Ну ничего себе! Не Николай Кузнецов, а просто клубок
противоречий какой-то. Не любит детей, зато любит милицию. Вы таких видели?
Вдобавок молчаливый, скрытный, заботливый, добросовестный, за рулем не пьет,
даже правил дорожного движения не нарушает, физически здоровый, сильный,
накачанный, но в армии почему-то не служил. Должна, должна быть какая-то
причина, какой-то стержень, на который аккуратно нанизываются все особенности
его жизни и характера.
Голова шла кругом. Я скинул халат и прыгнул в воду, чтобы
остудить пылающие мозги, а еще через пять минут мы уже сидели за большим
столом, уставленным закусками. Мамуля у меня любит, чтобы все было красиво, и
каждая домашняя трапеза выглядит как парадная, даже обыкновенный завтрак, а уж
когда воскресный обед - тем более.
***
Все оргвопросы, связанные с поездкой в Новокуйбышевск, Саша
Вознесенский взял на себя, высмотрел в расписании аэропорта самые подходящие
рейсы из Москвы в Самару и обратно, приобрел билеты и даже выяснил заранее,
какими электричками можно добраться из Самары до Новокуйбышевска, где на них
можно сесть и далеко ли от аэропорта до платформы. Я был ему благодарен, потому
что предварительная осведомленность в данном случае оборачивалась значительной
экономией времени, ведь мы ехали на свой страх и риск, а не в служебную
командировку, когда местная милиция тебе помогает, дает машину и все
необходимые сведения. Был бы я опером, пришел бы в Самарском аэропорту в отдел
милиции и получил бы помощь, а с удостоверением участкового на это рассчитывать
не приходится.
В Новокуйбышевск мы прибыли около полудня и отправились
искать адрес, по которому проживала Лидия Павловна Руденская. Это оказалась
хилая обшарпанная пятиэтажка без лифта на окраине города, а квартира Руденской
располагалась на последнем этаже. Подозреваю, что крыша в доме регулярно
протекала и старушка маялась с капающей с потолка водой.
Ох, как же я ошибался! Впрочем, не в первый раз. Лидия
Павловна оказалась вовсе не старушкой, ей было около пятидесяти или чуть
больше, во всяком случае, она выглядела моложе моей мамы. Но это касалось
только лица. Во всем остальном она была действительно старушкой, передвигалась
с трудом, ходила по квартире с палкой и сильно согнувшись. У нее явно серьезные
проблемы с позвоночником и ногами, да и руки на вид совсем больные. А глаза-то
ясные, и взгляд прямой и жесткий.
Она открыла нам дверь и замерла на пороге, глядя на нас не
столько вопросительно, сколько с вызовом.
- Что угодно?
Голос сипловатый и какой-то надтреснутый, но отнюдь не
слабый. Своим некурящим носом я мгновенно уловил запах табака, исходящий не
только из квартиры, но даже от одежды женщины. Видно, курит она много.
- Вы - Лидия Павловна Руденская?
- Именно. Так что вам угодно?
- Мы можем пройти к вам? У нас к вам несколько
вопросов.
- О чем? Я вам уже все сказала и велела больше не
являться сюда.
Вот это уже интересно. У Лидии Павловны проблемы с молодыми
мужчинами, которые требуют от нее каких-то сведений, и мужчины эти ей, как
говорили в позапрошлом веке, «не по сердцу пришлись». И кто же это такие, хотел
бы я знать?
- Это, вероятно, недоразумение, Лидия Павловна. Вы нас
принимаете за каких-то других людей. Мы к вам еще не приходили и ничего не
спрашивали.
- Ну разумеется, - она слабо усмехнулась, и я понял,
что «тех» она не боится, просто они ей почему-то глубоко противны, - ко мне
приходил другой молодой человек. Но вы явились с теми же вопросами, и я сразу
отвечаю вам: нет, мне ничего не известно, и говорить с вами я не стану.
- Лидия Павловна, - взмолился я, - поверьте, я понятия
не имею, о чем вы говорите. Я из Москвы, из милиции, могу показать
удостоверение. К вам приходили и спрашивали о Николае? Кто? Когда? Что их
интересовало?
Глаза ее сверкнули, она сделала два тяжелых шага и отступила
от порога.
- При чем тут Николай? Какой Николай? Вас интересует
Виктор, мой племянник, и нечего морочить мне голову. Уходите.
Лидия Павловна сделала попытку закрыть дверь, но ей это не
удалось. Врываться в квартиру нам не хотелось, но придержать дверь всегда
можно, большого усилия тут не требовалось.
- При чем тут Виктор? Какой Виктор? - Я позволил себе
пошутить и дословно повторить ее вопросы. - Нас интересует Николай Кузнецов,
который регулярно шлет вам деньги из Москвы.
- Коленька?!
Она быстро справилась с собой и протянула узловатую руку:
- Покажите документы.
Я показал ей свое удостоверение.
- Так вы участковый? - в ее голосе зазвучали нотки
недоверия. - Не следователь?
- Понимаете, Николай Кузнецов проживал на моем участке,
и мне поручили найти его родственников и знакомых, - соврал я, глядя на
Руденскую честными глазами.
- Почему? - обеспокоенно спросила она. - Что-то
случилось с Колей? Он пропал? Зачем искать его родственников? Да у него и нет
никого, он детдомовский. Опять вы врете, уважаемый Игорь Владимирович, если,
конечно, документ у вас не поддельный.
Ого! Вот это называется «больная немощная старушка-инвалид».
Мало того, что сечет разницу между участковым и следователем, так еще и читает
быстро, и запоминает прочитанное. Сколько времени она разглядывала мое
удостоверение? Секунды. А все разглядела, даже мое имя не забыла. Впрочем, чему
я удивляюсь? Она хоть и очень больная, но не старая, моложе моей мамы, а маме
всего пятьдесят пять.
- Документ у меня настоящий. Лидия Павловна, дело в
том, что Николай погиб, его убили, мы занимаемся поиском убийцы, и нам нужно
собрать все возможные сведения о жизни Николая. Вы нам поможете?
Вот теперь она разволновалась не на шутку, рука, опирающаяся
на палку, тряслась так, что я испугался, как бы женщина не упала.
- Коленька… - пробормотала она вполголоса. - Вот и ты
тоже… Ах, Коля, Коля.
Помолчала немного и произнесла уже совсем другим, твердым
голосом:
- Проходите. Я отвечу на ваши вопросы, но, если я
пойму, что вы меня пытаетесь обмануть и снова выведать что-то о Вите, не скажу
больше ни слова. Вы поняли?
Мы прошли в маленькую тесную прихожую, сняли куртки и
ботинки, и Лидия Павловна провела нас в бедно обставленную комнату, в которой,
однако, царил полный порядок. Во всяком случае, ничего не разбросано и все вещи
на своих местах. Руденская уселась за стоящий в центре комнаты круглый стол,
которому стукнуло никак не меньше полувека, и жестом указала нам на стулья.
Мол, присаживайтесь. Я сел лицом к окну, Саша - напротив меня.
- Как это случилось? - спросила Лидия Павловна строго,
привычным жестом придвигая к себе пепельницу и пачку дешевых сигарет.
Я подождал, пока она закурит.
