Отражение 1. Анна Алексеевна
Умница, Валечка, девочка моя! Как вовремя, как кстати она
завела в столовой этот разговор про прием в Никольском! И – молодчинка
моя! – как хорошо все повернула, попросила меня саму поговорить с
Мишенькой. Валечка у меня такая простодушная, наивная, она, конечно же, даже не
подумала, что делает правильно, просто сделала – и все, но так замечательно
получилось! Пусть этот новенький тренер знает, кто в семье главный, кто здесь
делает погоду. Главная – я. Я мать, я самая старшая, и Михаил прислушивается
только ко мне, а уж никак не к Ларке. А то этот тренер совсем климата не
чувствует. Надо же, завел со мной разговор о давлении и о погоде! Как будто я
древняя старуха, выпавшая из жизни, и со мной нельзя разговаривать ни о чем
серьезном. Нет бы посоветоваться со мной насчет Даночки, спросить мое мнение,
попросить методической помощи, все-таки я в педагогике столько лет работала.
Так нет, пожалуйста вам, давление! Никакого понимания у этих молодых. Погода…
Вот теперь пусть знает, кто в доме погоду делает. Я, Анна Алексеевна Руденко. И
больше никто.
Порадовала меня Валечка еще и тем, что выказала такую заботу
о Мишеньке. Она права, он очень устает, ему обязательно нужно отдыхать и для
бизнеса полезно ездить на такие приемы. Конечно, надо, чтобы он поехал. И если
он не хочет ехать неполной семьей, ничего не будет плохого, если они с Ларой
возьмут с собой Юлечку. Я так Мише и сказала. А он и не думал возражать,
согласился сразу. Конечно, он всегда меня слушается, я и не сомневалась, что он
согласится. Даже поблагодарил за хорошую идею. Ларке, конечно, не больно-то
понравилось, но что она против меня может? Да ничего! Как я скажу, так и будет.
И потом, что Лариса может иметь против Юлечки? Опять же ничего. Она к Юлечке
хорошо относится, любит ее, и в Никольское на прием она наверняка мечтает
поехать и расстраивается, что Миша отказывается от поездки, так что должна до
потолка прыгать от радости, когда он согласился, просто ей неприятно, что такая
хорошая мысль не ей в голову пришла, а мне, вот и весь вопрос. Ничего, пусть
утрется, мать всегда для своего сына быстрее и лучше все придумает, чем жена,
на то она и мать, все-таки родная кровь, да и жизненный опыт со счетов не
скинешь.
Молодец, Валечка, молодец, доченька, хоть и не всегда ты
меня радовала, но сегодня я с чистой совестью ставлю тебе пять с плюсом.
Отражение 2. Валентина
Как же легко управлять матерью! И всю жизнь было легко.
Немного лести, немного вранья, немного самоуничижения – и готово дело. Конечно,
насчет Мишки я все наврала, он такой толстокожий, что ему и в голову не придет
обращать внимание, кто там что скажет, если он на семейный прием явится без
дочери. Они с Лариской уже почти два года без нее всюду появляются – и ничего.
Кому какое дело? И на прием в Никольское он собирался ехать, я сама слышала,
как он по телефону кому-то говорил. Но мать ведь глупая и доверчивая, она у
Мишки ничего перепроверять не будет, просто скажет ему, что если прием семейный
и Дана не едет, то можно взять Юльку. Наверняка все сойдет. Всю жизнь сходило и
теперь получится. Мать – дура доверчивая, хоть и проработала много лет на
руководящей должности, ее обмануть – раз плюнуть, ей даже в голову не приходит,
что ее дети могут ей врать. Ну как же, она ведь на пару с отцом так правильно
нас воспитывала, растила из нас настоящих строителей коммунизма, да и они с
папой такие были правильные, что просто мысль невозможно допустить: дети
обманывают родителей. Другие дети – да, конечно, и других родителей, но только
не мы и только не их с отцом. В общем, не знаю, как Мишка с Володькой, а я всю
жизнь этим пользовалась и имела свою выгоду. Мать мне слепо верит, никогда меня
не перепроверяла, что бы я ни несла.
