Вревский обернулся от окна и спросил:
– Какие у вас отношения с Ахметом Керимовым?
– Я учился с ним в гимназии, в одном классе.
– В гимназии? Он учился в гимназии?
Андрей не поверил Вревскому, что тот об этом не знает. Вревский только хотел показать своими словами, что не считает Ахмета достойным учиться в гимназии.
– И неплохо учился, – сказал Андрей.
– Допускаю. Кстати, я попал в Ялту по делу, связанному с замыслами вашего друга. Личность подозрительная.
– Он оказал мне любезность. Иначе бы мне не добраться до Ялты так быстро.
– А, у него авто, – сказал Вревский. – И вы знаете, сколько стоит такая машина?
– Нет, не знаю.
– Ни у его отца, ни у нас с вами никогда не будет возможности честно заработать такие деньги. Вам не приходило в голову, что эта машина куплена на нечестные деньги?
– Я об этом не думал. Мне было не до этого.
– Хорошо, хорошо, оставим этот разговор. Вы будете в гостинице «Россия»?
– Да.
– Попрошу вас никуда не уезжать. Вы мне понадобитесь.
– Я специально приехал…
– Ладно, голубчик. А я так рассчитывал, что вы будете сотрудничать со следствием!
– Я сотрудничаю.
– Я вас провожу вниз.
Вревский вывел Андрея из дома. Андрей увидел, что перед калиткой стоит мотор Ахмета. Ахмет сидел за рулем. При виде Андрея он нажал на клаксон.
– Вот почему вы заговорили о Керимове, – сказал Андрей.
– Разумеется. Увидел и заговорил.
– Вы мне скажете, когда я смогу увидеть Глашу?
– Разумеется. Завтра утром в десять я жду вас у себя. В здании городского суда. Спросите меня. Больше вам нечего сказать?
– Я только хотел сказать, что вчера ночью меня преследовал какой-то человек.
– Как так преследовал? – Вревский казался удивленным.
– Он шел за мной по улице.
– Это не мой человек, – сказал Вревский. – Я узнал о вашем приезде только сегодня утром. Как он выглядел?
– Молодой, в пиджаке…
– Вы бы его узнали?
– Не уверен.
– Будьте осторожны. Мне бы не хотелось лишиться такого полезного свидетеля. Хотите, я поставлю охрану у гостиницы? Или у дома вашей прекрасной дамы? – Вревский улыбнулся.
– До свидания, – сказал Андрей. Они формально поклонились друг другу.
Ахмет открыл дверцу машины навстречу Андрею.
– Садись, – сказал он, – карета подана.
Мотор заработал, и машина сразу начала разворачиваться.
– А я этого Вревского знаю, – сказал Ахмет. – Он меня не любит. Поэтому я его в машину не позвал. Пускай прогуляется пешком.
Андрей обернулся. Вревский стоял, широко расставив ноги, руки в карманах, – смотрел вслед. Он все понимал.
– Спасибо, что ты приехал. Он меня измучил.
– Он думает, что ты из Москвы на аэроплане прилетел, чтобы завладеть сокровищами отчима. А я твой сообщник. Куда поедем?
– Выезжай на набережную, потом я покажу.
Андрею почему-то и в голову не приходило сомневаться в правильности того, что Ахмет возит его по Крыму. Да и Ахмет ничем не показывал, что он – благодетель.
Они выехали на набережную. Навстречу им катил схожий автомобиль, в котором сидели две дамы. В молодой Андрей узнал княжну Татьяну.
Дамы проводили удивленными взглядами машину Ахмета. Машин в Ялте было мало, каждая на счету и принадлежит известной персоне. Лишь в самые последние месяцы появились автомобили у армейских и флотских высоких чинов.
Ахмет помахал дамам, те поклонились, так и не разобрав, с кем раскланиваются.
Ахмет сказал:
– Узнал, да? Она до сих пор помнит прикосновение моей трудовой руки к ее изнеженной коленке. Может, жениться на ней, а?
– Ты что-нибудь еще узнал? – спросил Андрей.
– Думаешь, Ахмет всю ночь не спал, переживал, искал? Спал я без задних ног. Очень устал. Где поворачивать?
– На Садовую, к храму.
– Но одну вещь я узнал. Дезертиры здесь ни при чем. Мне точно сказали. И местные воры не знали ничего. Все думали, что он чудак, небогатый. Он хорошо свои тайны хранил.
– Недостаточно.
– А ты что в доме видел?
– Видел кровь в кабинете. И ковер ножом порезан. И место, где была шкатулка с драгоценностями.
– А ты сам о ней знал?
– Следователь меня об этом спрашивал. Знал, знал.
– И что внутри, знал?
– Там были драгоценности. Отчим показывал, но я не очень разглядывал.
– Значит, еще кому-то рассказал. Может, служанке своей, Глаше?
– Чепуха. Ее же чуть не убили.
– Сначала обещали поделиться, а потом раздумали. Вот и убили. Это бывает. Женщины – ненадежные. Когда родишься мусульманином, узнаешь, что женщина должна знать свое место.
– Вот здесь остановись, – сказал Андрей. – Пойдем со мной, познакомишься.
– Нет, не надо знакомиться. Лучше так сделаем. Я голодный, ты голодный. Бери свою Лиду, я вас на настоящем авто в ресторан повезу. На Учан-Су. Там еще открыто.
Андрей предпочел бы побыть с Лидой вдвоем, но он был обязан Ахмету, да и предложение друга было соблазнительным.
Андрей взбежал наверх. Евдокия Матвеевна была дома, она открыла дверь и поцеловала Андрея в лоб, печально, по-матерински, будто на похоронах. Андрей, который готов был закричать с порога: «Поехали в ресторан!», смутился нелепости своего поведения. Они стояли в прихожей, Евдокия Матвеевна говорила нужные слова о том, какой человек был Сергей Серафимович и как это должно быть тяжело для Андрея. Андрей соглашался и не знал, куда девать руки. Почему-то все говорили об отчиме как о мертвом. А Андрею казалось, что он его еще увидит.
– Проходите! – опомнилась наконец Евдокия Матвеевна. – Чего же мы здесь стоим?
– Простите, я потом к вам приду, – сказал Андрей. – Там внизу нас ждет мой товарищ. Он хотел нам помочь в одном деле… Мы с Лидочкой, если вы позволите…
– Как же так без обеда! Зовите своего товарища.
– Мама, не вмешивайся! – сказала Лидочка с незнакомой еще Андрею командной интонацией. – Андрей, спускайся вниз, я через три минуты буду.
Лидочка прибежала минут через пять. Уже одетая для выхода. В доме напротив к стеклам прижались удивленные лица – видно, автомобиль еще никогда не заезжал на эту улицу. Евдокия Матвеевна тоже выглянула и не скрыла удивления.
– Мы едем обедать куда-нибудь, где мамы не задают вопросов, – сказала Лидочка, когда они устроились и машина покатила вниз. – Я по твоему тону поняла.
