Книга Фаянсовый череп, страница 38. Автор книги Андрей Воронин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Фаянсовый череп»

Cтраница 38

– Ну, это ты, положим, слегка загнул, – беря его под локоть свободной рукой и ненавязчиво увлекая к огневому рубежу, добродушно проговорил Владислав Андреевич. – Раньше осени с этим никому не управиться. Тем более Вадику.

– Мне кажется, он что-то учуял, – сказал Караваев. (Это была чистая правда: не учуять опасности после получения той бандероли мог разве что мертвец.) – Во всяком случае, он начал форсировать работы. Боюсь, что второпях этот парень наделает ошибок, последствия которых придется расхлебывать нам с вами.., точнее, вам. Я, конечно, помогу, чем смогу, но швыряться калом будут в вас, Владислав Андреевич.

– Гм, – сказал Школьников, останавливаясь у огневого рубежа, обозначенного вытоптанной проплешиной посреди травянистой лужайки. – Извини за дотошность, но в чем выражается эта его спешка?

– Он слишком прямолинеен, – отходя немного в сторону, чтобы не мешать стрельбе, сказал Караваев. – Сует взятки направо и налево, хлопает людей по плечам… Ну вы знаете эту плебейскую манеру: мы же свои люди, друг друга понимаем, ты мне, я тебе… Однажды он хлопнет по плечу не того, кого следует, и его возьмут в работу. Я изворачиваюсь, как карась на сковородке, но вечно это продолжаться не может. Он слишком активен. Я боюсь, что за ним не услежу, и не вижу способа его притормозить.

– А говорить ты с ним не пробовал? – поинтересовался Школьников, зачем-то осматривая затвор винтовки, словно за время их разговора там могло что-то испортиться.

– Говорить? Пробовал.

– Ну и что он?..

– Что он отвечает? Именно то, что должен отвечать: ты, старик, занимайся своим делом, а я буду заниматься своим. Смотри, чтобы под меня никто не копал, а уж бизнесом я буду заниматься сам… Вы же его знаете.

– Да, – сказал Школьников, наводя винтовку в цель, – я его знаю.

Он спустил курок, целясь в основание банки из-под консервированных персиков. Подброшенная пулей жестянка взлетела высоко в воздух. Школьников быстро передернул затвор и успел проделать в ней еще одну дырку как раз в тот момент, когда она зависла в высшей точке своей траектории. Жестянка дернулась, как живая, и резко изменила направление полета. Владислав Андреевич проводил ее стволом винчестера и всадил в нее пулю за миг до того, как она коснулась земли. Все это произошло за считанные мгновения, и Караваев вполне искренне похлопал в ладоши. Он знал не так уж много людей, способных повторить этот трюк даже с автоматическим оружием, не говоря уже о винтовке, перезаряжавшейся вручную после каждого выстрела.

– Однако, – сказал он. – Губите вы свой талант, Владислав Андреевич. Из вас бы такой киллер вышел – загляденье! А вы по банкам стреляете.

– Ты говорил мне, что не любишь дилетантов, – ответил Школьников. – Я тоже. Я их терпеть не могу, если хочешь знать. Нет, я не говорю, что не способен убить человека. Каждый из нас на это способен при определенных обстоятельствах. Ревность, злоба, аффект.., угроза жизни, наконец. Но это все не то! При определенных обстоятельствах я мог бы, наверное, разобраться, почему барахлит двигатель моей машины, и устранить неисправность, но зачем мне это надо, когда есть сервисные центры и деньги на оплату их услуг? Если я начну сам убирать своих врагов, что будешь делать ты?

– Подаяние просить, – рассмеялся Караваев. – И все-таки, Владислав Андреевич, что мы будем делать с вашим племянником? Он меня действительно беспокоит, потому что…

– Я тебя понял, – перебил его Школьников. – Реальной угрозы пока нет, правда? То есть я имею в виду, что ты не можешь назвать мне имя и должность человека, который копает под Вадика, так? Так, так, не спорь. Если бы было по-другому, ты бы сразу сказал, а не разводил бы здесь теории, предположения всякие… Короче, если я тебя правильно понял, ты говоришь о необходимости принять кое-какие.., э.., профилактические меры. Так?