Мне главное – Юльку пристроить, а там уж и я за ней
как-нибудь вытянусь. Мишка, придурок, меня устраивать на работу в свою фирму
отказывается, говорит, что у меня образование неподходящее, а в другие фирмы не
возьмут – возраст. Женщине после сорока очень трудно найти новую работу с
хорошей зарплатой, а с плохой зарплатой мне не надо. Если бы я была хотя бы
экономистом или юристом – тогда да, тогда и в моем возрасте еще был бы шанс, а
так… Кому в солидной фирме нужен воспитатель в дошкольном учреждении? Когда я
школу окончила, мать была шишкой в своем гороно, вот и подобрала мне институт,
куда я бы гарантированно поступила. И что мне теперь делать с таким
образованием? Ладно, что обо мне говорить, моя жизнь кончилась, теперь главное
– Юлечка. Ее надо хорошо пристроить, в богатую семью, тогда у нее будут деньги,
а значит, будут они и у меня. Мишка, идиот, как будто не понимает ничего,
содержит меня на всем готовом, но больше – ни копейки. Я же женщина, я, может,
тоже хочу, как Ларка, в косметические салоны ходить, у дорогих парикмахеров
прическу делать, массажистов посещать. Одеваться хочу красиво, в рестораны
ходить. И все это у меня было. А теперь ничего нет, кроме положения жалкой
приживалки.
А все Володька, сукин сын, подонок, негодяй, Мишке голову
заморочил и матери тоже. И ведь не возразишь ничего. Да, было, завела
любовника. Так что, мой муж святым был, что ли? Не изменял мне? Наверняка
изменял, просто я его конкретно не поймала ни разу. Но я такой задачи и не
ставила. Я ему доверяла. А потом… ну, в общем, я голову совсем потеряла и
осторожность тоже. Моя семейка все узнала. Мать, конечно, в истерике: как это
так, завести любовника, изменить мужу, это аморально, это ужасно. Пришлось
сказать, что это Любовь. Такая, настоящая, с большой буквы, какая только раз в
жизни бывает. Вот Любовь – и все тут. Володька, конечно, головой покачал и
говорит: ну, раз такая Любовь невозможная, тогда простительно, тогда,
Валентина, собирай вещи, уходи от мужа и соединяйся со своей Любовью. Мать
поддакивает. Про настоящую Любовь она почему-то понимает, а про безумный секс,
от которого голова мутится, – нет. Да это и понятно. Куда ей про секс
понимать? Старуха. Всю жизнь с нашим отцом прожила, четверых детей родила и
искренне полагает, что постель предназначена исключительно для
детопроизводства, а никак не для радости. А я с этим мужиком жить вообще не
собиралась. Что он? Голь перекатная, ни кола ни двора, только роскошное тело,
буйный темперамент и отточенная техника. Он-то как раз хотел с меня поиметь,
все-таки муж у меня был состоятельный. Да я бы этого жиголо озолотила, и никто
бы ничего не узнал, и трахалась бы я с ним, пока не надоест.
А Володька, гаденыш, со своей идейной правильностью всех
накручивает: раз Валечка наша мужа по собственной воле разлюбила, раз уж
случилась с ней такая Большая Любовь, то пусть уходит, в чем пришла, не судится
с ним и имущества не делит, потому как он ни в чем перед ней не провинился, а
совсем даже наоборот, она перед мужем страшно виновата и должна эту вину
искупить своим бескорыстием. И опять мать поддакивает. Володька у нее – свет в
окошке, самый любимый из всех нас. Я говорю: если не судиться, если ничего не
делить, то где я жить буду? И на что? На какие деньги? И снова Володька
выступил: у тебя, говорит, родная семья есть и твой родной брат Михаил –
богатый человек, квартира у него огромная, целый этаж, неужели же он тебя на
улице оставит? И опять мать головой кивает и во всем соглашается. Конечно,
говорит, будешь жить у Мишеньки, будем жить все вместе, большой семьей. А
Мишке-то и деваться некуда, разве он против матери попрет? И против
Володьки-святоши?
