– Дружить явился? – ласково поинтересовалась она, разглядывая появившуюся на экране физиономию мамуна – ободранную еще больше, чем раньше. Хвост в поле зрения камеры не попадал, но Ирка не сомневалась – сейчас на мамунову гордость без слез не взглянешь! Она хихикнула. Мамун укоризненно поглядел на нее с экрана и тяжко вздохнул:
– Что я должен делать?
– Ничего особенного! – солнечно улыбнулась Ирка. – Завтра… Нет, уже сегодня, с утра… – уточнила она, взглянув на часы. – Твой начальник отправит кого-то тайно и незаметно проверить обстановку рядом с немецким чертовым банком. Ты должен попасть в эту группу. И когда будете там ошиваться, сделать так, чтоб тебя заметили. Ненавязчиво. Совершенно случайно. Совсем чуть-чуть… Справишься, отменю грибок копыт и колит с аппендицитом.
– А бронхит? – быстро спросил черт.
– Поверь мне… – задушевно сказала Ирка. – В ближайшее время разумному черту лучше лежать в постели с каким-нибудь тяжелым заболеванием. Так что бронхит оставим – для твоей же пользы.
– А если не сумею?
– Простатит нашлю, – равнодушно пообещала Ирка. Она не очень знала, что за болячка такая, но в рекламе она упоминалась как одно из самых страшных бедствий человечества – наравне с перхотью и кариесом.
– Круты вы, ох и круты, Ирина Симурановна! – почтительно закряхтел мамун и, поглядев на Ирку с глубочайшим уважением, отключился.
Ирка закусила губу, глядя в мерцающий экран. Ну вот, теперь уже остановить ничего нельзя.
Мама… Мама спит за стеной, пока ее дочь… аккуратно уничтожает все ее мечты.
Ирка встряхнула волосами. Надо идти спать. Завтра лучше дома не оставаться. Придется убираться в школу, а у нее мало что домашка за два дня не сделана, так она еще и третью ночь практически не спит! Отчаянно зевая, она уже собиралась закрыть ноут… и остановилась.
Рискованно ввязываться в бой, когда перед тобой болтается такая загадка! А болотный столько раз упомянул…
– Так почему же они сегодня закатили бал? – пробормотала Ирка, еще немного подумала и набрала несколько слов в окошке поисковика. Пять минут работы – зато она будет полностью готова.
Прошло пять минут. Потом еще пять, потом еще… Ирка скакала со ссылки на ссылку.
– Ничего себе! – она наконец подняла голову от экрана.
В Интернете можно найти что угодно. Правда, чтоб понять значение некоторых вещей, надо быть ведьмой.
– Теперь я знаю, куда можно отправить весть с пауками, – прошептала Ирка.
Только что это дает?
– Завтра. Я подумаю об этом завтра. А сейчас спать-спать-спать… – Ирка решительно захлопнула ноут и, пошатываясь, побрела в комнату.
Ну как же плохо без своей комнаты! Осточертело спать с бабкой в одной постели… да-да, сто чертей занимали бы меньше места – их хотя бы можно свернуть калачиками! Или вообще выкинуть на фиг! Пыхтя, Ирка наконец сумела отпихать бабку подальше от края, освободив себе крохотный кусочек дивана. Бабка пробормотала что-то сквозь сон и откатилась к стенке. Облегченно вздохнув, Ирка забралась под одеяло, вытянулась на простыне.
Спать… спать… Мягко, тепло, удобно… Спать… Перед глазами поплыло… Блаженство какое… Спа…
Над ухом бабахнули из пушки… а потом раскатисто заработал пулемет.
Ирка вскочила. Пружины дивана подбросили ее, точно батут, она плюхнулась обратно, спросонья перекинулась в собаку…
Громадная черная борзая лежала на полу возле старого дивана и… тоненько, жалобно скулила.
Лежащая у стены бабка вдохновенно храпела:
– Ба-бах! Тра-та-та! Ба-бах! Тра-та-та!
