А вот если нашему приятелю Шурику удастся доказать, что
убийц на Ксению Брайко и Юрия Забелина натравил именно Аргунов или хотя бы
косвенно дал указания своей службе безопасности «разобраться», то он пойдет под
суд как организатор, и тогда… Вот тогда Григорий Ситников станет полновластным
хозяином всего, что переведено на его счета. Потому что кроме дружеского
честного слова и расчета на взаимную порядочность под сделкой ничего нет,
никаких документов и юридически оформленных обязательств. И никто никогда не
сможет доказать, что сделка была фиктивной и что Ситников должен все вернуть.
Кому вернуть-то? Тоже еще вопрос.
Значит – что? Правильно, Ситников-младший может быть
заинтересован в том, чтобы Аргунова посадили, желательно на подольше, и в том,
чтобы папа, Ситников-старший, не потребовал вернуть всё полученное семье Льва
Александровича. Ну ничего себе комбинация получается! Старого друга семьи
отправить в тюрягу, а родного отца вообще жизни лишить! Да, я чуть Забелина с
Брайко не забыл. Ксения – молодая привлекательная женщина, Забелин – старинный
друг папочки, и их ведь тоже надо убить и организовать улики таким образом,
чтобы они указывали на Аргунова хотя бы как на организатора. Да более того,
нужно впутать в эту махинацию собственную жену, уговорить ее застрелить свекра
якобы при самообороне при попытке изнасилования… Вообще Кошмарный Ужас
получается. Нет, это уж слишком. Не верю. Хоть и я не Станиславский, но не
верю.
А во что я готов поверить?
Ответа я не нашел и, тяжело вздохнув над горой грязной посуды,
скопившейся в кухонной мойке, взял телефонную трубку и набрал номер домашнего
телефона Виктора Альбертовича Пинчука. Я настолько не ожидал услышать Юлин
голос, что даже растерялся и начал блеять что-то маловразумительное.
– Привет, Игорь,– весело ответила Юля.– Сейчас
папа подойдет.
Пока Виктор Альбертович «подходил», я метался в догадках.
Почему Юля дома? Вечер, причем далеко не ранний. Разве она не каждый день
ночует у Мусатова? Я почему-то думал, что каждый, что она вообще у него живет.
А если не каждый, то есть если не живет, то, может быть, у них все не так
серьезно, как я думал… С другой стороны, они ведь, кажется, живут рядом, чуть
ли не на соседних улицах, так что сейчас Юля дома у родителей, а через десять
минут будет у Андрея. Или, может быть, они с Андреем пришли в гости и скоро
уйдут. Вместе. Или Андрей сегодня поздно возвращается домой и по дороге заедет
за Юлей. Вариантов масса, какой из них правильный?
– Добрый вечер, Игорь,– послышался в трубке голос
Пинчука.– А я как раз собирался завтра вам звонить. Хотел сегодня, но
подумал, что уже поздно и вы, наверное, отдыхаете.
Я посмотрел на часы и ужаснулся: четверть двенадцатого. Да,
я понимал, что сейчас уже не ранний вечер, но чтобы настолько! Почему-то мне
мнилось, что еще часов девять, ну максимум – половина десятого, то есть звонить
вполне прилично.
– Вы готовы записывать?– продолжал он.
Я схватил блокнот и ручку, и Пинчук продиктовал мне имена,
фамилии и телефоны нескольких человек, которые могли располагать информацией о
карьерном росте Вячеслава Ситникова и Юрия Забелина. Одним из этого списка был
человек, который дал указание поставить Забелина в очередь на квартиру, причем
не в конец и даже не в середину, а в самое ее начало. Другим – человек, по чьей
просьбе Ситникова взяли на работу в Министерство тяжелой промышленности.
Остальные – их сослуживцами.
Ненужные мне сведения. Зря старался Виктор Альбертович, я не
собирюсь воспользоваться собранной им информацией. Но все равно огромное ему
спасибо за отзывчивость и за доброе отношение к Андрею Мусатову и ко мне.
– Кстати, я хотел спросить вас, Игорь, а зачем вам
это?– огорошил меня Пинчук.– Юля сказала, что свое расследование вы
закончили и насчет отца Андрея все выяснили. Или вы меня обманули, и эти
сведения нужны не для Андрея?
– Нет, что вы, я вас не обманывал,– заторопился я,
чувствуя неловкость и стараясь, чтобы ее не было слышно в голосе.
– Простите, Игорь, одну минуту,– прервал меня Пинчук.
Я услышал голос Юли, которая что-то спрашивала у отца.
– Нет, не нужно, солнышко,– отвечал тот,–
приготовь сейчас, я завтра сам разогрею… Да зачем тебе вставать в такую рань?
Мне нужно будет в семь утра уже выезжать, я буду завтракать в половине
седьмого, спи себе… Я прекрасно справлюсь… Ну смотри, как хочешь.
Похоже, Юля собирается завтра вскакивать ни свет ни заря,
чтобы приготовить отцу завтрак. Значит, ночует дома? Или прибежит от Мусатова?
Вдруг я услышал, как Юля говорит:
– Потом дай мне трубочку, ладно?
Наверное, я ослышался, и она попросила у отца вовсе не
телефонную трубку, а какую-то другую, и ко мне это не имеет никакого отношения.
Не буду думать об этом, не буду, не буду!
Виктор Альбертович вернулся к телефону, и я, как мог,
вкратце объяснил ему, почему смог обойтись без его информации и как собираюсь
ее использовать в дальнейшем. Конечно, я сделал все возможное, чтобы не
раскрывать тайну следствия, которую Шурик Вилков не очень-то соблюдал, но ведь
мы с Семеновым его друзья, в результатах расследования не заинтересованные,
зато волею случая оказавшиеся «в теме». Казалось, Пинчук остался вполне
удовлетворен моими нескладными объяснениями и начал прощаться.
– Тут Юля хочет вам что-то сказать,– проговорил он
напоследок.
Значит, я не ослышался. О Господи! Уж и не помню, когда у
меня в последний раз так колотилось сердце. Кажется, когда я два года назад
бежал пятикилометровый кросс на первенстве ГУВД Москвы. И, между прочим, пришел
первым. Но это так, к слову…
– Привет еще раз,– прозвучало в трубке.– Есть
минутка?
Минутка?! Да час! Сутки! Вся жизнь! Я готов разговаривать с
ней бесконечно.
Но пришлось взять себя в руки и ограничиться скромным:
– Для тебя – даже две.
– Ты в ближайшие дни не найдешь полчасика, чтобы
встретиться?
– А что случилось?– забеспокоился я.– Я с
Андреем встречался недавно, вроде, у него вопросов не осталось.
– Я же тебе предлагаю не с Андреем встретиться, а со мной.
– Без него?– осторожно уточнил я, не веря собственным
ушам.
– Без него.
– Зачем?
Более дурацкого вопроса я задать не мог, но Господь в этот
момент решил, видно, меня наказать за какие-то прошлые грехи и лишил разума.
– Я хочу поблагодарить тебя за работу, которую ты сделал для
Андрея.
– Ну поблагодари. Скажи мне «спасибо» по телефону.
Идиот, кретин, придурок! Что я несу?
– Игорь, ты не понял,– она рассмеялась легко и
необидно.– Настоящее «спасибо», не дежурное, а от сердца, по телефону не
говорят.
– А как говорят?
