Мне и так было понятно почему, но я на всякий случай
спросил.
– Смотреть будут. И смеяться надо мной. Поедем домой,
ну пожалуйста.
Когда мы садились в машину, я краем глаза углядел все того
же Стаса, вытаскивавшего из своего «Форда» ружье в кожаном чехле. Вот и
замечательно, пусть видит, на какой машине я приехал. Пусть знает, что я в
полном шоколаде.
Весь обратный путь Дана проспала, привалившись к моему
плечу. Еще бы, столько свежего воздуха с непривычки! Кислород – превосходное
снотворное, это всем известно. Да еще переволновалась, перепсиховала,
наревелась – короче, полный комплект, необходимый для крепкого здорового сна. А
вот я не спал и предавался невеселым размышлениям о собственной репутации в
глазах знакомых. Стас, конечно, сегодня же сообщит всем, кому сможет, не только
о том, что я жив, но и о том, что я спутался с малолеткой, да не с Лолитой
какой-нибудь (что было бы если не простительно, то хотя бы понятно), а с
ужасающе толстой, некрасивой девицей. Ну что мне теперь, всем подряд объяснять,
в каком бедственном положении я оказался из-за аварии и из-за коварства своей
возлюбленной? И что именно из-за этого я взялся за совершенно непрестижную
работу домашнего тренера, да еще не при спортивно одаренном подростке, а при
толстой девочке, которой надо худеть? Засмеют. Жалеть будут. Не сочувствовать,
а именно жалеть, как бездомного калеку, которому и в голову никому не придет
реально помочь чем-нибудь и мимо которого стараются пройти побыстрее, чтобы его
страдальческий вид не превратился в немой укор твоей сытой и беззаботной жизни.
По поводу моей якобы связи с малолеткой станут отпускать сальные шуточки. Одним
словом, ничего хорошего. И как меня угораздило так лопухнуться со Стасом? Я
ведь знал, что мои знакомые ездят в этот клуб, сам вместе с ними приезжал туда,
так почему же я совершенно не подумал о возможности столкнуться с кем-нибудь из
них? Почему не приготовил заранее красивую легенду?
* * *
Мы стали жить по новому графику, и я повеселел. Все-таки не
так скучно, да и движение вперед наметилось отчетливо. К концу первого месяца
ушли три с половиной килограмма, и хотя Дана по-прежнему закрывала глаза,
вставая на весы, она проявляла к оглашаемым мною цифрам ежедневного «минуса»
живейший интерес. К тому же она оказалась действительно способной ученицей и
делала быстрые успехи в спортинге. Каждый раз дорога в клуб проходила в
условиях, приближенных к боевым: Дана сидела в машине, напрягшаяся и
молчаливая, хрустела пальцами и буквально в клочья разрывала носовые платки, из
машины в клубе выходила после длительных уговоров, а по окончании тренировки и
кормления стремилась побыстрее уехать. Но! С каждым разом уговоров требовалось
все меньше, а прогулка, которую я заставлял ее делать перед обратной дорогой,
становилась хоть на минутку, но длиннее. Одним словом, успехи были налицо. Даже
мои горестные похороны собственной репутации как-то подзабылись. Сперва я
решил, что если встречу еще кого-нибудь, то скажу, что Дана – младшая сестра
моей нынешней подружки. Или что она моя собственная сестра, например
троюродная. Или что я работаю в крупной фирме в службе безопасности и Дана –
дочь моего шефа или даже самого хозяина, которую мне доверили сопровождать на
тренировки. Короче, варианты были, но все они спотыкались об один и тот же
камень: как быть, если об этом заговорят при Дане? Обман сразу же раскроется.
Но это не самое страшное. Страшно другое: Дана поймет, что я соврал, потому что
стесняюсь говорить правду, и ее искалеченное сознание повернет это таким
образом, что я стесняюсь не своего статуса, а конкретно ее, Дану Руденко,
потому что она безобразно толстая и неуклюжая. И все мои старания пойдут псу под
хвост.
Мы ездили в клуб, и поскольку никого из знакомых я пока
больше не встречал, то и усилия по придумыванию легенды быстро сошли на нет.
Однако расслабился я рановато. Нашлись среди людей, знавших меня, такие,
которые зачем-то встали рано и приехали стрелять к десяти утра.