Глава 20
Контрольная на выживание
Странное место – школа. Даже если у тебя нормальные отношения с одноклассниками, даже если в расписании полно предметов, которые ты любишь, вот как Ирка языки, историю и литературу… ну еще биологию… а все равно это немножко тюрьма. Для кого меньше, а для кого и больше. Ну или скорее – каторжные работы, хочешь не хочешь, а идешь и отрабатываешь. Не явился – или предъявляй бумажку, что такого с тобой ужасного случилось, или жди неприятностей. Взрослые, правда, твердят, что они тоже на работу – хотят не хотят, а идут, потому что иначе вам, лентяям, жрать будет нечего… Но здесь есть небольшая разница – они хотя бы работу выбрали сами! А ты можешь сама выбрать школу? Нет, можно, конечно, выбрать между той, которая за углом, и той, которая через два квартала… И что? Там и там будут те же предметы, какие Министерство образования решило преподавать; и даже если тебе хочется заняться чем-то важным и полезным, например, свойствами трав или особенностями французского liaison, которое Ирке тяжело давалось – практики мало! – а все равно придется идти на ОБЖ! Где тебя в твои почти тринадцать лет будут учить, что умные детки не суют пальцы в розетку. Или на этику, где тебе опять же расскажут, что хорошие детки не бьют одноклассников книжкой по башке. Даже если очень хочется.
А еще школа – это место, где учителя, которые сами знают всего один предмет, требуют, чтоб ты знала все! Вот Ирка знает десяток языков – будь она взрослой, этого было бы достаточно, чтоб ее все уважали, и плевать, что у нее с математикой-физикой не очень… Ага, а в тринадцать лет (ну, почти тринадцать) и математичка, и физик регулярно объясняют, что она – дура необразованная и быть ей дворничихой, когда вырастет. Однажды Ирке это так надоело, что она стала отвечать математичке исключительно по-итальянски, а с физиком общаться вообще на недавно выученном шведском (что там учить, перемешай английский с немецким – вот тебе и шведский!). И схлопотала «неуд» за поведение! Даже директриса, вечно отправляющая Ирку на языковые олимпиады, не стала заступаться – сказала, Ирка оскорбила преподавателей, намекая, что они чего-то не знают. Им, значит, даже намекнуть, что у них с образованием не идеально, – оскорбление, а ее прямым текстом в дворничихи отправлять – все нормально!
Американцы, с которыми Ирка общалась в чатах, рассказывали, у них в старших классах можно самому выбирать предметы – составляешь свое, собственное расписание, что ты учить хочешь, сдаешь его школьному секретарю, а дальше бегай из кабинета в кабинет, учи, что выбрал! Но это у них… А у нас не только сами старшеклассники, но и их родители считаются дебильными от рождения, неспособными сообразить, какие знания им в будущем понадобятся, а какие – не очень.
Но сегодня Ирку совершенно устраивало, что школа похожа на тюрьму или крепость – ведь если откуда-то трудно выйти, туда должно быть так же трудно зайти! Фиг Тео ее отсюда сегодня выковыряет! Она никак, ну никак не может с ним поговорить насчет ее участия в их чертовых делах. Утром ей надо было мчаться в школу: ах, Тео, verzeih mir – прости меня, все потом, ты же видишь, я проспала, ох, как я опаздываю! Теперь она на уроках – сегодня их целых восемь, раньше трех она не закончит, а ведь ее три дня не было в школе, и справки нет, надо идти к классной Екатерине Семеновне объясняться… Еще ученица Хортица собирается проявить невиданный энтузиазм – напроситься после уроков переписать пропущенную контрольную по алгебре! Надо же ей исправлять печальную ситуацию с оценками. А там можно остаться вместе со второй сменой – уроки делать. У нее в комнате авария, окна нет, заниматься совершенно негде! Вот и выходит – до самой поздней ночи они с Тео не увидятся! Ирка удовлетворенно улыбнулась.
