– Да мне и не с кем… – пробормотала она вполголоса.
– Со мной. Будешь танцевать со мной.
– Но вы же не можете. – Она выразительно
посмотрела на мою палку, прислоненную к косяку двери.
– Да ерунда это все! – я махнул рукой. – Нога
быстро восстанавливается, и пока ты будешь осваивать основные движения, она уже
окончательно заживет. Вот мы с тобой и будем танцевать каждый день. Правда,
здорово?
Дана подумала немного и отрицательно покачала головой.
– Нет, Павел, у меня не выйдет. Я вообще никогда не
танцевала.
– Так это даже лучше! Это значит, у тебя нет стереотипа
привычных движений и тебе не надо будет переучиваться. Запомни: просто учиться
куда легче, чем переучиваться.
– Правда?
Она посмотрела на меня с такой надеждой, что в голове
невольно промелькнула мысль: если кто-нибудь попытается обидеть эту девочку, убью
сразу и не задумываясь.
Первый урок прошел блестяще. Дана оказалась способной
ученицей, схватывала все на лету и быстро запоминала. Разумеется, это были
самые-самые азы, которые и танцем-то назвать нельзя, выполняемые ею движения
больше напоминали разминку, но они вносили хоть какое-то разнообразие. Всё
веселее.
Во время своего законного перерыва я решил съездить
посмотреть одну квартирку, вернее, смотреть ее я должен был только на следующий
день в присутствии хозяина и риелтора, но мне хотелось обозреть дом в целом и
микрорайон, чтобы получить представление, как там дело обстоит с транспортом и
инфраструктурой. А то бывает, что квартира в целом хорошая, а жить в том районе
невозможно: ни на чем не доберешься, до метро идти минут двадцать неосвещенными
грязными улочками (а если с машиной что-нибудь случится? Угоны, аварии, да мало
ли что. Мне с моими незажившими травмами сейчас только не хватает для полного
счастья драки с пьяной шпаной), магазинов толковых нет, прачечной и химчистки
тоже, короче – тихий ужас. Вот я и решил проскочить по адресу и предварительно
осмотреться.
Я вышел из дома и уже садился в машину, когда меня
окликнули. Повертев головой, я увидел того участкового, который проверял у меня
документы. Капитана Дорошина.
– А ты чего, и по субботам работаешь? – удивился
я, пожимая его руку.
Вот поэтому я точно помню, что в тот день была именно
суббота.
– Иногда, – неопределенно ответил он. –
Михаил Олегович дома?
– Нет.
– А жена его?
– Тоже нет. Они за город уехали. А что? Случилось
что-нибудь?
– Да в общем… Ладно, я тебе скажу, а ты им передай.
Понимаешь, какое дело, ты только правильно к этому отнесись…
– Правильно – это как? – насторожился я.
– Не впадай в панику и никого не пугай. Просто
предупреди, чтобы все проявляли разумную осторожность. У нас тут маньяк
объявился.
– Кто?!
– Да маньяк, маньяк, – негромко повторил Дорошин,
как будто речь шла не о шизанутом убийце, а о безобидном клептомане, тырящем
все, что подворачивается под руку. – Уже две жертвы, молодые девушки.
Понимаешь, он странный какой-то, зациклился на этом районе. Один труп – на
соседнем участке, второй – на моем. То ли он кого-то ищет, кто здесь неподалеку
живет, и по ошибке убивает не тех, то ли он живет здесь и не может надолго
отлучаться или далеко уходить, то ли у него с этим районом что-то связано. Кто
их поймет, психов этих, у них же мозги набекрень. Но ясно одно: шакалит он на
близлежащих улицах. Вот я и вышел сегодня на работу, обхожу квартиры,
присматриваюсь, может, кто подозрительным покажется. Ну и людей предупреждаю, чтобы
были осторожнее, чтобы молодых девчонок одних вечером не отпускали. Ты своим
передай, ладно? У вас же двое проживают, если я не путаю, хозяйская дочка и
племянница. Нет, еще какая-то родственница зарегистрирована, но она постарше.
Ну и память у этого участкового! Мне бы такую.
– Ты что, всех наизусть помнишь, кто где живет? –
не поверил я.
– Да ну ты что! – весело рассмеялся он. –
Просто, раз такое дело, я все свои записи поднял и посмотрел, где у меня
молодые девочки проживают, чтобы обойти квартиры и предупредить. Но про семью
Руденко я, честно признаться, и без записей все помню. Я ж тебе объяснял, как
мы с ними знакомились. Так что они мне практически как родные.
– Ладно, спасибо, что предупредил, я все
передам, – пообещал я.
– Только аккуратно, – снова попросил он. –
Паники не нужно, нужна здоровая осмотрительность.
Я вспомнил, что в первую нашу встречу этот участковый был
почему-то грустным, и решил было, что он вообще такой, по жизни. Но сегодня он
казался совершенно нормальным, даже смеялся, хотя сам сказал, что у него труп
на участке. Чего смешного?
– Слушай, – спросил я, – а почему ты в тот
раз был такой грустный? Неприятности?
– В тот раз? – Он нахмурился, потом, что-то
вспомнив, улыбнулся. И снова стал грустным. Наверное, вспомнил что-то
неприятное.
И что у меня за день такой сегодня? Что ни спрошу – все не в
кассу.
– Я котенка отдавал, – сообщил он.
Ни фига не понял. Какого котенка? Кому отдавал? И зачем? И
почему из-за этого надо грустить? Радоваться надо, что пристроил уже наконец.
– У меня кошка котят принесла. Пятерых. Четверых я
через два месяца отдал, на них очередь стояла, а пятого хотел себе оставить,
имя ему подобрал, домик купил, специальный такой, кошачий, чтобы у него было свое
место. Понимаешь?
– Нет, – признался я.
– Ну, про четверых я точно знал, что отдаю, поэтому
растил их, но душой не прикипал. А к пятому прикипел. Такой он был… В общем,
словами не передать. И пришлось отдать.
– Почему? Оставил бы, раз он так тебе нравился.
– Кот его не принял. Шипел, бил, в угол загонял. У них
так бывает. Один кот другого не принимает – и всё, кранты. Кого-то одного
приходится отдавать, иначе жизни все равно не будет.
– Какой кот? Ты же сказал, у тебя кошка.
– Да у меня всякой твари по паре. – Он снова
улыбнулся. – Ладно, не бери в голову, это мои проблемы.
По дороге к дому, квартиру в котором мне предстояло на
следующий день смотреть, я, по обыкновению, предавался игре воображения.
Воображение, как я уже говорил, у меня буйное и красок не жалеет, и оно
рисовало мне захватывающие дух картины, на которых мы вместе с участковым
Дорошиным (а в некоторых вариантах – и я в одиночку) ловим маньяка-убийцу с
поличным и спасаем от неминуемой смерти некую красавицу. Меня ждут восхищение,
слава, почет и любовь спасенной красавицы, которая, разумеется, живет где-то
неподалеку от Руденко, то есть от места моей работы, и живет одна, без мамы с
папой и, конечно же, без всяких там мужей и бойфрендов. В общем, несложный ход
моих мыслей вам должен быть понятен.
