Поворочавшись в постели, я с сожалением понял, что уснуть не
смогу, потянулся к пульту и включил телевизор. Посмотрел детский мультик, потом
самое окончание старого фильма про войну, перескочил на другой канал и стал
вполглаза смотреть криминальную хронику. На проспекте Вернадского произошло
дорожно-транспортное происшествие, автомобиль «Жигули» врезался в «газель»,
пострадавших нет… В Ленинградской области задержаны трое из четырех
военнослужащих, расстрелявших караул и сбежавших с оружием… В Западном округе
столицы произошло убийство. Накануне около полуночи в дежурную часть позвонила
женщина и сообщила о том, что в приступе сильного душевного волнения застрелила
своего свекра. Потерпевший – Вячеслав Антонович Ситников – занимал должность
директора одного из департаментов Министерства экономического развития…
Черт! Черт, черт, черт!!! Еще один замок, который судьба
повесила на дверь, ведущую к разгадке старой тайны. Да что же это, граждане?
Неужели все не так просто, как я себе представлял? Неужели во всем этом деле
есть что-то еще? Сначала Забелин, потом друг его молодости Ситников, и все это
строго после того, как Валя Семенов побывал у старого следователя Царькова…
Нет, стоп, это я погорячился. Забелина убили раньше. Значит, визит к Царькову
тут не при чем. Тогда я уже совсем ничего не понимаю.
Пожалуй, я погожу пока со звонком Мусатову. На Юлино хорошее
мнение обо мне я еще не заработал.
Глава 8
Спасибо умным людям, придумавшим интернет, очень полезная
штука. Пока я занимался на тренажерах и тщательно готовил обильный воскресный
завтрак, журналисты, до крайности возбужденные семейной драмой крупного
чиновника Ситникова, по-быстрому собирали из всех возможных источников сведения
о жизни и личности потерпевшего, и информация тут же сливалась в сеть для
всеобщего обозрения. Вот там я ее ближе к полудню и выцепил.
Сегодня мне удалось узнать о жизни Вячеслава Антоновича
несколько больше, нежели позавчера, но из всего прочитанного важными для меня
оказались только два обстоятельства. Первое: невестка застрелила его не
насмерть, как впопыхах сообщили в утренних новостях, а всего лишь ранила,
правда, очень тяжело, и Ситников в настоящий момент находился в реанимации.
Второе: его карьера, подробно расписанная журналистами чуть ли не по датам,
подозрительно смахивала на служебный путь Юрия Петровича Забелина. Те же
необъяснимые карьерные взлеты во второй половине семидесятых, а дальше – ровный
путь, но уже наверху. Вот, к примеру, в 1976 году он из инструктора горкома
ВЛКСМ в одночасье превратился в сотрудника Министерства тяжелой промышленности
на очень приличной должности. Как он там оказался? В горкоме комсомола он
курировал административные органы, в том числе милицию, и я бы еще понимал,
если бы его взяли каким-нибудь освобожденным комсомольским командиром в систему
органов внутренних дел городского уровня, в этом была бы своя логика, а тут… В
совершенно другую отрасль, хотя и соответствующую институтскому диплому, да на
принципиально иной уровень, даже не республиканский, а всесоюзный. За какие
заслуги?
Интересно было бы узнать, не получал ли Ситников в эти годы
квартиру, но этого в журналистских расследованиях не оказалось.
Шурика Вилкова я нашел на службе, где он исступленно
вгрызался в кровью отвоеванное для расследования дело о двух убийствах. Если
хочешь славы, приходится тяжело работать, просто так ничего не бывает.
– Хочешь, скажу интересное?– коварно забросил я
удочку.
– Скажи,– вяло отозвался Шурик, поскольку ничего
по-настоящему интересного от меня больше не ждал и досадовал, что я оторвал его
от изучения протоколов по делу Брайко.
– Ты о покушении на некоего Ситникова слыхал?
– Ну а то. Не ты один сводки читаешь.
– А тебе известно, что этот Ситников в молодости был близким
другом твоего невинно убиенного Забелина?
Шурик немедленно сделал стойку:
– Откуда знаешь?– с напряжением в голосе спросил
он.– А, ну да, ты ж к его матери ходил… Она сказала?
– Она,– подтвердил я.– Ну что, интересно?
– Мне – да. Теперь бы им еще…
Человеку непосвященному последние слова любителя местоимений
Вилкова могут показаться невразумительными, но я-то все понял. Если высокому
следственному начальству эта информация тоже покажется интересной, то к
объединенному в руках Шурика делу может присоединиться и третье, и тогда
бригаду еще больше расширят, и мой приятель станет совсем «большим». Почти как
Иванов вместе с Гдляном.
А еще у Шурика Вилкова было совершенно замечательное
качество: он не умел быть неблагодарным.
– Спасибо, Игореха. Хочешь, я тебе за это тоже интересное
скажу? Пришли ответы по оружию.
– И что в них?
– Брайко и Забелин застрелены из одного и того же пистолета.
То есть исполнитель явно один, и убили их за одно и то же. А поскольку их
связывает только дело по фирме «Баунет», то раскрытие, считай, уже в кармане.
Надо только подумать, как Ситникова к этому делу привязать. Впрочем, тут все
ясно, Ситников в своем министерстве сидел на такой информации по строительству,
которую можно с умом использовать. А «Баунет», который разоряла Брайко по
наводке Забелина, как раз занимается производством строительных конструкций на
основе собственных технологий. Так что все связывается.
Ну ни фига себе, как много Шурик успел узнать всего за
сутки, прошедшие с того момента, как его поставили руководить
следственно-оперативной бригадой! Впрочем, удивляться тут нечему, шуриково
косноязычие могло ввести в заблуждение кого угодно, только не его начальство,
которое, видимо, знало цену этому следователю. Иначе во главе бригады его не
поставили бы.
– Шур, в Ситникова невестка стреляла,– в сомнением
произнес я.– Ты думаешь, она тоже в эту комбинацию как-то замешана?
– А почему нет?
– Не знаю… Мне кажется, если первые два убийства связаны с
«Баунетом», то Ситников тут вообще не при чем. А если он «при чем», то дело не
в «Баунете». Невестка не вписывается.
– Впишем,– оптимистично пообещал Вилков.– И
потом, еще не факт, что стреляла действительно она. Может быть самооговор. Я ж
пока ничего не видел. Хорошо, что ты сказал насчет старой дружбы, сейчас я это
дело прокипячу.
Что означало, что Шурик собирается немедленно предпринять
шаги к тому, чтобы заполучить себе и дело о покушении на Ситникова.
– В воскресенье?
Я не был таким оптимистом, как он.
– Плевать,– лаконично ответил следователь.
– Шурка, мне нужно поговорить с Ситниковым. Если получишь
это дело, поможешь?
– О чем поговорить?– в его голосе снова появилось
напряжение. Ну, это и понятно, какому следователю понравится, когда какой-то
участковый, не имеющий отношения к расследованию, вдруг стремится побеседовать
с потерпевшим.
