– Нет-нет, спасибо, я правда есть не хочу. А желе жутко
вкусное.
– Но ты его еще не готовила?
– Нет, – опять покраснела Маня.
– А еще съешь? Я, пожалуй, тоже попробую. Ты не
стесняйся, а то оно пропадет…
Они молча ели желе, и вдруг Василиса хлопнула себя по лбу:
– Маша, ты сказала, что вы нашли в квартире Элеоноры –
окурок?
– Да.
– Какой?
– Обычный окурок. От папиросы «Казбек».
– «Казбек»? Ну конечно, «Казбек»! Кажется, я знаю, где
искать Инночку!
…Около двух часов дня, когда на смену Никите и Ксюше должны
были явиться Гошка и Маня, в квартире Элеоноры Федоровны Голубовской раздался
звонок в дверь.
– Вот это точность! – хлопнула в ладоши Ксюша,
хотя на самом деле ей меньше всего хотелось сдавать такое приятное и
многообещающее дежурство.
Дело в том, что тетя Лена ушла домой, Аля убирала квартиру,
категорически отказавшись от помощи ребят, и у них с Никитой завязался разговор
и выяснилось, что их взгляды и вкусы во многом, очень во многом, совпадают, но
главное, Ксюша отчетливо поняла, что нравится Никите. А уж как он нравился ей,
и говорить не приходится. Но все-таки она решила пока не подавать вида, что ей
не хочется с ним расставаться.
– Слушай, Ксеня, давай после дежурства куда-нибудь
пойдем, – предложил он ей.
Она удивленно и радостно на него взглянула, и вот тут-то
раздался звонок.
Никита шагнул к двери и, ничего не спрашивая, открыл. На
пороге стояла какая-то женщина в меховом жакете и Маня.
– Привет! Это мы! А Гошка уже пришел? – с порога
выпалила Маня. – Вот, познакомьтесь, это Василиса Михайловна!
А это Ксеня Филимонова, а это Никита!
Но тут в прихожую выскочила Аля и в слезах бросилась к
Василисе.
– Ой, Василиса Михайловна, голубушка, беда-то какая!
Что ж теперь делать-то?
– Погоди, Аля, может, еще и обойдется все.
– Аля, дайте Василисе Михайловне хоть шубу снять, она
плохо себя чувствует!
– Ой, вы и вправду бледная такая, как говорится, краше
в гроб кладут!
– Да вы что? Как вы можете! – возмутилась
Ксюша. – Кто же в лицо такое говорит?
– Ничего, ничего, я знаю, что вид у меня не самый
лучший, – слабо улыбнулась Василиса.
Никита помог ей снять жакет. И тут в дверь опять позвонили.
– Гошка! – сказал уверенно Никита.
Это и в самом деле был Гошка. При виде Василисы у него глаза
на лоб полезли.
– А это Гоша! – представила его Маня. – Он у
нас…
– Что это значит? Опять твои штучки? – напустился
он на Маню, неприязненно оглядывая Василису.
– – Мы взяли ложный след! – объявила Маня. –
А Василиса Михайловна хочет нам помочь! Гошка, окурок у тебя?
– Окурок? Да, у меня, только дома.
– Скорее, принеси его!
Гошка внимательно посмотрел на Маню, йотом на Василису и, ни
слова не говоря, бросился вон из квартиры. Через несколько минут он вернулся и
все так же молча протянул Василисе маленький прозрачный пакетик, где лежал
окурок «Казбека».
– Совсем как в детективном фильме, – улыбнулась
Василиса и вытряхнула окурок в стоящую на столе пепельницу. Потом осторожно
взяла его двумя длинными наманикюренными ногтями и повертела. Наконец она с
довольным видом бросила окурок обратно в пепельницу и устало проговорила:
– Кажется, я догадываюсь, где Инночка…
Глава XI. Цезарь и другие
– Где? – хором закричали все.
– Слава Богу, слава Богу! – шептала
Василиса. – По крайней мере девочка жива, и здорова.
– Но где же она? Кто ее украл?
– Бабушка.
– Что? – воскликнула Аля. – Какая бабушка?
– Разве у нее есть бабушка? – удивленно
проговорила Ксюша.
– Да, есть. Элеонорина мать.
– Как? Зачем же она ее украла?
– О, это долгая, тяжелая, мучительная история и
вдаваться в ее подробности я не хочу, да и не могу, далеко не все знаю. Но по
крайней мере я надеюсь, что ребенку она вреда не причинит.
В дверь опять позвонили. Пришла тетя Лена.
– Что тут у вас? – спросила она и остолбенела при
виде Василисы.
Но Маня поспешила сказать:
– – Тетя Леночка, теперь мы знаем, где Инна! Она у
своей бабушки!
– У какой еще бабушки? – недоверчиво протянула
тетя Лена.
– Здравствуйте, Лена. Вы не знакомы с Агриппиной
Яковлевной.
– Кто это?
– – Мать Элеоноры.
– Нет, я даже не знала, что она жива…
Но почему вы решили, что это именно она?
– По окурку. Как Шерлок Холмс, – улыбнулась
Василиса. – Я-то хорошо ее помню, и она всегда курила «Казбек». И тушила
окурки всегда одинаково и очень приметно. Видите, как он необычно смят. Помню,
Эля еще, когда мы школьницами были, любила говорить: «Если моя мамаша оставит
окурок на месте преступления, ее обязательно найдут». Как в воду глядела.
– А она не навредит девочке? – испуганно спросила
тетя Лена.
– Нет, не думаю. Она просто хочет напакостить Эле или
что-то ей доказать.
– Но что же надо доказывать таким способом?
– Ну, например, что Эля никудышная мать. Уехала,
бросила ребенка на няньку…
– Василиса Михайловна, простите, а вы не знаете, где
она живет, эта женщина? – вмешался в разговор Гошка. – Хорошо бы
все-таки найти Инночку и вернуть домой, а там пусть они сами разбираются.
– Нет, боюсь, из этого ничего не выйдет.
Не отдаст она ребенка. Да к тому же я не знаю, где она
живет, хотя в принципе это легко выяснить, хотя бы через справочную.
Агриппина Яковлевна Дубовня.
– Дубовня? – переспросил Никита., – Ну и
фамилия!
– Отличная, прекрасная, самая лучшая фамилия! –
завопила Маня.
Все с недоумением на нее уставились.
– Не понятно, что ли? Дубовню найти в сто раз легче,
чем Степанову или Николаеву!
Василиса засмеялась:
– А ты и вправду нестандартная девочка. Другая бы
сказала Иванову или Петрову!
– Или Сидорову!
– Вот-вот!
– Вы меня, конечно, извините, – подала голос
Аля. – А если эта самая Агриппина и вправду тут была, но девочку не крала?
