Токло с трудом проглотил ком в горле. Неприкрытая тревога, звучавшая в голосе старого медведя, яснее всяких слов говорила ему о том, что его задача будет даже труднее, чем он думал.
— Отдохни и наберись сил, чтобы быть готовым к испытанию, — посоветовал ему Шеш.
Незнакомая худая медведица приблизилась к ним с зажатой в зубах маленькой рыбкой и почтительно положила свой улов к лапам Токло.
— Да хранят тебя духи, — прошептала она, с надеждой глядя на медвежонка.
— Спасибо, — пробурчал смущенный до слез Токло. — Ну… Хотите немножко? — предложил он Шешу и Уджураку.
Уджурак отрицательно помотал головой.
— Это только для тебя, — пояснил Шеш. — Тебе предстоит трудная задача, и ты должен быть сильным. Если ты сумеешь исполнить задуманное, у всех медведей будет вдоволь рыбы!
Но Токло все равно чувствовал себя очень неловко, когда улегся на землю и виновато съел принесенное угощение. Маленькая рыбка ничуть не утолила его голод, но все-таки приятно было съесть что-нибудь сытное, вместо набивших оскомину ягод и листьев. После еды веки Токло отяжелели, и его потянуло в сон. Но стоило ему закрыть глаза, как в ушах у него зазвучали недавние слова медведицы: Да хранят тебя духи…
Неужели она догадалась, что он боится духов? Они ждут его под водой, готовясь утянуть на дно, чтобы шкура его стала тяжелой, как камни, чтобы вода хлынула в нос и в глотку, чтобы нельзя было вдохнуть…
Испуганно открыв глаза, Токло высунул нос из-под лапы и стал смотреть на воду, сначала медленно приобретающую цвет гусиного крыла, а затем розовеющую от зарева заходящего солнца.
Хрустя галькой, к Токло снова приблизился Шеш.
— Пора, — негромко сказал он.
Токло мгновенно поднялся с земли. Вместе с Уджураком он подошел к краю воды и посмотрел в сторону почти неразличимого вдали острова, скрытого за пенными гребнями волн с качающимися на них птицами.
«Я не смогу, не смогу…».
Оглянувшись, Токло чуть не подпрыгнул от изумления. Казалось, все собравшиеся на озере гризли пришли на берег, чтобы проводить его в путь. Медведей было столько, что не сосчитать — огромные самцы, группки молодняка, тощие старики, встревоженные медведицы… Медведи сидели, лежали и стояли на задних лапах, но все они смотрели на Токло. Лапы у медвежонка задрожали и обмякли от страха, но спокойная уверенность Шеша придала ему сил. Казалось, этот старик серьезно верил в него, и даже в глазах дряхлого Огроока сверкал огонек надежды. Только Шотека, стоявший в сторонке от всех, смотрел на Токло с откровенной насмешкой.
Уджурак ткнулся носом в густую шерсть на плече Токло.
— Посмотри на озеро, — шепнул он. — Это хороший знак.
Токло снова повернулся к озеру. Спускающийся вечер окрасил воду в розовый цвет, и волны переливались, как брюшко жирного лосося.
— У тебя все получится, вот увидишь, — сказал Уджурак. — Просто помни, что ты умеешь плавать!
— Спасибо, — вздохнул Токло.
Уджурак взбежал вверх по берегу и остановился рядом с Шешем. Токло знал, что пути назад уже нет: он принял вызов и вручил свою судьбу в лапы духов. И теперь эти духи приготовились затащить его под воду и утопить…
«Ока? Тоби? Вы правда хотите снова меня увидеть?»
Токло сделал шаг вперед, и холодная вода лизнула его передние лапы. Он услышал, как медведи возбужденно зашептались за его спиной.
— Лосось вернется в наши реки!
— Какой храбрый малыш!
— Арктур! Помоги этому медвежонку вернуть нам дичь!
Если он не вернется, медведи даже не вспомнят его добрым словом и снова будут голодать. Но в этом случае он хотя бы никогда не увидит на их мордах разочарование, не услышит их горестных вздохов и жалоб на судьбу. Может быть, все это было заранее предназначено? Может быть, ему суждено было утонуть в этом озере, но сначала он должен был привести сюда Лусу и Уджурака, чтобы они нашли себе новых спутников, которые будут защищать и оберегать их в пути?
Он заходил все глубже и глубже, и вода холодом обжигала его лапы. Токло уже чувствовал, как духи умерших медведей цепляются за его шерсть, тянут на дно, ему казалось, будто он слышит голоса матери и Тоби. «Иди к нам… Иди в воду…»
На миг Токло замер, борясь с желанием выскочить на берег и со всех лап броситься прочь от воды.
«Зачем я согласился на это? Это все проклятый Шотека, чтобы ему никогда больше не поймать лосося! Пусть дерево рухнет ему на башку. Пусть огнезверь расплющит его на дороге…»
Токло сделал еще один шаг, и вода мягко подхватила его, оторвав от земли. Он тут же захлебнулся и закашлялся, отплевываясь. Потом высунул морду из воды, чтобы вздохнуть, и с силой оттолкнулся лапами от каменистого дна.
Медленно-медленно, с усилием загребая лапами, Токло поплыл к острову Следа.
Глава XVII
КАЛЛИК
Солнце уже садилось, когда Каллик сбежала вниз с холма и присоединилась к белым медведям. Все ее тело стало легким, как гусиное перышко, и она впервые не чувствовала под собой своих стертых в кровь лап.
Она добралась до Медвежьего озера! Она успела на церемонию Самого Долгого Дня! Может быть, она найдет тут Таккика!
Каллик весело трусила мимо белых медведей, стоявших группками и о чем-то степенно беседующих между собой. Некоторые медведи спустились к самой воде или даже заходили в озеро, чтобы напиться.
— …убили плосколицые, — услышала Каллик обрывок чьего-то разговора. — А медвежата ее остались совсем одни, без всякой защиты.
Коготь жалости впился в сердце Каллик, когда она представила себе этих незнакомых осиротевших малышей. Ей ли не знать, каково им было остаться одним и заботиться о себе.
— С каждым годом лед тает все раньше и раньше, — говорила другая медведица. — Мы собрались здесь, чтобы призвать лед обратно, но послушают ли нас духи? В последнее время они глухи к нашим бедам!
Медведей было так много, и они стояли так тесно, что Каллик никак не могла протиснуться к озеру. Она постоянно оглядывалась по сторонам, высматривая Таккика, но кругом были только незнакомые медведи. Некоторые с любопытством обнюхивали ее, другие подозрительно осматривали с головы до лап и неодобрительно качали головами.
Приблизившись к большой группе медведиц и медвежат, Каллик невольно зажмурилась, увидев двух копошащихся на земле медвежат. Воспоминание острым осколком льда кольнуло ее в сердце. Когда-то давно, они с Таккиком вот так же играли и возились друг с другом.
— Я страшная косатка, и я тебя съем! — пищала маленькая медведица, бросаясь на братишку.
— Вот ты как? Тогда я морж, и я съем тебя! — грозно зарычал медвежонок.
