Таким образом проблему личной жизни кошки Арины мы решили
раз и навсегда. Конкурсов и прочих подходящих мероприятий в жизни музыкального
продюсера Бориса Безрядина было великое множество, посему романтическим порывам
Арины и Дружочка я не препятствовал. Котята попадали в хорошие руки, за их
судьбой бдительно следили и журналисты, и лично Света Безрядина, активно
участвующая в делах мужа, а в последнее время получить в подарок котенка «от
Безрядина» стало даже престижным. Во всяком случае, если кому-то зверя не
доставалось, это порой становилось поводом для обиды или интриг: мол, этому
подарили, а тому не подарили, наверное, это неспроста. Но Борина неожиданная
идея принесла плоды еще и моему постоянному ветеринару, который, узнав о судьбе
котят, попросил, чтобы вместе с котенком дарили и его визитную карточку. В этом
был смысл: тебе дарят котенка и тут же дают визитку ветеринара, дескать, если
что - обращайтесь, специалист выезжает на дом, хорошо знает и породу в целом, и
особенности конкретно этой кошачьей семьи, потому как наблюдал и лечил и маму,
и папу и принимал роды. Придумка оказалась эффективной, мало у кого из
награжденных живым призом были собственные проверенные ветеринары, и многие
обращались к моему врачу. В общем, всем сплошная выгода.
Пока мы все это рассказывали Кате, Светка дозвонилась до
мужа и успокоилась. Но Катя с кошачьей темы слезать не пожелала и принялась
жаловаться на моих питомцев, испортивших ей новые дорогие ботинки.
- Кать, да успокойся ты, я же сказал, что куплю тебе
новые, - сердито произнеся.
- Ты знаешь, сколько они стоят? - взвилась девушка. -
Обещать легко, а когда ты цену увидишь - рухнешь. Куда тебе с твоей зарплатой.
Света ловко подавила смех и подлила ей еще кофе. У Светки
была своя тайна, у меня - своя. Конечно, в мою тайну посвящено куда больше
народу, но только я сам решаю, когда и за счет кого расширять круг посвященных,
и моя соседка всегда с этим считается. Официально авторами моих песен считаются
совсем другие люди, фамилия моя нигде не мелькает, и у меня есть полная
возможность скрывать то, что я хочу скрыть, столько, сколько мне нужно. Мне не
нужна слава композитора-песенника, мне нужны деньги, и это всех устраивает.
Авторами примерно девяноста пяти процентов того, что я сочиняю, считаются
лидеры групп, которые ведет Борис, этих групп у него восемь. «Ночные рыцари» -
самая громкая, самая знаменитая, занявшая второе место на конкурсе Евровидения,
но у Борьки есть еще пара-тройка очень приличных в смысле раскрученности групп,
остальные пока находятся в начале пути, но тоже не лишены перспективы. Наличие
лидера, пишущего хиты, в составе группы работает на имидж, на популярность, и я
с легкостью отдаю Боре свои творения. Он нанимает аранжировщиков, которым
платит деньги, автором песни считается исполнитель, составляется договор,
согласно которому все права на использование произведения переходят к
продюсеру, что позволяет Борису выплачивать мне гонорар с каждого исполнения и
с каждой записи и быть уверенным, что меня не обманули. Всех все устраивает,
так почему бы нет? Это устраивает даже моих родителей, потому что, если бы сын
великого Дорошина засветился как автор песен для рок-групп, мама с папой этого
не вынесли бы. Они прекрасно знают, что именно этим я зарабатываю на жизнь, но
если предать мою причастность к низкому жанру огласке, то… одним словом, как у
Грибоедова, «ах, боже мой, что станет говорить княгиня Марья Алексевна».
Итак, Света молчит и улыбается, я молчу и сержусь, Катя
продолжает причитать по поводу дорогих ботинок, а вот Саша Вознесенский как-то
странно на меня посматривает. Кажется, он о чем-то начинает догадываться. Что
ж, ему, пожалуй, можно и рассказать, но потом, и непременно при условии, что он
не станет распространяться об этом. А для того чтобы быть уверенным в его
молчании, мне нужно получше его узнать, так что если я решусь раскрыть ему свой
секрет, то сделаю это очень и очень не скоро. Кате же я совершенно точно ничего
не скажу, ведь она работает в том числе и на музыкальный канал и наверняка не
сможет удержаться, чтобы не использовать эту информацию. Саше-то мой секрет до
лампочки, он о книгах пишет, с заказными убийствами разбирается, а вот Катя -
лицо заинтересованное.
