- Во-первых, немножко могу, потому что сын господина
Анташева проживает в аккурат на моем участке, и я уже получил задание
поработать с ним. А во-вторых, есть масса обходных путей, которыми можно
залезть в это дело, если меня будут усиленно не пускать. И ты мне в этом можешь
помочь, если захочешь.
- Без вопросов, - тут же откликнулась Света. -
Озадачивай.
Вот чем еще хороша моя соседка, так это тем, что насчет
«помочь» у нее всегда «без вопросов».
- Только я в засадах сидеть не буду и следить ни за кем
не собираюсь, для таких приключений я уже старая, не забывай, сколько мне лет,
- добавила она.
- Не забыл. Сорок. Самый возраст для светских тусовок.
Если я завтра скажу тебе, в каких примерно кругах вращалась убитая Алла
Сороченко, ты сможешь там покрутиться и разузнать о ней всякие байки и сплетни?
- Запросто. Вон, гляди, какой выбор!
Света сняла с подоконника и поставила на стол резной
деревянный ларец, откинула крышку и высыпала ворох каких-то бумаг - писем,
факсов, открыток.
- Нам постоянно присылают приглашения на всяческие
презентации, юбилеи и прочие мероприятия. Выбери то, что тебе нужно, и я туда
схожу, бриллиантами посверкаю, лясы поточу. Без проблем. А хочешь - вместе
пойдем? Борис ходит редко, сам знаешь. А приглашения все на два лица. Пойдем?
- Нет, Светик, ты лучше одна. Боюсь, я тебе все
испорчу. Все же знают, что ты - Борина жена, а тут я с тобой… Начнутся вопросы,
догадки, сплетни пойдут, что ты себе молодого любовника отхватила. Оно тебе
надо?
- Не надо, - согласилась Светка. - Но вообще-то мне все
равно, Боря же будет знать, что это ты, а не молодой любовник. И потом, почему
ты решил, что рядом со мной будешь выглядеть сильно молодым? Это что, грязный
намек на мои преклонные года и потускневшую внешность? У тебя, между прочим,
виски седые, а у меня пока ни одного седого волоса нет.
Н- да, это называется «ляпнул». Придется каяться.
- Прости. Ляпнул, - честно признался я. - Больше не
буду. Ты по-прежнему молода и красива, как богиня.
- И большая и толстая, как рубенсовская женщина, -
продолжила она. - Ладно, не извиняйся, сама все знаю. За последние полгода еще
три килограмма наросло. Мне тут новую диету дали, говорят, чудодейственная.
Называется «певческая». Не слышал?
- Слышал, - кивнул я. - Папа два раза на ней сидел, по
пять килограммов сбрасывал. Она действительно хорошая, только противная до
ужаса. Соли нельзя ни грамма. Ты же не сможешь без соли, я тебя знаю. И
голодать не сможешь.
- А на ней что, жрать нельзя совсем? - испугалась
Светка. - Там же вроде бы какие-то продукты перечислены.
- Да нет, - рассмеялся я, - жрать можно сколько хочешь,
только это так невкусно, что много не съешь. Поклюешь чуть-чуть и ходишь
голодный. Светка, бросала бы ты это дело, а? Сколько я тебя знаю, ты все с
весом борешься, а зачем? На что это влияет? Замуж вышла по любви, двоих детей
родила и уже почти вырастила, денег много, ну что тебе еще? Зачем тебе худоба?
Какого счастья она тебе прибавит?
- Никакого. Я же не за худобу борюсь, Игорек, а за то,
чтобы не превратиться в слона. Мне не худеть нужно, а хотя бы не полнеть
больше, понял? И так уже пятьдесят четвертый размер, куда ж дальше-то? Ладно, я
твоей маме позвоню, она меня по этой диете проконсультирует. Еще кофе налить?
- Наливай.
Кофе у Светки был без кофеина. И спиртного в доме не держали
ни капли. Это из-за Бориса. Зато всегда в изобилии были сласти - тортики,
конфеты, печенье. А потом Светка, ноет, что поправилась. Нет, женщин понять
невозможно, и пытаться нечего.
Я уже собрался уходить, когда она спохватилась:
- Погоди, Игорек, у Бори к тебе вопрос был, а я чуть не
забыла. Есть еще пять минут?
Пять минут у меня были, даже десять. Света включила
видеомагнитофон, вставила кассету.
- Сейчас один сериал показывают, в нем под титры дают
песню, Борьке очень слова понравились, он хочет, чтобы ты послушал.
- Зачем? - удивился я. - Я стихов не пишу.
- Нет, ты не понял. - Светка, нажимая кнопки на пульте,
искала на кассете нужное место. - Он считает, что «Рыцарям» нужен именно такой
стиль песен, это соответствует их имиджу, и весь репертуар нужно под этот стиль
подогнать. Во-первых, музыку пишешь все-таки ты, а не дядя Вася. А во-вторых,
может быть, ты знаешь кого-то, кто пишет подходящие тексты. А еще лучше, если
ты знаешь автора конкретно этих стихов. Ты хоть и не поэт, но про тексты песен
и романсов знаешь все. Вот послушай.
Она включила воспроизведение, и с экрана полилось:
Я все- таки тебя люблю,
Душа моя при имени твоем трепещет,
Печаль по-прежнему сжимает грудь мою,
Я за тебя создателя молю.
Я начал смеяться, даже не дослушав.
- Светочка, должен огорчить тебя и твоего мужа, но Юлия
Валериановна скончалась сто двадцать лет назад.
- Понятно, - она уныло выключила телевизор, - опять
украли?
- Еще как. И не просто украли, а кастрировали и
изуродовали. В оригинале это звучит так:
Я все еще его, безумная, люблю!
При имени его душа моя трепещет;
Тоска по- прежнему сжимает грудь мою
И взор горячею слезой невольно блещет.
Я все еще его, безумная, люблю!
Отрада тихая мне душу проникает
И радость ясная на сердце низлетает,
Когда я за него создателя молю.
- Так это, Светочка, действительно стихи. А то, что там
в телевизоре поют, - это набор слов без ритма и рифмы. Но Борькину идею я
понял, буду иметь в виду. У меня со вчерашнего дня одна мелодия в голове
крутится, когда не лень будет записать, приведу ее в соответствующий вид.
Я вышел в прихожую и начал одеваться.
- Игорь, а эта Юлия… Валерьевна…
- Валериановна, - поправил я.
- Как ее фамилия?
- Жадовская. Юлия Валериановна Жадовская.
- Никогда не слышала. Она была известной?
- В свое время - достаточно известной. Она писала для
нескольких журналов, издала два сборника стихов, у нее и проза есть - романы,
повести, этнографические очерки. Юлия Валериановна была дамой разносторонне
одаренной. Кстати, на ее стихи писали романсы Глинка, Даргомыжский, Глиэр… Ты
хоть знаешь, кто такой Глиэр? - не удержался я от подначки.
- Знаю. «Медный всадник», - огрызнулась Света. - Нечего
меня мордой тыкать в мою необразованность, не у всех же папа с мамой музыканты.
У меня, например, родители были балетные, поэтому вот как раз балет «Медный
всадник» я и знаю. А ты у нас все больше по вокалу.
