Валька сел на своего конька, за годы совместной работы он
выучил наизусть все способы, которыми можно отмазать меня от выволочек. Он
вошел в такой раж, что даже не заметил, как открылась дверь и в кабинете
появился Иван Хвыля.
- Товарищ майор, разрешите обратиться?
- Да?
Данилюк поднял голову. Семенов умолк, посмотрел на гостя и
радостно улыбнулся:
- Здорово, Ваня.
- Привет, Петрович.
А они, оказывается, знакомы… Ну надо же!
То, что произошло в следующие пять минут, заставило
вздрогнуть даже меня, привыкшего к дурацким недоразумениям и розыгрышам вроде
только что состоявшегося. Оказывается, на территории вверенного мне
административного участка проживает фигурант по тяжкому преступлению -
совершенному вчера вечером двойному убийству, и начальство Хвыли, узнав об
этом, хочет, чтобы с данным фигурантом поработал именно я, а вовсе не
оперативники, потому как я неоднократно оказывал квалифицированную помощь в
раскрытии преступлений (ого!) и зарекомендовал себя как человек, хорошо знающий
население (что правда, то правда) и превосходно умеющий получать информацию и
добиваться нужного результата (ах ты, мать честная, а я и не знал). Это все
были бюрократические эвфемизмы, за которыми стояла одна простая, как швабра,
мысль: я (якобы) умею так разговаривать с людьми и столько всякого разного о
них знаю, что мне они рассказывают даже то, что не рассказывают близким
друзьям. А потому к фигурантам лучше всего подсылать именно меня, а не оперов,
а уж когда я, участковый уполномоченный Дорошин, доведу человека до нужной
кондиции и заставлю сказать все, что требуется, тогда и другие подключаются. И
чего только о себе не узнаешь в рамках дружественной помощи! Послушать Хвылю,
так мы с ним вместе сто тысяч преступлений раскрыли, и каждый раз я был на
высоте, что и не преминуло отметить его руководство. Странно, что мне до сих
пор не предложили занять должность министра внутренних дел.
- Вот, Сергей Александрович, письменный запрос от
следователя. Мы надеемся, что вы не откажете и дадите распоряжение капитану
Дорошину оказать нам содействие.
Майор Данилюк, само собой, не отказал. Но рожа у него, когда
он покидал помещение моего околотка, была такая, что я не сомневался: он мне
все это припомнит, и не один раз. Да ладно, бог с ним. Ну покричит на меня, ну
выговор объявит, премии лишит, но не уволит же. Выговоров я не боюсь, их
огромное количество в моем личном деле меня совершенно не пугает, потому что
делать карьеру я не собираюсь, я хочу, сколько хватит сил и здоровья,
заниматься именно тем, чем занимаюсь, и ничем другим, а это возможно только на
должности участкового уполномоченного, так что никаких повышений и перемещений
по карьерной лестнице мне не нужно.
Когда мы с Иваном остались одни, он придвинул стул, стоявший
у окна, и основательно расположился за столом напротив меня.
- Значит, так, Игорь. Убиенная давеча Алла Сороченко
является женой некоего Анташева, предпринимателя средней руки. Застреленный
вместе с ней Николай Кузнецов - ее водитель-охранник. У Анташева была первая
жена, эта жена родила ему сына Павлика, которому нынче двадцать один год. До
недавнего времени Павлик проживал с мамашей, а месяц назад мама купила ему
однокомнатную квартирку аккурат на твоей территории, в каком-то новом доме.
- Есть такой, - кивнул я. - Дальше.
- А дальше тот свидетель, который видел, как Кузнецов
выходил из машины и разговаривал с каким-то парнем, дал примерные приметы и
описание одежды, и по этим приметам господин Анташев опознал своего сына
Павлика. Чуешь, к чему дело идет?
Н- да, дело шло к тому, что мальчика Павлика видели рядом с
местом, где убили вторую папину жену, всего-то за полчаса до убийства.
Хорошенькое дело!
- А что Анташев говорит о финансовой стороне своих
взаимоотношений с сыном и бывшей женой? - спросил я.
- Да вот то и говорит, что у первой жены вполне
достаточно собственных денег, чтобы ни в чем не нуждаться. Он, конечно, был не
особо внятным, когда мы с ним беседовали, потому как вечер провел в ресторане с
обильными возлияниями в кругу друзей, пока супруга оперу слушала, да потом еще
такое известие… С другой стороны, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке,
и по смутным намекам можно сделать предположение, что первая жена сама его
бросила, к тому же как-то очень обидно, не то другого мужика завела, не то еще
что-то в этом роде, но он при разводе вообще никаких денег ей не дал. На
алименты она не подавала, хотя сыну было только пятнадцать, а сам Анташев
деньги на ребенка давать не счел нужным. Тот еще фрукт!
- Ты думаешь, мальчик Павлик ненавидел Аллу?
- Именно это я и думаю, - кивнул Иван. - У тебя курить
можно?
- Валяй, пепельница на подоконнике.
Он вытащил сигареты, закурил и выпустил дым через ноздри.
- Но почему? - задал я новый вопрос. - Я понимаю, если
бы после развода родителей парень оказался в нищете, тогда был бы повод для
ненависти к женщине, из-за которой все это случилось. Но ты сам сказал, что
развелись они не из-за Аллы, это первое. И второе: если у матери Павлика и без
того много денег, то в чем проблема? Почему надо Аллу ненавидеть? За что?
- Вот это ты и должен выяснить. Мало ли чего мне пьяный
и убитый горем Анташев наговорил? Может, он хоть и пьяный был, но кое-что
все-таки соображал и быстро смекнул, что надо сына выгораживать, потому и
соврал, что разводился не из-за молодой красоточки.
- А какой смысл врать? Два-три свидетеля из числа
друзей и подруг - и правда все равно выплывет, не говоря уж о показаниях первой
жены, которую мы тоже имеем право подозревать и с которой обязательно будем
разговаривать.
- Так ведь пьяный он был, - засмеялся Иван, - а пьяные
обычно дальше собственного носа видят плохо. Им лишь бы сейчас пронесло, а
дальше - как-нибудь.
С этим трудно было не согласиться. В любом случае
присутствие сына Анташева на месте убийства наводило на всяческие мысли, если,
конечно, нетрезвый Анташев не ошибся. Может быть, это был вовсе и не его сын.
Но следователь пригласит свидетеля, проведет опознание… Да, к опознанию надо
готовиться, а для этого необходимо предварительно присмотреться к мальчику.
- Слушай, Иван, а вы выяснили, с кем Алла была в
театре? Сейчас редко кто ходит на спектакли в одиночку, только совсем уж
фанатичные любители или поклонники или абсолютно одинокие люди.
Он пожал плечами.
- Выходит, что Алла была фанатичной поклонницей оперы,
потому что никаких спутников установить не удалось.
- Не верю, - упрямо заявил я, - не верю, хоть я и не
Станиславский, но я не верю. Что известно об Алле?
- Пока немногое. Бывшая модель, обалдевшая от
собственной красоты. Высшего образования нет. До брака с Анташевым торговала
внешностью, снималась для рекламы всякой дорогой косметики, имела несколько
зарубежных контрактов. В двадцать семь лет вышла замуж и стала просто женой и
светской львицей.
