда помощник по кадрам спросил его:
– У нас какие-то неприятности с налоговыми органами?
– Да нет,– пожал плечами Аргунов.– Финансисты и
юристы клянутся, что у нас нет задолженностей, все чисто.
– Может быть, у управления по борьбе с экономическими
преступлениями есть к нам претензии? Вам никто не звонил?
– Нет,– повторил Лев Александрович.– Никаких
сигналов. Глупости все это. Выбросьте из головы.
Уже через десять минут он об этом разговоре забыл. Финансы,
налоги, юридическая сторона – тут он чувствовал себя уверенно. Не за что его
сажать. Но миноритарии, будь они неладны, это не знали и испугались. Значит,
рейдеры, которых неизвестный пока противник натравил на «Баунет», хорошо
поработали с общественным мнением.
Но… Во всем этом было одно большое «НО». Его действительно
могут посадить. Только за другое. За ТО САМОЕ. И тогда «Баунет» точно рухнет. А
с чем останется дочь? А жена? Да, у них, на первый взгляд, все есть, но ведь
нужно покупать продукты, платить за бензин. А содержание дома на Рублевке? На
это нужны большие деньги. Лялька уже беременна, скоро появятся внуки, и что Аргунов
им оставит?
Фирму надо спасать. Срочно. Нужно найти очень доверенного
человека и перевести на его счета все активы.
