Район мне не понравился, каким-то он показался мне
сомнительным, но, вероятно, именно поэтому и цена аренды была не запредельной,
то есть я бы такую сумму потянул. Ладно, завтра посмотрю квартиру, может, она
какая-то необыкновенная, огромная или с потрясающим ремонтом. Если же нет – то
сразу и откажусь, буду еще искать, время пока терпит. Хотя если положить руку
на сердце, то не очень-то оно и терпит, я ведь обещал освободить площадь в
течение месяца, а две недели уже прошли.
Я хорошо помню эти свои размышления, поэтому так уверенно
могу утверждать спустя два года, что тот день был именно субботой и именно
через две недели после моего первого рабочего дня.
Во время вечерних занятий мне показалось, что Дана хочет не
то сказать что-то, не то спросить, все время собирается с духом, но не
решается. Я не великий психолог и уж тем более не великий педагог, поэтому не
мог решить, как поступить правильнее: помочь ей наводящим вопросом или,
наоборот, сделать вид, что ничего не замечаю, и дать девочке возможность
самостоятельно набраться смелости. Дана, видимо, оказалась более решительной, и
пока я разбирался со своими сомнениями, она успела разобраться со своими.
– Можно мы сегодня закончим пораньше? – спросила
она, едва переводя дыхание во время упражнений с совсем легкими женскими
гантельками.
– Почему? Ты устала? Плохо себя чувствуешь?
– Нет, со мной все в порядке. Просто я хотела пойти к
Володе.
– Но ты и так можешь к нему пойти, – строго
возразил я, заранее трепеща при мысли о том, какой разнос меня ждет от папани
за преждевременное окончание тренировки. – Вот закончим – и пойдешь. Какие
проблемы? Ты же всегда к нему ходишь после занятий. Или сегодня особый день?
– Пожалуйста, Павел…
Дана положила гантели на пол и умоляюще посмотрела на меня.
– Муза обещала принести интересную книгу, только на
один вечер. А вдруг я не успею прочитать?
– Муза? – Я нахмурился. – Это кто?
– Это Володина жена. Ну пожалуйста, мне очень-очень
нужно.
– Ну хорошо, а как же твой папа? Он меня убьет, если
узнает.
– Но он же не узнает! Его же дома нет. И мамы нет.
«И Юли тоже нет, – подумал я. – Эта мормышка
обязательно донесла бы. Но ее нет. Может, рискнуть?»
– Но дома бабушка. И Юлина мама тоже, и Нина. С ними
как быть? Да, я еще забыл эту вашу родственницу, маму Костика.
– Ой, они ничего не заметят. Лены нет, она с Костиком
гуляет, тетя Валя в это время телевизор смотрит и из своей комнаты не выходит,
бабушка тоже, у нее сериал. И вообще, им безразлично.
– А Нина?
– Она папе ничего не скажет.
– Уверена?
– Сто пудов. Она никогда никому ничего не говорит.
По-моему, она даже ничего не замечает. Ну Павел, ну пожалуйста! Вы же видите,
какая у нас квартира: огромная, ничего не видно, ничего не слышно, никогда не
знаешь, кто есть дома, а кого нет. А?
И я решился. Дана быстро приняла душ, я переоделся в своей
комнате и собрался было уходить, как вдруг вспомнил недавний разговор с
участковым. По территории микрорайона бродит какой-то маньяк, и молодым
девушкам надо соблюдать осторожность. Конечно, брат Михаила Олеговича живет
всего лишь в соседнем доме, но…
Я дождался в прихожей Дану, чтобы проводить ее. Потеря
времени выйдет ерундовая, а все-таки спокойнее. Да и с дядей ее надо будет
поговорить, чтобы не отпускал девочку одну, а довел до квартиры.
– Пошли, я тебя провожу, – сказал я, открывая
дверь.
– Зачем? – Она вскинула на меня удивленные
глаза. – Здесь совсем близко.
Я подумал, что не стану рассказывать ей о маньяке,
участковый Дорошин ведь предупредил, что не следует насаждать панику. Я
расскажу взрослым, а они уж пусть сами решают, кому, что и как сказать.
– Хочу наконец познакомиться с твоим дядей, –
соврал я. – А то как-то неудобно получается, я у вас работаю, а с ним до
сих пор не знаком. Он обычно приходит, когда мы с тобой занимаемся, потом я
переодеваюсь и ухожу, а он в это время с твоими родителями в гостиной общается
или в столовой. Никак мы с ним не пересечемся.
Логики в моей сентенции не было ни малейшей, ибо в круг моих
обязанностей никакие контакты с членами семьи не входили, но я брякнул первое,
что пришло в голову, в надежде на то, что Дана не станет разбираться. А она и
не стала. Умница. Просто молча кивнула и тяжело зашагала вниз по лестнице.
«Соседний» дом оказался через два дома, но все равно путь
наш занял всего пару минут. Самый обыкновенный дом, девятиэтажка, ничего
особенного. Войдя в подъезд, Дана остановилась у лифта и нажала кнопку вызова,
но я твердо взял ее за плечо.
– Пешочком, пешочком.
– Но шестой же этаж! – возмутилась она.
– Ничего, тебе полезно. Это в счет недоработанной
тренировки.
Она покорно вздохнула и начала карабкаться по лестнице.
Именно карабкаться, иным словом этот вид передвижения назвать было нельзя:
крепко держась на перила, Дана с трудом подтягивала на ступеньку свое безмерно
тяжелое тело. Пожалуй, пора подключать степпер, пусть приучается. Я вообще-то
планировал вводить этот тренажер к концу второго месяца, все-таки он дает
приличную нагрузку на сердце, но теперь, глядя на девочку, изменил решение. Я
даже не предполагал, насколько ослаблены у нее мышцы бедер и ягодиц. С этим
надо срочно что-то предпринимать.
Через каждые несколько ступенек она останавливалась и
отдыхала, я терпеливо ждал.
– Павел, я больше не могу, – взмолилась Дана
где-то между третьим и четвертым этажом.
– Надо, – жестко заявил я. – Ты не спеши, мы
с тобой на самолет не опаздываем. Отдыхай, сколько тебе нужно, пока дыхание не
восстановится. Но подняться ты должна.
И она поднялась. И снова я мысленно выбранил себя за то, что
не засек время. Сколько минут заняла эта пытка? Двадцать? Тридцать? Надо было
посмотреть на часы и сделать подъем на шестой этаж очередным упражнением,
результаты выполнения которого можно было бы отражать на наших графиках. Тут же
меня посетила спасительная мысль: если папаня все-таки дознается, что мы
закончили заниматься на сорок минут раньше положенного, я прикроюсь именно этим
мучительным подъемом, скажу, что это входит в тренировку. И, между прочим, не
покривлю душой.
На площадке шестого этажа курил мужчина, прислонившись к
изгибу перил. Я тут же кинулся оценивать его с точки зрения похожести на маньяка,
но он улыбнулся и произнес:
– Ну наконец-то! А я стою тут, слушаю ваши разговоры и
думаю: неужели Дана сама поднимется? Смотри-ка, поднялась! Просто не верится.
Молодчина! А вы, наверное, Павел? – спросил он, протягивая мне
руку. – Рад познакомиться. Дана очень много о вас рассказывала. А я –
Владимир Олегович, можно просто Володя.