Ко второму столкновению я оказался готов если не материально
(в том смысле, что не имел в запасе легенды), то морально, решив из неприятной
ситуации извлечь максимум пользы хотя бы для Даны. И когда во время завтрака в
ресторане ко мне подошли двое из моей бывшей тусы, я не стал уходить с ними
подальше, чтобы поговорить наедине. Наоборот, я сказал:
– Знакомьтесь, это Богдана.
Ну да, я садист. Сам знаю. Но знаю и другое: без боли и без
травм не бывает результата. Хочешь чего-то добиться – будь готов к тому, что
будет больно, страшно и тяжело. Сладкими бывают только пряники, от которых
толстеют, а бесплатным – сыр в мышеловке. За все надо платить. И если моя
задача состоит в том, чтобы вернуть Дану к полноценной жизни, то платить по счету
мы должны вместе, а не я один.
Дана совершенно растерялась, такого поворота она не ожидала
и не знала, как себя вести. Ребята гнусно улыбались (или мне казалось, что
гнусно?) и в упор смотрели на девочку, видно, успели пообщаться со Стасом, и
похабное любопытство так и сочилось из их мерзких глазенок. Странно, я поймал
себя на мысли, что раньше очень хорошо к ним относился, они казались мне
неглупыми и веселыми парнями, и я с удовольствием проводил время в их компании,
а сейчас думал о них такими вот нехорошими словами.
Наконец она пробормотала:
– Здравствуйте.
Я приободрился и решил продолжить:
– А это Алексей и Федор. Алексей, по-моему, ничем не
занимается, живет на деньги своего папы. А Федор у нас – катала. Знаешь, Дана,
кто такой катала? Это тот, кто умеет мошенничать в картах и зарабатывает деньги
тем, что обманывает доверчивых людей. Понимаешь, Дана, человек верит в его
порядочность и садится с ним играть, а он обманывает. Ловко так, красиво.
Большие бабки гребет.
Короче, меня понесло. Наверное, я был не прав, и в головах у
Лешки и Федора никаких гадких мыслей по поводу меня и Даны не было, и обижал я
их совершенно незаслуженно. Впрочем, почему обижал? Я же ничего не выдумал,
говорил чистую правду. Лешка действительно был мальчиком-мажором, нигде не
работал и красиво прожигал родительские денежки, а Федор и в самом деле был
каталой. Просто полгода назад, да какие полгода – еще месяц назад мне это
казалось нормальным, и я готов был с ними общаться. А сегодня, заметив, как они
смотрят на Дану, и вспоминая скабрезные шуточки Стаса, не мог справиться с
отвращением. Вероятно, я плохо воспитан и не умею скрывать эмоции и делать
хорошую мину. В общем, из дипломатов меня сразу поперли бы.
Но так приятно было смотреть, как вытягиваются у них рожи!
– Ну ты вообще… – только и смог выдавить из себя
Лешка. – У тебя что, после аварии крышу снесло?
– Ага, – радостно подтвердил я. – Вот и
Богдана тебе подтвердит. Ну-ка скажи, Дана, я похож на психа?
– Да вы что? – От изумления она, похоже, забыла
стесняться. – Вы совершенно нормальный.
– Ну вот видите, – я победоносно улыбнулся. –
Еще вопросы есть?
Вопросов не было. Ребята быстренько ретировались, на
прощание посоветовав мне лечиться у мозгоправа, а я, попивая свой эспрессо,
подсчитывал, скольких зайцев сумел убить одним выстрелом. Во-первых, я заставил
Дану принять участие в разговоре с незнакомыми мужчинами. Пусть всего лишь
несколькими словами, но все-таки. Во-вторых, я избежал вопросов о том, кто
такая Дана и почему я связался с малолеткой. В-третьих, я избавил себя от
необходимости врать. В-четвертых, я ускользнул от риска быть разоблаченным и
тем самым нанести Дане травму, которую практически невозможно будет потом
залечить. И в-пятых, я, похоже, навсегда пресек желание части своих знакомых
подходить ко мне здесь, в клубе, и вынуждать снова убивать первых четырех
зайцев. В итоге выстрел удался на славу и принес мне чувство, как говорили во
времена моего детства, глубокого удовлетворения.