Из гостеприимного дома Безрядиных мы ушли около полуночи.
Машина, на которой приехали Катя с Сашей, стояла возле моего подъезда, так что
метров пятьдесят мы прошли вместе, а потом возникла неловкая пауза. Саша,
видимо, все понял и отошел на три шага в сторону, якобы покурить. Катя молча
стояла и смотрела куда-то вдаль.
- Ты останешься? - спросил я. Она помотала головой.
- Меня твои коты не любят. Не хочу навязываться.
Насильно мил не будешь.
Я вообще- то не дурак, то есть дурак, конечно, но не совсем.
И если вначале, когда Катя только-только привела Сашу ко мне, я был уверен, что
она захочет остаться у меня, то теперь я был абсолютно убежден, что оставаться
она не собирается и мои коты тут совершенно ни при чем. Чем-то я, видно, ее
разочаровал, что-то ей не понравилось во мне, а может быть, наоборот, что-то
сильно привлекло в Саше, и сейчас она хочет не подняться ко мне в квартиру, а
сесть вместе с ним в машину. Что ж, так тому и быть. Правильно она говорит:
насильно мил не будешь. Да, она мне нравится, и маме моей она нравится, но у
нас с ней все равно ничего путного не получится. Очень уж мы с ней разные. И
кошек она не любит. Да и коты мои ее не жалуют.
- Ладно. Тогда счастливо. И имей в виду: насчет новых
ботинок я говорил серьезно. Ты реши, как тебе удобнее - поехать вместе со мной
в магазин или взять у меня деньги и ехать одной. Как решишь - позвони,
договорились?
Она заметно повеселела, видно, ожидала, что я начну
настаивать на чем-то и затею сцену, чмокнула меня в щеку, открыла машину и
скользнула за руль. Я попрощался с Сашей и зачем-то долго смотрел вслед
отъехавшему автомобилю, удивляясь невесть откуда взявшемуся чувству облегчения.
Наверное, я никогда не женюсь.
Виртуальная переписка
Одалиска - Морю, 15 марта 2004 года
Моречко, роднуся моя!
Костик вернулся! Вчера вечером! И знаешь, мы провели такую
ночь, что я выбросила из головы все мысли о его измене. Господи, какой он был
ласковый, какой страстный, как соскучился по мне! У нас даже в медовый месяц
так не было.
Какая я была дура, что подозревала его. Нет у него никакой
бабы, я теперь это точно знаю. Я у тебя кое-чему научилась за последние месяцы
и стала внимательно прислушиваться к тому, что он говорит и как говорит, и
теперь могу даже немножко гордиться своими достижениями. Вот послушай.
Вчера, конечно, все было как вихрь, он едва через порог
переступил - даже ужинать не стал, Дашке коробку с подарками сунул и потащил
меня в спальню. А сегодня за завтраком стали про Дашку разговаривать, что она
да как, и он вдруг ни с того ни с сего заговорил что-то про детские дома и про
ублюдков-родителей, которые детей бросают. Я сперва похолодела. Первая мысль
была: он думал о том, чтобы уйти от нас и бросить Дашеньку, а потом понял, что
не сможет. Хорошо, конечно, что не сможет, но плохо, что он вообще об этом
думал, значит, баба все-таки есть и он хочет с ней жить. А потом до меня дошло,
я вспомнила, что многие фирмы, чтобы уйти от высоких налогов, прикрываются
благотворительностью, то есть проводят по документам, что перевели больнице
или, например, детскому дому большую сумму, директор детского дома это
подписывает, а на самом деле покупают два стола и три стула за пять копеек, еще
копеек пятьдесят отстегивают в карман самому директору, чтобы все подписал и
помалкивал, а по документам-то проводят огромные суммы, которые потом
освобождаются от налогов. Вот это дело он и проворачивал, когда уехал в декабре.
И теперь все становится понятным. Он поехал туда перед Новым годом, чтобы
проплата успела пройти прошлым годом, а там что-то не заладилось, видимо,
честный человек попался, отказался от отката и выгнал его. И в конце января,
пока еще не подали налоговую декларацию, Костику нашли в другом городе такой же
вариант, даже еще лучший, потому что там согласились провести все документы
декабрем, то есть оформить задним числом. Но это все-таки сложнее, поэтому
получилось так долго.