– Так, – согласился Караваев. На профилактические меры ему было плевать, но своей цели он достиг: старик забеспокоился. Сейчас он начнет волноваться, думать, предпринимать какие-то шаги и с каждым днем, с каждой минутой все сильнее раздражаться по поводу своего племянника. А тот, в свою очередь, заметив некоторые из предпринятых дядюшкой шагов, тоже начнет понемногу приходить в бешенство… А закончится все это вполне предсказуемо – именно так, как нужно Максу Караваеву.

– А раз так, – подытожил Школьников, – то можешь быть спокоен. Меры я приму. Ситуация пока что складывается такая, что меры нужно принимать не тебе, а мне. Ты согласен?

– Именно об этом я и хотел вас попросить, – сказал Караваев.

Школьников кивнул, поднял винчестер к плечу и припал щекой к прикладу. Быстро работая затвором, он один за другим расстрелял все оставшиеся в магазине винтовки патроны. Временно оглохнув, Караваев наблюдал за тем, как кувыркались в воздухе консервные банки. Крупнокалиберные пули выбивали длинные щепки из просмоленных шпал, оставляя продолговатые белые следы на темной, почти черной поверхности стены.

– Вот так, – сказал Школьников, кладя на сгиб руки дымящийся винчестер. На кирпичной стенке не осталось ни одной жестянки.

– Поставить? – спросил Караваев, кивая в ту сторону. – Будете еще стрелять?

– Хватит, пожалуй, – отказался Владислав Андреевич. – И вообще, Максик, тебе такая работа – мишени для меня устанавливать – не в уровень, как говорят наши меньшие братья. С этим, дружок, я уж как-нибудь сам справлюсь. Пойдем-ка в дом. Водки не предлагаю, поскольку ты за рулем, но квас у меня отменный. Хочешь квасу? Пошли, пошли. Отказа не приму. Отдохни, расслабься, тебе это не повредит.

Караваев не стал спорить. На ступеньках крыльца он остановился, обернулся и бросил долгий взгляд на испещренную следами пуль черную стену в дальнем углу двора.

* * *

В ванной Юрий первым делом стащил с себя заскорузлую от крови футболку, посмотрел на свет лампочки сквозь длинный разрез на спине и, огорченно вздохнув, комом швырнул футболку под раковину – отстирается, будет половая тряпка.

Джинсы у пояса тоже основательно пропитались кровью, но выкидывать их Юрий не стал, а замочил в холодной воде и оставил отмокать – авось не пропадут. После этого, кряхтя, шипя и неловко изгибаясь, он кое-как ополоснулся под краном, смыв с себя кровь, пот и грязь. Вода в тазу, где плавали джинсы, уже сделалась темно-красной, как вино, и Юрий подумал, что потерял чертовски много крови. Собственно, это и так было ясно: голова у него неприятно кружилась, а в глазах при каждом резком движении нехорошо темнело.

«Поспать бы сейчас, – подумал он. – Собственно, я ведь и собирался завалиться спать. Поесть поплотнее и завалиться, чтобы минуток этак через шестьсот проснуться нормальным человеком, а не доходягой, у которого темнеет в глазах при одной мысли о том, чтобы нагнуться. Чертов Айболит, разбередил душу со своей милицией…»

Юрий проработал в редакции уже достаточно долго для того, чтобы вникнуть в суть заключенного между всеми сотрудниками негласного договора: к милиции обращаться в самую последнюю очередь, когда станет очевидно, что иного выхода не существует. Это было соглашение банды самоубийц, но журналистов можно было понять. Во всяком случае, Юрий понимал их отлично. Когда ситуация складывается по-настоящему острая, толку от милиции чаще всего никакого, зато помешать в сложном журналистском расследовании милиция может в любой момент. Кроме того, в ходе этих расследований журналисты сами частенько переходили черту, отделяющую обыкновенное сумасбродство от уголовно наказуемых деяний.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация