– Она… Она… – Губы у девушки задрожали, из глаз
полились слезы.
У Мани упало сердце. «Выходит, с Инночкой все-таки случилось
что-то плохое?»
– Что с ней? – тихо спросила она.
– Пропала. Совсем.
– Как это?
– Я не знаю… Я ничего не делала… я прихожу, а ее нет…
– Знаете что? Давайте отойдем вон туда и поговорим. Вы
мне все расскажите, вам же легче будет!
– А ты… ты меня в ментовку не сдашь?
– Нет, если честно все расскажете… Хотя если она
пропала, то надо было сразу милицию вызывать, по горячим следам!
– Я боялась…
– Чего?
– Я их вообще боюсь, ментов… – всхлипнула девушка.
– Аля, вы успокойтесь и расскажите все по
порядку, – примирительно проговорила Маня. – Тут, конечно, не очень
удобно разговаривать, но давайте вон на ту скамеечку сядем. У вас случайно
пакета нету, постелить?
– Какого пакета? – вскинула на нее очумелые глаза
Аля. – Ты почем знаешь, как меня звать?
– От тети Лены. Знаете такую, с десятого этажа?
– Ну да, знаю…
Маня рукавичкой стряхнула снег со скамейки и села, Аля
опустилась рядом с нею.
– Так что же произошло? – тихонько спросила Маня.
– А ты откуда знаешь, что Инночка…
– Я вам потом все объясню.
– Ой, даже и вспоминать страшно…
– Ее… Ее убили? – едва выговорила Маня.
– Ой, свят, свят, свят, что ты такое говоришь! –
запричитала Аля. – Нет, Господь такое не допустит!
– Вы можете рассказать по порядку, что произошло?
– Ладно, слушай! Хозяйка, Элеонора Федоровна, уехала,
очень далеко и надолго, на целых две недели, перед самым Новым годом, а Инночку
со мной оставила, как всегда. Я у них уже полгода работаю, она мне доверяет… А
тут вдруг звонит какой-то человек и говорит, что привез мне кое-что от моих
родных из Лысьвы.
– Откуда? – переспросила Маня.
– Из Лысьвы, это город такой на Урале… – Она замолчала,
уставившись в одну точку.
– А дальше что?
– Дальше? – встрепенулась Аля. – Дальше он
сказал, что у него времени мало и он может вот прямо сейчас мне эту посылочку
завезти. Но я испугалась. Не хотела незнакомого человека в квартиру пускать.
Квартира-то богатая, долго ли до греха… А Инночка как раз спала после обеда, и
простужена была, короче, тащить ее с собой я тоже не могла, вот и назначила ему
встречу у подъезда. А он говорит, мол, если не хочешь меня в квартиру пустить,
то мне тоже время терять ни к чему, и сказал, что будет ждать меня у метро.
Думаю, тут до метро недалеко, я в два счета обернусь, пока Инночка спит. Ну и
понеслась. Полчаса ждала, никто так и не пришел. Плюнула я и домой побежала. А
там…
– Что? – выдохнула Маня.
– Ничего и никого. Все на месте, только Инночки нет. Я
чуть умом не тронулась. Решила сперва, что она от меня где-то спряталась. Все
обыскала, а как до меня дошло! Лучше б я померла. Так мне страшно стало, что я,
как была, выскочила из квартиры и сбежала. У подруги одной отсиживалась. Да, я
забыла сказать, там на Инночкиной кроватке записка лежала, написано печатными
буквами: «Заявишь в милицию, прощайся с жизнью».
– А где эта записка?
– Выбросила я ее… Испугалась до смерти. А побыла у
подруги, так и вовсе мне плохо стало. Как теперь жить-то? Как в глаза Элеоноре
Федоровне глянуть? Что сказать?
– Почему ж вы к тете Лене не обратились?
– Да у меня со страху мозги все набекрень! И Инночку
жалко, сил нет, и себя тоже… Я ни в чем не виновата, а за что мне погибать?
– А вы хоть понимаете, что вас нарочно из дому
выманили?
– Понимаю, как не понять… Только я уж потом что-то
соображать стала, а сперва…
Бежала, как зайка несчастная… И чего теперь делать, ума не
приложу!
– Заявить в милицию! – твердо сказала Маня.
– Ой, да ты что! Они меня сразу посадят!
– Почему?
– Потому что у меня прописки нет или как ее… этой… ну,
регистрации, я сама ребеночка одного оставила. На кой им еще кого-то искать,
если меня посадить можно и дело с концом.
– Но как же Инночка? Ведь она в лапах преступников!
– Ой, не говори, я как про нее подумаю… ты знаешь что,
мне в туалет надо, прямо ужас! Ты меня тут подожди, ладно, за сумкой присмотри,
тут мои вещи, я решила из Москвы отвалить и вернулась за вещами, надеялась, что
никто не заметит. Ой, мамочка, не могу…
И она бросилась за какие-то постройки.
Маня сидела как громом пораженная. Какая интуиция у тети
Лены! И что теперь делать? Надо во что бы то ни стало убедить Алю пойти с ней
если не в милицию, то к тете Лене. У нее нет регистрации? Это не смертельно,
она же не террористка какая-нибудь, просто девушка с Урала. Ну, заплатит штраф…
лишь бы нашлась Инночка.
А потом вернется Элеонора и зарегистрирует ее или как там
это делается… Одно Маня понимала: в сравнении с похищением ребенка такая
мелочь, как регистрация, роли не будет играть даже в глазах милиции.
А если благодаря Але девочку найдут, то милиция еще и
поможет ей зарегистрироваться. Так размышляла Маня, ожидая на скамейке
возвращения Али. Наверное, она тут туалета не, нашла и побежала скорее всего на
Ленинградский вокзал. Да, конечно, поэтому ее и нет так долго. Маня начала уже
замерзать, она вскочила и стала приплясывать вокруг скамейки. Но когда с
момента ухода Али прошло полтора часа, до девочки наконец дошло, что Аля
попросту сбежала, бросив свои вещи. Она, видно, смекнула, что Маня станет
уговаривать ее сообщить в милицию о пропаже ребенка, и так испугалась… Маню
захлестнула бессильная злоба: "Какая же я доверчивая кретинка, дура,
остолопина беспросветная! – Она схватила сумку и со всех ног понеслась
домой.
От холода и обиды у нее зуб на зуб не попадал. Влетев в
подъезд, она вдруг остановилась. – К кому бежать? К Гошке? Или к тете
Лене? Нет, пока к Гошке, надо сначала обсудить все с ним, а потом уж… Только бы
он был дома, только бы был дома". Она позвонила в знакомую дверь, и почти
тотчас же дверь распахнулась. Гошка стоял одетый, в новой сногсшибательной
куртке, присланной его отцом из Германии. По мнению Мани, Гошка в ней был
просто неотразим.
Но сейчас ей было не до того.
– Гошка, какое счастье, что ты дома! – с порога
крикнула она.
– Вообще-то я ухожу.
– Гошенька, миленький, отмени все дела, пожалуйста, я
такое узнала!
– Что случилось? – насторожился Гошка. Он сразу
понял, что Маня не шутит.
