– Об этом даже не беспокойся, – развеял мои
сомнения Владимир, – я своего брата знаю. Если ты скажешь, что так
нужно, – он это примет. Его хлебом не корми – дай принять решение, чтобы
другие его выполняли. Обожает быть главным и всеми командовать, а потом
проверять, как его команду выполнили. Такой, знаешь ли, гипертрофированный
комплекс задавленного строгими родителями мальчика. Мной столько лет помыкали –
теперь я буду всеми помыкать.
Круто. Даже, я бы сказал, крутовато для родного-то брата. И
не слишком ли откровенно для первой встречи с новым представителем домашнего
персонала? Я проглотил свои сомнения и промолчал.
– Так что, если ты выступишь с инициативой возить Дану
на занятия спортингом и скажешь, что это абсолютно необходимо для достижения
заданного результата, Михаил с удовольствием возьмется перекраивать весь график
ее жизни.
– Ну хорошо, допустим. А Дана? Она ни за что не согласится.
– А Миша ее и не спросит. Скажет – поедет. Другое дело,
что она будет страшно бояться и нервничать. А это, Паша, уже твоя задача –
сделать так, чтобы она не боялась. Ты что, маленький? Тебя учить надо?
Нет, в этом вопросе меня учить не надо. Сам все знаю. Ё-моё,
ну и работенка мне подвалила!
* * *
На следующее утро, в воскресенье, я явился к месту службы на
полчаса раньше, в шесть тридцать. Мне нужно было поговорить с папаней, который,
как известно, встает ни свет ни заря и в шесть утра уже на ногах.
– Что так рано? – удивился он, открыв мне
дверь. – Бессонница? Дана еще спит.
– Мне нужно с вами поговорить, – решительно начал
я.
– Да? Ну пошли, позавтракаем, заодно и поговорим.
За горячими, истекающими маслом блинчиками я изложил хозяину
якобы свою идею о поездках в стрелковый клуб. Конечно, я здорово рисковал, ведь
если брату не позволено вмешиваться в воспитание племянницы, то мне – тем
более. Но, с другой стороны, меня наняли для решения конкретной задачи, и я
имею право говорить обо всем, что с этим связано. По крайней мере, я так думал,
но существовала опасность, что папаня придерживается другого мнения.
– Почему ты решил, что это будет полезно?
Я выложил все: и насчет движения, и насчет свежего воздуха,
и насчет того, что нельзя заниматься ежедневно одинаковыми нагрузками, это не
приносит пользы и быстро надоедает, что нужно разнообразие, и насчет повышения
самооценки и, следовательно, самоуважения, что само по себе должно привести к
снижению страха, который не дает Дане жить полноценной жизнью.
– Проблема Даны не в том, что она толстая, –
заявил я напрямик, – а в том, что она из-за этого не выходит из дома и
превратилась в затворницу, она лишена общения со сверстниками и вообще…
Накануне Володя говорил какие-то хитромудрые слова про
социализацию и адаптацию, но за ночь я их все позабыл и очень об этом сожалел.
Мне казалось, что наукообразие придало бы моим речам больше убедительности.
Пришлось излагать свои доводы простыми словами, как говорится, на пальцах.
– Если бы она продолжала ходить в свою гимназию и
дружить со сверстниками, вы бы меня не позвали, правда? Сколько бы она ни
весила. Поймите, Михаил Олегович, дело не в весе, не в килограммах, а в
страхах, в комплексах.
Хозяин задумался о чем-то, потом кинул на меня быстрый
взгляд, в котором мне почудилось одобрение. Или только почудилось?
– А ты не дурак. – Он подцепил вилкой еще один
блин и засунул в рот целиком.
Значит, не почудилось. Гора с плеч. Кажется, пронесло.
– Ты этот клуб знаешь?
– Конечно, я там бывал много раз.
– Публика приличная?
– Ну что вы, Михаил Олегович! Элитная! Там такие цены –
не каждому по карману.
Я назвал несколько имен известных артистов, телеведущих и
журналистов, которых видел в клубе собственными глазами.
– Что надо, чтобы туда ездить? Взнос какой-нибудь
вступительный?
– Ничего не нужно. Только позвонить заранее и
записаться к определенному инструктору и на определенное время. Кто угодно
может приехать и стрелять. Правда, это недешево: надо платить за работу
инструктора, за прокат ружья, за патроны.
– Одежда нужна специальная? Форма там или что?
– Ничего не нужно, просто удобная куртка или теплый
свитер.
– Ты знаешь, какой инструктор там самый лучший? –
продолжал допрос папаня.
Ну конечно, ему же все самое лучшее подавай! Странно, что
для работы с Даной он нанял меня, а не олимпийского чемпиона.
– Я знаю, какой тренер нужен конкретно Дане с учетом ее
особенностей, – твердо ответил я.
Я действительно знал. В этом клубе работал совершенно
потрясающий инструктор Николаев. Сколько раз мы ни приезжали с компанией –
инструкторы у нас все время были разные, и я не помнил никого из них, кроме
этого Анатолия Викторовича Николаева. Сделав под его руководством всего
двадцать пять выстрелов (именно столько патронов в одной коробке), я
почувствовал себя способным стать чемпионом мира. Я совершенно не понимал, как
у него это получается. Он просто стоял рядом, держался рукой за цевье моего
ружья, в какой-то момент быстро говорил:
– Выстрел!
Я послушно нажимал спусковой крючок, не понимая, почему это
надо было делать именно в то мгновение, и с изумлением и восторгом видел
разлетающиеся осколки разбитой мишени и слышал его ласковый голос:
– Вот и нет тарелочки. Вот как ты ее сделал, Пашенька.
Ясно было, что «сделал» летящую тарелочку не я, а он,
инструктор Николаев, но – видит бог! – я так и не понял, как он это
делает. Ведь мушку на мишень навожу я, а он стоит рядом, он же не может видеть,
совместил я мушку с мишенью или еще нет и вообще где находится эта самая мушка
по отношению к двигающейся мишени.
Дане нужен был именно такой инструктор.
– Ну что ж, – Михаил Олегович решительно отодвинул
тарелку и налил себе кофе, – я подумаю, как это организовать. Пока
занимайтесь по прежнему графику. Я скажу тебе, когда приму решение.
Черт возьми, кажется, Володя действительно хорошо знает
своего брата. Все как по нотам расписал. И вообще, я в этот момент почувствовал
себя полным идиотом. То Нана дает мне советы – и они оказываются правильными,
то Владимир. Все всё знают, все кругом умные, один я дурак.
– И еще одно, – не глядя на меня, добавил Руденко,
когда я уже собрался идти переодеваться. – Я тебя предупреждал, что все
вопросы ты должен решать только со мной.
Он не спрашивал, он утверждал, и я как-то не понимал, какой
реплики он от меня ждет, поэтому просто кивнул.
– Вчера брат мне сказал насчет твоей встречи с
участковым. Еще раз позволишь себе передавать мне что-то через третьих лиц –
уволю. Всё. Свободен.
