— А где ваши медвежата? — спросила Каллик. — Что с ними случилось?
Глаза Нанук затуманились, она отвернулась и беспокойно переступила с лапы на лапу.
— Я не хочу говорить об этом.
Каллик посмотрела на ее бессильно сгорбленные плечи и все поняла. Она чувствовала горе, прижимавшее Нанук к земле, запах этого горя был сильнее вони липкой грязи на ее шерсти. Она вытянула шею и дотронулась дрожащим носом до носа Нанук. Потом закрыла глаза и легла на пол.
Нанук легла рядом с ней, и Каллик прижалась боком к ее боку.
— Я знаю, что ты не мой детеныш, — проурчала Нанук. — А я не твоя мама. Но теперь мы с тобой будем вместе.
И Каллик уснула. В эту ночь, впервые после смерти мамы, она чувствовала себя в безопасности.
Глава XXVI
ЛУСА
Золотые лучи солнца пробивались сквозь листву, бросали пятнистые зеленые тени на лесную землю. Теплый ветерок шелестел в кронах деревьев, а где-то неподалеку раздавалось журчание ручейка и доносился запах ягод.
Луса медленно шла по лесу, полной грудью вдыхая душистый свежий воздух. Она уже успела забыть, как приятно подставлять спину теплому солнцу и погружать когти в рыхлую, сырую после дождя землю.
Деревья вокруг были незнакомые. По пути Луса несколько раз останавливалась, вставала на задние лапы и внимательно осматривала высокие и твердые стволы с огромными раскидистыми ветками и сильными корнями. Деревья были чем-то похожи на больших медведей, и Луса снова вспомнила рассказы Стеллы о медвежьих душах.
Луса опустилась на четыре лапы и заметила чуть поодаль странное дерево, непохожее на все другие. В отличие от своих исполинских соседей, оно было маленькое и все усыпано красивыми белыми цветами. Казалось, будто небесные звезды превратились в цветы и рассыпались по веткам. Луса подумала, что хотела бы после смерти превратиться в такое красивое дерево. Это гораздо лучше, чем плыть по реке, как Ока и Тоби.
Потом она заметила маленькие красные ягодки, свисавшие с ветвей дерева. Луса поспешно поднялась на задние лапы и взяла пастью ягоду. Сладкий сок брызнул ей в рот, а шкурка приятно пощекотала язык. Это было гораздо вкуснее отбросов, которыми она так долго питалась! Это было даже немножко лучше соленой картошки.
Внезапно за спиной у Лусы громко захрустели ветки. Сердце ее замерло от страха, и она, не раздумывая, вскарабкалась по стволу дерева и спряталась среди цветов, крепко обхватив лапами ветку.
На поляну выбежало огромное четвероногое животное. Длинные ветки росли у него из головы, а шкура была усеяна бурыми пятнами, похожими на камешки в ручье. Животное остановилось под деревом, нервно поводя головой. Оно стояло прямо под веткой, на которой сидела Луса, и она могла бы спрыгнуть ему прямо на спину, если бы захотела. Разумеется, у нее не было ни малейшего желания делать такую глупость. Она чувствовала страх животного, и этот страх заставлял ее еще сильнее вцепляться когтями в кору. Наконец, странный зверь бросился в сторону и скрылся за деревьями.
Луса не спешила слезать на землю. Здесь, на дереве, она чувствовала себя в безопасности. Она сорвала еще несколько ягод и съела их. Запах цветов, листьев и смолы приятно щекотал ее глотку. Луса потянулась за новой ягодкой, и вдруг замерла с протянутой лапой.
Черный медведь смотрел на нее со ствола дерева. Оцепенев от ужаса, Луса молча смотрела на него. Она не помнила, сколько времени они просидели так, глядя друг на друга. Наконец, Луса протянула дрожащую лапу и раздвинула листья, чтобы лучше разглядеть незнакомца. И тут же с облегчением расхохоталась. Верно говорят, что у страха глаза велики! То, что она приняла за медвежью морду, оказалось всего лишь причудливыми наростами и выступами коры!
— Здравствуйте, — прошептала Луса, прижимаясь щекой к стволу. — Наверное, вы раньше были черным медведем?
Выходит, Стелла все-таки была права. Лусе было приятно думать, что медвежий дух смотрит на нее и знает о ней. Так она чувствовала себя не такой одинокой.
Она еще немного посидела на дереве, с наслаждением подставляя бока припекающему солнышку. Потом вежливо попрощалась с духом и слезла на землю. «Может быть, я скоро повстречаю другого духа», — сказала она сама себе и насторожила уши, чтобы определить, откуда доносится журчание воды.
Вскоре она уже шлепала по мелководью, и гладкие, как яйца, камушки весело шуршали под ее шагами. Ледяная вода остудила и успокоила ее бедные лапы, содранные в кровь после долгого путешествия по твердым тропам плосколицых. Отдохнув и напившись, Луса решила идти следом за рекой. Она видела, что берега медленно поднимаются к отрогам медвежьей горы, а значит, река приведет ее в те места, о которых говорила Ока… Приведет-то приведет, но что она будет делать дальше? Луса уже сейчас видела, что лес оказался гораздо больше, чем она могла себе представить. Даже если она заберется на верхушку самого высокого дерева, она все равно не увидит, где он кончается. Как же она отыщет там Токло?
Остаток дня Луса провела на реке, а с утра снова отправилась в путь. Она шла целый день, прячась в прохладной тени деревьев. На третий день река вдруг перестала карабкаться на склон горы, а сделала широкий поворот и побежала в лес. Луса уселась на берегу, свесив лапы в воду. Что теперь делать? Выходит, напрасно она доверилась реке? Нужно было прямиком лезть на гору и искать Токло! Ей не хотелось покидать реку, веселое журчание которой скрашивало ее одиночество и вселяло надежду на то, что все закончится хорошо. Река была ее другом, и Лусе было тяжело с ней расстаться. Наконец, она со вздохом поднялась и побрела в лес, чувствуя себя совсем одинокой и несчастной.
Дни становились длиннее и жарче, земля под лапами все круче поднималась вверх. За время путешествия Луса еще сильнее полюбила деревья, ведь они укрывали ее от зноя днем и давали прибежище ночью. В лесу она чувствовала себя в безопасности, но всегда помнила об осторожности. Ночью она забиралась на деревья и спала в ветвях, где ей были не страшны ни волки, ни гризли, ни случайно забредшие в лес плосколицые.
На шестой день путешествия Луса взобралась на высокое плато, нависавшее над деревьями. Она подошла к самому краю и невольно ахнула.
Целый мир расстилался внизу под ее лапами. Луса села и стала смотреть. Вдали, там, где небо касалось земли, висели легкие розовые облака. Отсюда виден был даже край леса, только разве до него дойдешь? Луса покачала головой и печально вздохнула. Наверное, она будет идти туда до первого снега! Где-то там, где виднеются узкие полоски дорог и силуэты каменных берлог, лежал ее Медвежатник. Может быть, ее семья сейчас тоже смотрит на медвежью гору и думает о ней?
Луса виновато понурила голову, и одиночество всколыхнулось в ней, как вода в реке. Она надеялась, что ее семья не очень тоскует о ней. Наверное, они догадались, что она не умерла, а просто сбежала. Луса вспомнила, как она сходила с ума от тревоги, когда плосколицые забрали с собой заболевшую Ашу… Но ведь медведи могут подслушать разговоры плосколицых кормильцев и догадаться, что случилось с Лусой. Они ведь знали, что она давно задумала уйти на волю! Интересно, сильно ли сердится на нее Кинг? Неужели он никогда ее не простит?
